Семь портретов - Александра Флид

– Может, дело в том, что у него была другая камера?

– Нет, я ведь учился у Готлиба, и за три месяца понял, что от камеры зависит не так много, как мне казалось до этого. Конечно, качество прибора имеет большое значение, но гораздо важнее подход, опыт и восприятие. Что-то ускользнуло, и я не могу понять точно, что именно потерял. Поэтому я буду фотографировать тебя снова и снова, пока не добьюсь совершенства.

– Хорошо, Артур, сколько угодно, но только не когда я раздета и сплю, – почти обиженно сказала она. – А вдруг кто-то увидит это фото?

– Если кто-то увидит, то я выколю ему глаза. Хотя, это вряд ли.

– А как же Конрад?

– Я доплачу ему, он впустит меня в мастерскую ненадолго, и я смогу сам все сделать.

– Ты умеешь?

– Научился.

И когда же он успел? Рита опустила голову и рассмеялась. Все же быть любимой оказалось куда приятнее, чем она ожидала. Ей казалось, что после прошедшей ночи он должен был непременно остыть к ней или хотя бы утратить эту свою юношескую влюбленность, но очевидно, что этого не произошло.

– Тебе удалось выспаться? – спросила она, снова возвращаясь к разговору.

– Да, я немного поспал. Чувствую себя очень хорошо, и у меня полно сил, так что обо мне не беспокойся. А что насчет тебя?

– Я еще хочу спать, но уже нельзя. Через час придет Анна, нам нужно успеть позавтракать до этого момента.

– Анна? О, да, я совсем забыл о ней. Если бы в этом доме был телефон, ты могла бы позвонить и сказать, что даешь ей выходной. Я сделал бы всю ее работу, и нам не пришлось бы торопиться.

Рита покачала головой:

– Нет, ей нужны деньги, так что лишать ее работы сейчас нельзя.

–  Ты так добра к ней, – улыбнулся он, склоняясь ниже и целуя ее плечо. – А теперь поднимайся и выбери себе платье, я буду ждать на кухне. Правда, приготовить завтрак не смогу, поскольку ничего там не знаю.

– Можешь просто поставить чайник, остальное я сделаю сама.

– Хорошо, с чайником я справлюсь. По правде говоря, я теперь вообще все плиты ненавижу. Только сейчас понял, как сильно мне не нравилось работать на кухне. И почему я не чувствовал ничего подобного раньше?

– Потому что у тебя не было выбора, – сказала она, по-прежнему боясь пошевелиться. – Иди же скорее.

– Не знаю, что ты хочешь скрыть от меня, но ладно, так уж и быть, уйду, – засмеялся он.

Дверь за ним закрылась, и Рита облегченно вздохнула. Затем она выбралась из постели и направилась к чаше с водой, стоявшей возле зеркала. Она отвыкла от ощущения усталости и даже некоторой боли, и теперь ей казалось, что она чувствует все это впервые. Почему-то захотелось смыть все следы прошлой ночи, растворив в остывшей воде запахи и прикосновения.

Думать о том, что между ними произойдет нечто большее, было не так страшно, как сделать все по-настоящему. Рита посмотрела в отражение, пытаясь найти в себе перемены, но она выглядела так же, как и накануне. Ощущение тревоги не было угрызениями совести или религиозным страхом, просто Рита старалась вместить ту мысль, что все же позволила Артуру зайти так далеко. Стараясь быть честной, она признавала, что позволила это и самой себе, ведь она хотела этого почти так же сильно, как и он. Неужели теперь она должна считать себя грязной? Ей вдруг стало интересно, как пережил Антон свою первую измену. Ведь должен же был он как-то почувствовать, что пересек незримую границу и уничтожил рамки, которые были основанием их  брака.

Послышались шаги Артура, а затем он негромко постучал в дверь.

– Ты уже одета? – спросил он, оставаясь снаружи.

– Я совсем скоро выйду, – сказала она, чувствуя, как все сомнения уходят.

Он не вошел в комнату, предоставив ей возможность одеться без неудобств, вдали от внимательного взгляда чужого человека. Артур не утратил своего уважения, он проявил знакомую ей деликатность, и этот небольшой поступок почему-то восстановил равновесие в ее душе. Рита довольно быстро выбрала платье и надела его, не заботясь о том, как она выглядит.

На кухне было тепло и уютно, поскольку, несмотря на все свои слова о неприязни к готовке, Артур уже растопил плиту.

– Спасибо, – поднимая горячий чайник, поблагодарила она. – Ты любишь земляничный джем?

– Да, – кивнул он.

– Тогда будем завтракать прямо сейчас, и я не стану ничего готовить.

– Проголодалась? – спросил он, усаживаясь за маленький стол и глядя на нее снизу вверх.

