Далекое и близкое, старое и новое - Евгений Балабин

Профессор А. Кизеветтер

«С отрадным чувством провел я несколько часов в Мор. Тржебове. «Дома, у себя в России» – вот какое чувство владело мной в эти часы. Так дорого было и столь редко за границей общение с русской молодежью. Великое дело делается в Мор. Тржебове. Нельзя быть русским и не испытать чувства глубокой признательности и к педагогическому персоналу, несущему на себе ответственность за 400 молодых душ и ведущему их к свету; и к правительству братского славянского народа – своей своевременной поддержкой спасшему эти души для лучшей человеческой жизни».

1929 год. Б. Булгаков

«Каждый раз, когда я бываю в русской Тржебовской гимназии, я испытываю чувство живейшей радости и чувство глубокой признательности всем, кто работает на благое просвещение русских детей, русского юношества. Это большое национальное дело нужно для нашей России».

1929 год. Н. Астров151

«Случайность привела меня в Вашу школу и дала возможность видеть Ваших детей в работе. Это замечательное учреждение, и я желаю Вам успеха».

1929. Американец Артур Гет

«Посещение Вашей русской колонии доставило мне большое удовольствие и изменило мои представления о русском народе».

Американец Стеврод

«Глубоко растрогана и очарована радостными днями, которые мы провели в родной каждому русскому сердцу Тржебовской гимназии».

В. Свечина-Кишенская

Такая оценка родной школы радостно вдохновляла и детей и персонал и вселяла твердую уверенность в плодотворности нашей работы. В этой моральной поддержке – опора всего дальнейшего успеха.

У всех тржебовцев глубокая любовь к своей гимназии.

На первые каникулы в гимназии в 1923 году я с женой и дочерьми ездил в Комарно на Дунае. Туда же ездила этим летом семья Железняков – супруги и два сына. Гуляли, купались в Дунае. Познакомились с очень симпатичными супругами Ившиными. Подполковник Ившин – русский офицер на чехословацкой службе. Супруга его – чешка. Ившин познакомил меня с офицерами Комарненского гарнизона, которые приглашали меня на их совместные охоты. Разрешили мне и в одиночку охотиться, но не стрелять куропаток и зайцев, которые оставлялись для совместных охот. Вся убитая дичь на облавах делилась среди охотников поровну.

Два лета я провел на радиоактивном курорте в Дюденцах. Купался и много фотографировал. Брал за фотографии минимальную плату и этой платой окупал дорогу в Дюденцы и обратно. В городе Шаги, на границе с Венгрией, встретился с Ившиным, который получил там отдельный батальон. Потом Ившин перевелся в Брно, где, продолжая служить в полку, поступил в университет и, окончив его, стал инженером-философом.

Одно лето я жил в деревне Надашаны недалеко от Дюденец с инженером Н.Е. Корольковым и Безугловым152 , бывшими коннозаводчиками на Дону.

Одно лето провел недалеко от Дуная в городе Паркан. Устроил меня туда воспитатель С.В. Зубарев153 . Там я ежедневно охотился и два раза посылал убитых уток жене в Тржебову.

Одно лето жил в деревне недалеко от Братиславы, где находилась и семья нашего регента Евтушенко, одну неделю был гостем Безуглова в Братиславе.

В 1935 году наша гимназия соединилась с Пражской. Директором гимназии был назначен чех (не помню фамилии). Он сразу отменил пение и чтение молитвы перед обедом и ужином, что всегда соблюдалось с основания гимназии.

В 1943 году для русской гимназии было построено прекрасное здание с великолепными классами и аудиториями, как в лучших университетах, и директор-чех объявил, что в новом здании гимназии могут служить только те лица, которые приняли чешское подданство или подали заявление о принятии. Девять человек, в том числе и я, отказались принять чешское подданство и должны были уйти из гимназии. Директор уговаривал меня принять подданство и продолжать работать в гимназии, но я отказался, сказав, что это измена России. «Да ведь России нет, есть СССР». – «Да, но ведь там живут русские люди».

Полгода я отдыхал, получая небольшую пенсию за 18-летнюю службу в гимназии. Много читал, не пропускал церковные службы и беседы владыки Сергия154 на подворье. Пражский епископ Сергий был исключительно хороший человек, добрый, честный – святой человек. Он покорял сердца всех, кто с ним соприкасался. Каждый четверг его маленькая гостиная наполнялась посетителями, которых он всегда очень ласково принимал и угощал. На столе у него всегда стояло печенье и двенадцать сортов варенья – частью подаренного, частью изготовленного им самим. Он всех угощал чаем, причем чай всегда разливал сам. Одни уходили, другие приходили, иногда до шестидесяти человек в один день. Приходили к владыке русские, чехи, немцы, приходили православные и католики, и все на епископа Сергия смотрели как на святого.

Иногда епископ Сергий приходил в гости к нам, и всегда так просто, с такой любовью, без всяких претензий.

Иногда епископ Сергий ездил в лес собирать грибы и очень любил этот спорт.

Я посещал его беседы на подворье. Там обыкновенно было короткое богослужение, чтение Евангелия, после которого епископ Сергий, за чаем, говорил на какую-либо духовную тему.

Любил епископ Сергий пасхальные колядки, хорошо их знал, и посетители, сидя за столом, пели их вместе с епископом.

Уезжая из Праги, перед приходом туда большевиков, я уговаривал епископа Сергия ехать со мной в Австрию, в город Зальцбург, но архимандрит Исаакий155 уговорил его остаться в Праге. Вскоре епископ Сергий был переведен в Вену, потом в Берлин и затем в Казань, где он в страшных муках скончался. Царство ему небесное.

Глава 14

ОККУПАЦИЯ ЧЕХОСЛОВАКИИ НЕМЦАМИ – АРЕСТЫ, РАССТРЕЛЫ

Но вот немцы оккупировали Чехословацкую республику. Занятия в гимназии продолжались, но все настроены были очень нервно. Немцы объявили, что главным предметом в гимназии считают гимнастику. В городе начались аресты. Приказано сдать оружие, и тех, у кого после определенного срока находили его, расстреливали. Расстреливали и всех слушающих заграничное радио.

Был такой случай. Солдат-немец прислал с фронта телеграмму жене-немке, что такого-то числа приедет на несколько дней в отпуск. Жена его напекла всякой всячины, а 12-летний сын стал требовать, чтобы мать немедленно угостила его сладким пирогом. Мать не захотела портить пирог, говоря: «Подожди до завтра, завтра все получишь, сегодня не дам».

Мальчик пошел в гестапо и заявил: «Мать каждую ночь слушает радио из Советского Союза. Вчера передавали то-то, позавчера то-то. Радио под кроватью...» Немцы пришли, нашли радио и арестовали мать. На вопрос приехавшего отца «Где мать?» сын ответил: «Арестована гестапо». А в гестапо ответили: «Слушала советское радио и сегодня расстреляна, донес на нее ваш сын». Немец явился домой – застрелил сына и сам застрелился.