Сказания о Хиль-де-Винтере - Моранн Каддат

— Дальше спускаться небезопасно, — ответил тот, и девушка заметила, что он думает о чем-то своем.

— Да и незачем, наверное? — Като попыталась намекнуть герцогу, что ей не слишком интересно в подземелье.

Герцог не в тему пожал плечами и оставил вопрос Като без ответа. Он еще некоторое время молча смотрел в шахту, а потом, будто опомнившись, совсем другим голосом сказал:

— Вынужден просить у вас прощения, меня ждут кое-какие дела, не терпящие отлагательства.

После ужина, на котором подавали фаршированную белорыбицу, Матей и Като приятно проводили вечер в Зеленой бильярдной. Он передал ей приглашение с горничной сыграть в пул-девятку, и Като не отказалась. Играть она в эту мужскую игру не умела, но отказать хозяину замка тоже не могла. Като выбрала шары красного дерева, зря она, конечно, это сделала, потому что Матею достались кремовые, слоновой кости, а ей пришлось начинать игру. И вот наша обладательница красных шаров разбила треугольник.

— О, — разочарованно протянула она, силой взгляда пытаясь заставить хоть один из шаров упасть в лунку. — Никогда, наверное, не научусь этого делать.

— Это не так сложно, как кажется. — Терпеливо отозвался Матей, заново собирая шары в треугольник. — Если бить не в центр, а…

Внезапный чудовищный грохот и рев прервал этот безмятежный урок игры в пул. Матей, со вспухшей на виске жилой, бросив в угол комнаты кий, устремился к выходу. Но его опередил вбежавший в бильярдную воин в полном облачении.

— Ваше величество, — запыхался он. — Замок обстреливают из катапульт.

Глаза Матея расширились от удивления, жилка у виска запульсировала, и, забыв о присутствии графини, он ругнулся.

— Они что, на острове?

— Нет, это флотилия с моря. Переправляться к нам они, кажется, не собираются пока.

— Почему их не засекли, я спрашиваю, почему никто не следил за ними, а? Что это, кстати, сейчас был за грохот?

— Они попали в крышу Белой башни.

— Что?! — Матей, разъяренный, выбежал из бильярдной.

Като последовала за ним.

Совсем позабыв о своей гостье, герцог бегом поднялся на стену замка через одну из башен. Като хотела окликнуть его, но их разделил град вражеских стрел. Герцог перебежками добрался до входа в Белую башню, у которой в крыше теперь зияла черная дыра. Из нее торчали обломки балок и стропил, изломанные и согнутые под разными углами, чем-то напоминая ворох коктейльных трубочек чудовищных размеров.

Като так и стояла на выходе из Малой башни, она уже было решилась перебежать к герцогу, но когда перед самым ее носом пролетело пушечное ядро, благоразумно воздержалась от геройства. Ядра и стрелы сыпались на башни и стену, как насыпают пшено курам. И весьма странно было, что кроме проломленной крыши Белой башни других разрушений пока не наблюдалось. Хиль-де-Винтер стоял прочно и несокрушимо, безмолвной глыбой-твердыней, по которой в панике, как муравьи, сновали воины Матея в черненых доспехах. Притаившись за зубьями стен, они заряжали в ответ луки, пушки, арбалеты, катапульты и вообще все, что может хоть чем-то стрелять. Один молодой парнишка за Белой башней метал камни чем-то похожим на давидовскую пращу. Его жалкое оружие вряд ли могло повергнуть Голиафа-королевскую флотилию, но он не прекращал попыток. Надо же! Попал прямо в холщовый парус кораблю. Пусть теперь на фрегате думают, как управлять судном с разорванным парусом.

Матей суетился у пушек; их уже зарядили, а вражеский огонь внезапно прекратился. Герцог начал осматривать стену и башни, словно чего-то ждал. Одновременно раздавая кое-какие поручения, он развернулся лицом к Малой башне и тут обнаружил Като.

— Графиня? Здесь же опасно!

— Да я не буду мешаться…

— Марш в свою комнату! — Рявкнул на нее хозяин замка. — Сейчас не время для прогулок, — уже с большей учтивостью добавил он.

Като со вздохом начала спуск со стены через Малую башню, оглянувшись, она увидела, как Матею на стреле поднесли какое-то послание. Пробежав его глазами, он распорядился принести ему перо и пергамент для ответа и в этот момент встретился глазами с Като. Его посуровевший в одночасье взгляд словно насквозь ее прожег и, содрогнувшись, Като быстрее продолжила спуск, чтобы вернуться в Золотую спальню Дворца, как Матей распорядился, и не вызывать гнев хозяина осажденного Хиль-де-Винтера.

От нечего делать у себя в комнате она взялась за рисование, благо, в комоде нашлись бумага, перо и чернила. Лишь изредка с Дворцовой площади доносились шум и крики. Но окна ее спальни выходили во внутренний дворик, поэтому наблюдать за ходом сражения не представлялось возможным. Скоро Като устала ждать каких-либо известий и заснула.

Утром ее разбудила служанка и передала, что его величество герцог ожидает ее в одном из залов дворца. Като хорошенько причесалась и надела блузу цвета темных изумрудов — из герцогского шкафа.

— Доброе утро, графиня, — приветствовал он ее, отсалютовав чашкой пуэра. Герцог выглядел измученным и заспанным, небритым, словно только-только присел передохнуть.

— Доброе, — согласилась Като. — Я вижу, замок больше не обстреливают. Значит, все решилось?

— О да, — удовлетворенно протянул герцог. — Правда, для этого пришлось пойти на небольшую военную хитрость.

— Какую же? — Като нетерпеливо отрезала кусочек кекса с красным виноградом, который французы называют «клафути».

— Мы написали им в ответ на их гнусные требования сдать замок, в общем, написали, что у нас в плену высокопоставленная особа.

Като прыснула от смеха, виноградины из кекса посыпались на расписное блюдце.

— И они на это купились?

— Естественно. Ведь мы написали, что Вы — графиня из Замии, а у них сейчас большие проблемы с этим государством.

Като расхохоталась, но заметив, что герцогу совсем не до смеха, притихла.

— Если это как-то поможет Хиль-де-Винтеру и его гостеприимному владельцу, то что же, пусть я буду графиней из Замии.

Матей слегка склонил голову в знак благодарности.

— Было бы неплохо, ваша светлость, если бы вы остались в Хиль-де-Винтере хоть ненадолго, пока нам не удастся решить этот вопрос другим путем.

Като хотела что-то сказать. Но герцог опередил ее.

— Мы, со своей стороны, всеми силами постараемся обеспечить вам максимум комфорта и исполнить, по возможности, любые ваши желания.

— Вы и так делаете все для этого, — поблагодарила, в свою очередь, «графиня».

— Еще увидимся с вами перед отъездом, — поставил ее в известность Матей, звякнув о стол чашкой, полной причудливых потеков чайной гущи.