Тайпэн. Оскал войны - Сергей Девкин

— И чем же важно вот это вот «сейчас»?

— Тем, что мы рассчитывали на появление обеих гончих Ханя, но выбирать не приходится. Впрочем, я уверен, что мой товарищ все равно успешно справиться и с человеком–колдуном, и с оборотнем, и с твоей подругой.

Рассерженное шипение вырвалось из горла Ёми само собой, а убийца лишь хрипло усмехнулся. На мимолетный взгляд, брошенный юной къёкецуки к себе за спину, более опытный кровопийца отрицательно покачал головой.

— Нет, даже не мечтай, предупредить его ты не успеешь. Ведь для этого нужно будет уйти отсюда, а я никак не смогу позволить себе лишиться общества столь милого создания.

— Тебе никто не говорил, что глупо злить опасных женщин?

— Намек не тонок, но, сколько в нем экспрессии и силы…

Очередную витиеватую фразу убийцы так и не дал ему закончить дакань в руке у Ёми, заставив наемника–къёкецуки вспомнить о собственном оружии.

Необычная схватка, свидетелями которой были лишь сами участники, затянулась надолго. Размытые темные силуэты с невероятной скоростью и грацией скользили по крышам, сталкивались на ничтожные мгновения, орошая все вокруг фонтанами шипящих искр, или напротив, сплетались в продолжительную круговерть матовых отблесков, чтобы затем начать все сначала. Ёми не оставляла попыток оторваться от противника и ускользнуть в желанную ночную пелену, но убийца Юнь был опытен и достаточно быстр, чтобы мгновенно пресекать любую попытку завершения боя в подобном ключе. Впрочем, все его немалые старания положить конец поединку тоже не приносили результата.

Неизвестно сколько времени прошло к тому моменту, когда усталые и выдохшиеся, они вновь замерли друг перед другом, не в силах больше поддерживать тот бешеный темп, который сами себе и задали. Спутница Ханя выглядела заметно хуже, а ее прекрасные черты лица исказила гримаса боли из–за многочисленных мелких кровоточащих ран. Следовало признать, что несколько раз лишь прочность пластин катабира спасла къёкецуки от встречи с колесом перерождений. Противник Ёми отделался только царапиной, перечеркивавшей теперь его левую щеку тонкой алой линией. И все же, на своего врага наемник смотрел сейчас совсем по–иному.

— Я поражен и восхищен сверх всякой меры, — сказал он, наконец, едва хоть на мгновение сумел унять хрипящее дыхание. — Такого мастерства и такой силы от кого–то из диких еще час назад я не смог бы себе представить, и рассмеялся бы в лицо любому, кто сказал бы мне, что подобное возможно.

— Все потому, что ты дважды ошибся с выбором жертвы, — уже без эмоций ответила ему ночная охотница. — Сначала с Ли, а затем со мной.

— Вот как? — вскинулся убийца.

— Да, — с заметным презрением шикнула на него къёкецуки. — Ты лишь случайно оказался прав — убив меня, ты нанесешь ему, куда больший урон, чем убив любую другую. Я та, что стала мостом между сущностями, заслоном на пути потока и голодной бездной, пожирающей чужую силу. Но ты, так и не понял, что это не мы его кормим…

— Невозможно, — хмыкнул наемник. — Ни один человек не может поддерживать и питать своими силами сразу трех высших существ!

— Вот ты и стал на шаг ближе к истине, — улыбнулась Ёми.

— О чем ты? — не так сразу сообразил къёкецуки, и лишь спустя секунду презрительная надменность окончательно покинула его, уступая месту искреннему удивлению. — Так кто же он такой?

— Тот, кто не достанется тебе, а большего и знать не нужно…

Стремительный рывок навстречу двум клинкам, взметнувшимся в защитную позицию, не крыл в себе тайных приемов и древней магии. Ляоляньская небесная сталь легко пронзила черное кольчужное плетение. Вскрик Ёми, какой–то грустный и по–детски обиженный, умчался в высоты звездного неба. А спустя один удар сердца следом за ним раздался надсадный хрип посланника придворного совета. Дакань соратницы тайпэна Ханя по рукоять вошел в отрытый бок клыкастого убийцы. Два тела, сплетенные в смертельном объятии, упали и скатились вниз по крыше, рухнув в одну из темных пустых аллей, где не было ни единого огня.

Минуло еще немало времени, прежде чем новый звук рискнул нарушить могильную тишину, повисшую над местом недавнего боя. Сплевывая кровь, накапливавшуюся во рту, наемник Юнь с трудом сумел подняться на ноги и с ненавистью воззрился на свою теперь уже беспомощную жертву.

— Яд красивых цветов всегда смертоноснее, — пробормотал убийца и, отступив еще на пару шагов, привалился спиной к стене.

Ёми, с трудом превозмогая боль и слабость, приподнялась на локоть левой руки. Ноги совсем не слушались къёкецуки, а ближайшее оружие — один из мечей, выроненных противником — валялось в грязи в целых трех шагах от нее. И враг, конечно же, видел это и понимал.

— Неплохо, ты действительно сумела надолго вывести меня из строя, — убийца снова сплюнул кровавой кашицей, и попытался ощупать рану через доспех. — Но это ничего уже не решает, там справятся и без меня.

— Ты плохо знаешь Ли, — юной къёкецуки почти удалось принять сидячее положение. — Если точнее, то ты вообще его не знаешь. За бой с его участием я не боюсь, но теперь стоит все–таки предпринять еще одну важную вещь.

— И что же ты можешь, когда от тебя осталось только умирающее тело и почти померкший разум? — попытался рассмеяться наемник, но согнулся в приступе резкой боли.

— Высокомерный дурак, — покачала головой къёкецуки. — В высших семьях за эти годы и вправду ничего не менялось. Наша суть, она ведь смешалась, а значит…

Сложив свою ладонь «лодочкой», Ёми аккуратно набрала в нее кровь, сочащуюся между пластин доспеха. Слова, понять значение которых, был бы не в силах ни один толмач, прозвучали на грязной улице торжественно и даже как–то радостно. Кровавый туман, что быстро стал подниматься над пальцами къёкецуки, сразу же засвидетельствовал тот факт, что результат достигнут. Красные глаза убийцы округлились в паническом изумлении.

— Нет! Этого не может быть! Моя кровь чище!

Но, несмотря на крики, в артериях наемника уже вскипал бурлящий кипяток, сменивший собой тот холодный мерный поток, что с рождения тек внутри у демона.

— Нет! Так не должно быть! — посланник Ляоляна бился в бессильной яростной агонии, медленно сползая вниз. — Никто из диких не может превзойти нас!

— Ты прав, — безразлично откликнулась Ёми.

— Как? — несмотря на то, что его по–прежнему колотило, мертвый демон с трудом, но сумел сфокусировать свой взгляд на противнице. — Ты?!

Узнавание, ярость, страх близкой смерти и еще большее удивление окончательно подкосили убийцу, и он безвольной куклой рухнул у основания стены. Глаза наемника слезились, как если бы он вдруг научился плакать, а изо рта все чаще вырывались красные клубящиеся сгустки пара.