Тайпэн. Оскал войны - Сергей Девкин

— Ты ведь, кажется, хотел сказать нам что–то еще? — в бесстрастном голосе Такаты не было ни печали, ни злости, ни ненависти.

— Или предпочитаешь, что бы мы сами это сказали? — уточнила Фуёко, не без веселой ехидной нотки.

— Да, — тяжело выдохнул Ли, невольно опуская голову. — Мои чувства с ней ничем, похоже, не отличаются о тех, что я испытываю к вам.

— Бедная девочка, и как это у нее получилось, разжечь такое пламя из тусклой искры, что вышла из стен дзи–додзё? — уже откровенно рассмеялась кумицо.

— Думаю, это было не сложно, — улыбнулась Таката. — Несчастного Ли воспитывали в строгости и жизненном аскетизме, а потом вдруг бросили в реальный мир, да еще и предоставили куда более широкие возможности, чем те, к которым готовили.

— Да уж, бедняжка, он просто не смог удержаться, — пальцы Фуёко окончательно перестали дрожать и теперь уже мертвой хваткой впились тайпэну в кисть. — Эта Каори сразу же показалась мне непростой фарфоровой куклой из высшего света.

— Видела бы ты, как она буквально сжигала нас взглядами, как только видела рядом с ним!

— По крайней мере, вы уже нашли что–то, что вас объединяет, — выдавил Ли из себя через силу. — Кроме, разумеется, совместных издевательств надо мною.

— Это не издевательства, всего лишь легкая ироничная критика, — возразила Фуёко.

— Что еще интересно скажет по поводу этого Ёми? — задумалась вдруг Таката. — Ее ведь непременно придется ввести в курс нашей беседы.

— А почему это ты так хитро поглядываешь в мою сторону? — невинно уточнила кумицо, захлопав длинными ресницами.

— Вот только не нужно изображать здесь целомудренную невинность, — къёкецуки не без удовольствия вернула собеседнице недавнюю «шпильку».

Продолжение беседы мирно свернуло куда–то на нейтральные темы, и остаток вечера прошел сам собой, легко и непринужденно. О предшествовавших событиях напомнило лишь появление Удея, который поменял бокал Такаты и поставил в центр стола большое блюдо мяса, сдобренного острыми специями и прожаренного так, чтобы в розовой плоти оставалось изрядное количество крови. Секрет правильного приготовления «кровавой говядины» был одной из самых больших тайн кулинаров Таури, и Хань вместе с демонами сумели по достоинству оценить мастерство местных поваров.

Дальнейший разговор, пересыпанный дружескими шутками, продолжился и после трапезы, когда тайпэн и его спутники покинули сад и, пройдя через решетчатые деревянные ворота, вышли к вытянутым пристаням морского училища. Чувство успокоения и радости от удачного завершения задуманного, приятно согревало Ли изнутри, и даже Удей, поддавшись общему настроению, перестал брести где–то позади серой тенью, начав отвечать на насмешливые фразы Фуёко, которые та периодически бросала в сторону верного оруженосца.

— Тайпэн Хань!

Этот голос Ли узнал сразу же, и сравнить эффект от появления человека, шагавшего к ним навстречу по пристани в свете несильных фонарей, можно было только с ушатом холодной воды. «Страж престола», все также остававшийся флагманом речной эскадры и, по сути, личной подвижной резиденцией Ханя, покачивался на волнах в конце пирса. Рядом к деревянной пристани привалилась толстобокая юньская галера, явно из числа трофеев, захваченных в последней битве. Если бы тайпэн и захотел сейчас куда–нибудь свернуть, то это все равно бы не получилось.

— А ты уж думал, что все закончилось? Так просто не бывает никогда, — раздался рядом с ухом Ли смеющийся шепот кумицо.

— Тайпэн Хань, рада вас видеть! — склонилась в поклоне Ка»исс. — Я не успела поблагодарить вас раньше, за мое спасение и за все остальное, что вы сделали, чтобы помочь мне.

— Я всего лишь делал то, что обязан был делать, — максимально нейтрально откликнулся Хань, стараясь не смотреть в раскосые глаза, сияющие неподдельной радостью.

Несмотря на пережитое тяжелое ранение, выглядела разведчица довольно хорошо. Никакой болезненной бледности или скованности движений у нее и близко не наблюдалось, а тот факт, что лекари уже выпустили Ка»исс из госпиталя, и она вновь смогла облачиться в свой зеленый суо, похоже, говорил о полном и окончательном выздоровлении лучшей ученицы К»си Ёнг.

— Я позволю себе дерзость, но хочу заметить, что это все–таки было нечто большее, чем просто исполнение обязанностей, — темный румянец на щеках хшмин был почти незаметен в тусклом желтом свете качающихся светильников. — Когда я стала спрашивать, мастер–лекарь рассказал мне о вашем поступке. Пожертвовать столь ценным лекарством как порошок черного лотоса, это поистине великодушный поступок. А мне, в свою очередь, с одной стороны лестно, что вы так высоко оценил мои навыки, но с другой…

— Простите, — перебил тайпэн сбивчивую речь разведчицы. — Вы упомянули порошок черного лотоса?

— Конечно, — во взгляде Ка»исс появилось непонимание. — Вы передали его для моего излечения и разрешили использовать остатки для других тяжелораненых, что, конечно же, несомненно, лишний раз свидетельствует о вашем благородстве…

Ли медленно повернул голову и посмотрел через плечо на Удея, замершего рядом. Тидань был спокоен и невозмутим, даже, несмотря на откровенные смешки Фуёко, однако долгого испытующего взгляда Ханя кочевник не выдержал.

— Тебе он был не нужен, — коротко констатировал сын степей. — А ей пригодился.

— Но почему ты действовал моим именем?

— Меньше глупых вопросов, и лишний плюс к твоей героической репутации.

— Как это заботливо с твоей стороны, — хмыкнул Хань, и Удей не смог удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

Тайпэн обернулся обратно к Ка»исс, которая, замолчав, с немалым интересом наблюдал за короткой беседой между полководцем и его клейменым слугой. Упоминать о том, что эта беседа совсем не походила на то, как обычно общались представители столь разных сословий, явно не стоило.

— Боюсь, вы приписываете мне заслуги и благородство совсем другого человека, — пояснил Хань в ответ на вопрос, незаданный хшмин. — Также, мне кажется, вам будет лучше напрямую спросить самого моего боевого товарища о тех мотивах, которые побудили его расстаться с таким богатством, как порошок черного лотоса. Я даже готов предоставить ему свободное время для этих объяснений.

— До следующего утра, — предложила Таката.

— Тогда уж до полудня, — развила ее мысль кумицо.

— Возражения не принимаются, — коротко подытожил Ли, вновь посмотрев на тиданя, уже потерявшего былое холоднокровие.

Удей явно не знал, что делать дальше, равно как и Ка»исс все еще пыталась «переварить» полученную информацию. Хань не собирался облегчать им задачу, тем более что оставить эту парочку вдвоем на пирсе, самим разбираться в случившемся, неожиданно показалось тайпэну очень даже забавной идеей.