Отмороженный - Фридрих Незнанский

– Ну да, – кивнула Алла, пьяно засмеявшись. – Правильно тебе говорили. Уехала за мужем в сибирскую тайгу! Как жена декабриста. Вернее, как последняя дура. А он нашел там себе другую. А знаешь, как ее зовут? Карьера!

– Ничего не пойму! – всплеснула руками Светлана. – Мы тебе все завидовали. Такая пара!

– А что ты здесь делаешь? – спросила Алла. – Ты не одна? Как твой французский? Слышала, все больше по Парижам да Ниццам?

– Вот мой французский… – грустно сказала Светлана, махнув рукой каким-то двум толстячкам в серых дорогих костюмах, искавших ее глазами. – Жорж, я здесь!

– Сережа, не таращь на мою любимую подругу глаза! – сказала Алла Горюнову. – Ослепнешь. Лучше принеси нам шампанского.

– А это кто? – спросила Светлана, глядя вслед Сереже.

– Мой Паша сбежал с Карьерой, а я сбежала с ним, полковым писарем, – ответила Алла. – Ты себе представить не можешь… Потом как-нибудь расскажу.

– Он твой любовник? – спросила Светлана.

– Хуже! – вздохнула Алла. – Сообщник.

– Узнаю Алку, – засмеялась Светлана, обняв подругу, – с ее приколами.

И обратилась к своим толстячкам, уставившимся на Аллу:

– А это моя лучшая школьная подруга. Зовут Алла. А это Жорж – советник министра по экономическим вопросам. Этьен – атташе по культуре. Говорит по-русски не хуже меня. А это… – Она повела рукой в сторону подоспевшего Горюнова с парой бутылок шампанского и пятью фужерами, которые он каким-то образом ухитрился не уронить.

– Бывший писарь полка, прапорщик запаса Горюнов Сергей! – дурачась, отрапортовал Сережа, так что Алла прыснула. Потом демонстративно положила голову на его плечо. Благо рост позволял.

– Знакомлю своих друзей с ночной жизнью в Москве, – сказала Светлана. – Хотите присоединиться?

– Обязательно, – сказала Алла, – правда, Сережа? У них машина, а у нас только такси…

И пьяно засмеялась.

Потом они ехали в длинной роскошной машине по ночным улицам, Светлана что-то говорила по-французски гостям, Алла молча сидела рядом с Сергеем, положив голову ему на плечо.

Они подъехали к бассейну «Чайка». Там под лучами прожекторов «Тарзан-шоу» – увлекательный прыжок с высоты сто метров вниз головой, будучи привязанным к эластичному тросу.

Публика – все больше ночная, из тех, кто спит до полудня, -визжит, аплодирует смельчакам, пьет горячительные напитки.

– Твой Павел прыгнул бы, – сказала Светлана подруге. – Помнишь в Крыму, с Ласточкиного Гнезда он нырнул?

И запнулась, заметив, как Алла исподтишка приложила палец к губам, показав глазами в сторону Сережи.

А тот уже вылез из машины и направился к вышке.

– Не вздумай, слышишь? – Она выскочила за ним, на ходу обернулась к подруге. – Ну кто тебя за язык тянул?

И буквально повисла на нем.

– Все нормально! – успокаивал ее Сережа. – Только без рук! – И протянул деньги служителю.

– Зачем вы его пускаете? – запротестовала она. – Он же пьян!

– А кто здесь трезвый? – спросил тот, нахально ее разглядывая. – Трезвым туда не полезешь.

– Тогда я тоже хочу! – сказала она. – Я тоже пьяная. С ним вместе хочу.

– Алка, ты ненормальная, куда ты лезешь? – кричала ей снизу Светлана.

– А вот посиди с мое в тайге, – отвечала Алла, – и с Эйфелевой башни сиганешь! Правда, Сереженька?

И вот они на самом верху. Их обвязывают вместе, лицом к лицу. Они обнялись.

– Не боишься? – спросил он. Она замотала головой, прикрыв глаза.

– Только вниз не смотри, – сказал он. – Ну, раз-два…

И они прыгнули вниз, Алла только успела ойкнуть. Внизу раздался взрыв аплодисментов.

Когда все закончилось, Светлана обняла подругу. Алла шепнула ей на ухо:

– Вот как хочешь, с Тягуновым я бы не осмелилась, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Светлана. – И что?

– А то, что мне нужен ключ от твоей квартиры. Ты все равно будешь встречать рассвет над Москвой-рекой со своми Жоржиками.

– С ума сошла, – вздохнула Светлана. – А как же…

– Давай без подробностей! – приказала Алла и протянула ладонь. – Подруга ты мне или нет?

Через сорок минут они были на окраине Москвы, в квартире Светланы.

Они бродили в темноте, натыкаясь друг на друга, в поисках выключателя. Алла смеялась все громче, почти до истерики.

– Где ж у нее тут выключатели? – бормотала она. – Вот надралась. Все забыла… Деньги не все еще спустил?

