P.S. Реквием - I.R
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Облегчение и обреченность пришли рука об руку. Лев нашел супругов Краевских в спальне. Сначала Ларион застрелил жену, затем застрелился сам. Платье бедной женщины было разорвано. В уголках её заплывших глаз остались капельки слёз, а светлые кудри разметались по кровати. Возможно, она молила о пощаде. Двоюродный брат Лариона лежал в кабинете, где было выбито окно, видимо отсюда спрыгнул камердинер. Ему выстрелили в грудь. Его глаза были широко раскрыты, словно всё случилось внезапно, и он даже не успел понять, что его подстрелили.
Хвала великому Роду, дети были целы. Но только физически. Лев даже представить себе не мог сколько времени они провели, затаившись под кроватями и в шкафах, сколько раз они перебегали из комнаты в комнату, стараясь найти выход, но все окна и двери были заперты. Они словно заточенные в клетке зверьки, метались по дому, роняя слезы и боясь лишний раз вздохнуть. У старшего из них — Павла, был топор, возможно мальчик был готов противостоять графу Краевскому, но тот столкнул его с главной лестницы.
Напуганные дети не могли оставаться в пропахшем кровью поместье, и посоветовавшись друг с другом, братья Орловы приняли решения, забрать их в Сиреневый Сад. Лев занялся документами на землю. У Краевских были обширные поля и несколько деревень в распоряжении. Пока кто — то из наследников не станет взрослым всё это переходило под собственность Орловых.
Было понятно, что случившееся в Тихих Холмах не пройдет для детей Краевских бесследно, но ожидалось, что со временем они смогут пересилить случившееся. К сожалению, это желание оказалось не достижимым: Анастасия замолчала, Никиту по утру не редко находили под кроватью (мальчик прятался от собственных кошмаров), а Павел и вовсе лишился рассудка в следствии черепной травмы.
После увещеваний Марии, подкрепленных слезами Семёна, Льву пришлось отослать Павла в Истрину, где содержали ему подобных, а Никиту по совету Веремида Золотарёва в пансионат имени Красноярцева.
— Там может быть иногда шумно, — говорил Лев мальчику, которого нашёл в платяном шкафу. — Не нужно прятаться и убегать. Если так случится, попробуй думать, о чем — то одном. Хорошо?
— Можно мне никуда не ехать? — спросил он бледными губами.
Лев тяжело вздохнул, не было ничего тяжелее, чем отказывать ребёнку, смотрящему на тебя, глазами полными надежды.
— Это пойдет тебе на пользу, — пытался увещевать Лев.
Нижняя губа Никиты задрожала, и первая слеза сорвалась вниз. Он глубоко вздохнул и вымолвил дрожащим голосом:
— Тогда я умру.
— Отчего ты так думаешь? — смешался в удивление Лев.
— Я слышал, — всхлипнул ребенок. — Это сказал дядюшка Андрей, у меня в голове.
Утерев слёзы ребенку, Лев ободряюще улыбнулся.
— Люди часто думают о пустом. Не тревожься и поезжай в лицей. Тебе больше ничего не грозит.
В день, когда карета с Никитой внутри, выехала за кованные ворота поместья Орловых, на пару дней домой вернулся Андрей. Он был бледен, и устало смотрел на домочадцев. Когда Лев вечером зашёл к нему в кабинет, Андрей даже не курил свою излюбленную трубку. Брат заходился кашлем и Лев припомнил, что тот ничего не съел за ужином.
— Что с тобой? — спросил Лев. — Неужели подхватил, какую — нибудь заразу?
Откашлявшись, Андрей хлебнул коньяка.
— В горле запершило, — ответил он.
— А когда ты думал о смерти детей Краевских, это у тебя помутилось в голове? — нахмурился Лев. — Не надо делать из меня дурака. Прибереги все свои грязные игры для канцелярии. Сначала Горячев, теперь Краевский. Люди из твои приятели с не завидной регулярностью падают в объятия Морены. Я знаю тебя не первый день и могу сказать, что ты знаешь ответы на мои вопросы.
Повисло молчание. Андрей спокойно смотрел на брата. Отпив из бокала ещё раз, он тихо и уверенно произнес:
— То как они жили их дело. Все Краевские слабы разумом. Помнишь матушку, когда Варя?.. Не имеет значение. А Аврор пил, каждый раз, как последний. У кого от такого печень выдержит?
— А у тебя что? — едко заметил Лев. — Выглядишь, словно вот — вот отправишься за ними.
— Чушь, — огрызнулся брат. — Я здоров. Уходи, не хочу с тобой ссориться.
— Не знаю, что вы натворили, — и обернувшись в дверях добавил. — Но надеюсь, ваши ошибки не коснуться детей.
И то ли Андрей его услышал, то ли все предыдущие трагедии действительно были случайностью, но произошло то, на что в доме Орловых давно перестали надеяться — Анастасия заговорила.
Ромашка — такое простое слово, но сколько радости оно в себе таило. Наконец — то, у Льва появилась возможность устроить её жизнь.
На роль мужа Анастасии он искал тихого, не жестокого человека, живущего в глуши и обладающего своим хозяйством. Можно небольшим, главное, чтобы на всё хватало. Среди предложенных свахой кандидатур под эти требования, как раз и подходил помещик Садулин.
Ему было около тридцати, в более молодые годы, будучи занятый сначала службой, а затем налаживанием сельского хозяйства на своих скромных землях, жены он не завёл. Кроме дворовых никто не разбавлял его будни. Человек он был не кампанейский, и близкими друзьями обзавестись он так и не смог.
Он был согласен взять заикающуюся Анастасию в жены, и увезти её в свой тихий уголок, где, возможно, завести детей и мирно состариться. Ему больше был нужен близкий друг, с которым можно было высказаться, чем возлюбленная. И Лев решил, что лучшей пары для Анастасии не найти. Вскоре после знакомства Анастасии с помещиком, справили их свадьбу.
После этого Андрей совсем занемог и передал все дела Тайной канцелярии своему старшему сыну Александру. А сам, позвал к себе Золотарёва, и убеждал всех, что болен лишь временно и не пройдет и пары месяцев, как он сможет встать на ноги.
Когда от Алексея из университета пришло письмо, Лев понял, что сын стал совсем взрослым. Он писал о том, как скучно ему на уроках, и как сильно ему не хватает времени на фехтование. Но главное — он стал тесно общаться с Ионом Пунцовым. И, как подозревал Лев, не просто так.
Он хорошо запомнил Василия Пунцова. Всё дело было в настойчивости графа с которой тот пробивался в близкий круг общения братьев Орловых. У Льва он вызывал раздражение своим поведение, Андрей же его терпеть