В обычном вопросе таились подводные камни, и Рита уже знала, что краснеет.

– Как и ты, – пытаясь сохранить остатки невозмутимости, ответила она.

– Могу поспорить, что я голоден гораздо больше твоего, – словно в шутку возразил он.

Рита предпочла не комментировать его слова, и просто заняла место напротив, раскладывая на столе вазочки и ложки.

– А теперь я хотел бы поговорить о делах, – осторожно сказал Артур, когда чай был разлит по чашкам.

– Конечно, я тебя с радостью выслушаю.

Она очень хотела услышать его мысли по поводу своей вчерашней идеи. Прошлым вечером он отказался говорить о делах, поскольку его голова была занята другим, но теперь Артур, видимо, успел многое обдумать и сделать выводы.

– Мне нравится то, что ты предложила. Это действительно стоящая идея, и я полностью с тобой согласен, – начал он. Пока что в его словах не было ничего тревожного, но Рита уже знала, что сейчас он перейдет к другой, скорее всего, не слишком приятной части речи. Поэтому она терпеливо кивала и ждала, когда он заговорит о главном. – Однако сейчас люди будут больше работать и все меньше времени станут проводить на прогулках. Создать себе имя фотографа в зимнее время мне не удастся. Женщины носят шляпы и платки, да и мочить волосы, когда на улице такой холод, никто не захочет. Кроме того, вряд ли студия станет сразу приносить доход. Я подсчитал основные расходы, и понял, что если нанять даже самое простое помещение и парикмахера, которому мы пообещаем плату, не зависящую от количества клиентов, то денег у меня сейчас хватит только на месяц. Сомневаюсь, что всего за месяц у меня появится хороший доход, а рассчитывать на переменчивую удачу мне бы не хотелось. Кроме того… после вчерашней ночи я проснулся и понял, что… я хочу чтобы так было чаще. Хочу, чтобы мы проводили вместе больше времени, но я не могу пробираться сюда как преступник, выгадывая время, когда Роберт уходит к своему другу. Я должен начать зарабатывать уже в ближайшем будущем, чтобы нанять комнаты получше. Чтобы я мог приводить тебя в нормальный дом, понимаешь?

Об этом Рита не задумывалась, и теперь эта новая мысль даже немного удивила ее.

– Мне все равно, в какой комнате находиться, лишь бы быть рядом с тобой, – уверенно сказала она.

Даже в прежней жизни, когда она была замужем за Антоном, Рита никогда не говорила своему супругу таких слов. Наверное, потому что она знала, что он не был заинтересован в пылких признаниях, ему больше нравились разумные доводы или поддержка, но о чувствах они не упоминали никогда.

– Но не в той грязной конуре, не на сырых простынях и за тонкой стеной, – твердо возразил Артур.

– Я действительно хочу, чтобы ты сменил жилье, но не для меня, а для себя самого. В той комнате тебе жить больше не нужно – там слишком холодно и неуютно. Так что если ты хочешь снять лучший вариант, я тебя поддерживаю всем сердцем.

– Хорошо, значит, в этом мы сошлись. Но я настаиваю на том, что должен найти работу на зиму. Если я буду хотя бы помощником фотографа, то смогу заработать достаточно для того чтобы найти квартирку в нормальном доме, и еще успею скопить некоторую сумму. Пройдет зима, станет тепло, и мы попробуем открыть свое дело. А до этого момента, я прошу дать мне немного времени.

– Я тебя не тороплю, – накрывая его ладонь своей рукой, заверила его она. – Ты волен поступать, как тебе кажется правильным, я лишь озвучиваю свои мысли, если они у меня появляются.

– В будущем году мы поженимся, – с неожиданной уверенностью сказал он. – Уже через год, иначе просто нельзя. Нам нужно пережить эту зиму, и, черт возьми, это очень долго, но короче никак не получается.

– Артур, зачем торопиться? У тебя еще есть время.

– Может, лет тридцать, но не вечность, а я хочу как можно дольше. Было бы прекрасно проводить каждую ночь так же, как и вчерашнюю.

Не отводить глаза было трудно, поскольку его честный и открытый взгляд взволновал ее так сильно, словно она была еще совсем молодой и неопытной девушкой.

Однако для того чтобы сказать следующие слова, она должна была прямо ответить на этот бесхитростный взгляд, а потому, невзирая на стыд и даже какое-то чувство вины, Рита удержалась от соблазна опустить ресницы.

– И я хочу спать рядом с тобой каждую ночь, Артур, – прошептала она. – Мне было так тепло прошлой ночью, и я ничего не боялась. Ты оставил все мои страхи за пределами спальни, и я не знаю, как впредь буду засыпать без тебя. К хорошему так легко привыкнуть…