– Вроде осталось, – сказал Сережа и ткнулся лбом в выключатель, отчего вдруг стало светло. Он протянул к ней руки. Она неожиданно отстранилась.

– Ты ляжешь здесь, – приказала она, – а я в другой комнате. И не вздумай стучаться. Ты мной тогда пренебрег, а сейчас я беру реванш, понятно?

Посмотрела на его обиженное лицо, усмехнулась.

– Это было благородно с твоей стороны. Ты не хотел воспользоваться, так? Вот и я не хочу пользоваться тем, что Тягунова мы с тобой сплавили куда подальше. Ведь так получается? А он сейчас, может быть, под пулями, понимаешь? А впрочем, это все не важно… – Она устало опустилась на софу. – Важно лишь то, что я его, проклятого, люблю. И ничего с этим не поделаешь.

– Только без паники. – Слава был хмур и деловит. Он только что вошел в мой кабинет, где уже находились Володя и Костя.

Мы смотрели на него во все глаза.

– Ну что? – спросил я. – Есть какой-нибудь результат?

– Баллисты с помощью обнаруженных пули и гильзы установили: винтовка та же самая, – сказал Слава, садясь в свое любимое кресло в моем кабинете, которое при нем никто не смел занимать. – То есть из нее произведены и прежние выстрелы и последний, унесший жизнь журналистки. Криминалисты сейчас тщательно осматривают квартиру убитой. Вместе с моими ребятами они будут работать всю ночь.

В наступившей тишине был слышен шорох бумаг, которые перелистывал Меркулов.

– Попробуем осмыслить все еще раз, – сказал Костя, отложив акт судебно-баллистической экспертизы. – Сегодня вся общественность встала на дыбы. Неизвестно, сколько еще будет жертв… И потому от нас потребуют мобилизации всех следственных возможностей.

– Какая, к черту, мобилизация, если ты до сих пор не санкционируешь прослушивание телефонов Горюнова и Светловой! – возмутился я. – Где она, эта санкция, Константин Дмитриевич? Ты обещал, что вот-вот утвердишь мое постановление.

– Но я уже утвердил это постановление. – Костя даже побледнел.

– Как – утвердил? – спросили мы одновременно со Славой.

– Утвердил и отдал все документы в канцелярию, – сказал Костя. – Меня уверили, что все давно передано по назначению. Неужели кто-то специально затягивает?

– Не хватало еще вести следствие в собственном доме, – сказал я. – И вот что еще интересно: удирая от меня, убийца приехал к дому, где жила его будущая жертва – журналистка Клейменова. За ним никто не гнался, но есть таксист, которого – он не мог этого не понимать – все равно найдут! И что? Именно в этом доме он спрятался. Тогда у кого, если не у нее… Совпадение, да? Я в это не верю. Бывают дикие, исключительные совпадения, но не до такой же степени! Не рояль же в кустах!

– Оперативники ходили по другим квартирам? – спросил Костя у Володи.

– Ходят до сих пор, – ответил Фрязин. – Пока все обойдешь… У меня в группе всего-то три человека. А квартир знаете сколько?

– Минуточку! – сказал я. – С этими ребятами мы договорились: как только – так сразу! Немедленно позвонят. Они начали с ее соседей. Показали им фоторобот Тягунова. Никто ничего… Так что не будем тратить время.

– Или – времени? – поправил меня Слава для разрядки.

– Значит, совпадение исключаем, – спокойно сказал Костя. – Что тогда?

– Значит, он знал эту Женю! – сказал я. – И попробуйте меня опровергнуть. А потом решил ее ликвидировать, когда она стала опасна. У них было что-то в Чечне. Вот там они могли совпасть, понимаете? А потом продолжили связь в Москве. Не берусь судить, какого рода была эта связь. Что у них было общего. Но для меня понятно, по крайней мере, что все в этом убийстве не случайно. Она много знала. Она рвалась к нам в прокуратуру. А ей дали от ворот поворот. Что она знала? Что именно? Пока мы это не узнаем, боюсь, мы ничего не найдем.

Выждав, когда я закончу свою тираду, в комнату заглянула Лара.

– Александр Борисович, чаю?

– Неси, – кивнул я. – И погорячее. Разговор долгий.

– До петухов! – сказал Слава, подмигнув ей.

Она улыбнулась и затворила дверь.

– Итак, он ее знал, общался, приехал, когда пришла нужда скрываться, – задумчиво сказал Костя. – А потом вдруг она стала для него опасна? Что-то здесь не так… Ведь ее шеф Толя Воронин убеждал нас, будто чеченской темой после неудачного похода в Генпрокуратуру она перестала заниматься. Все больше ее интересовали нелады и неурядицы в нашей столице. Я правильно говорю? – спросил он Фрязина.

– Да… – рассеянно сказал тот, думая о своем. – Я успел просмотреть газеты с ее материалами. О Чечне – ни слова. О том, что вокруг Чечни, – тоже.