Когда мертвые оживут - Джон Адамс

Майк был бы просто счастлив, если бы мы убрались подальше и никогда больше не попадались ему на глаза, но Аманде уже до смерти надоело общество папаши, к тому же она привыкла всегда добиваться своего, и потому к концу недели она каждый день приходила в наш лагерь поиграть с мальчишками. Ник выполз из скорлупы, он с удовольствием носился за Амандой и Джошем и швырялся в них снежками. Девочка проявляла к моему младшему поистине сестринскую заботу.

Как-то солнечным утром, когда температура поднялась выше нуля, мы сидели в нашем лагере и ели мясо оленя, которого подстрелил, а потом выпотрошил и приготовил Майк. Он развел большой костер, почти не дававший дыма, и в первый раз за много недель мне было тепло и уютно. Ребятня ускакала в лес и играла там в индейцев.

— Вы когда-нибудь видели этих червей? — задал я вопрос, который уже достаточно давно не давал мне покоя. — Что, если их на самом деле не существует?

— Нет-нет, они вполне реальны. Я служил в Форт-Беннинге, когда эти гады посыпались на Атланту.

— То есть это не враки?

— Они похожи на пух от одуванчиков. Падают с неба, цепляются к чему угодно, но опасны лишь для человека. — Он покачал головой, — Я дезертировал — так поступили тогда многие парни — и рванул в Огайо. Здесь я забрал Аманду у своей бывшей, хотя она всячески сопротивлялась.

— Ага.

— Тут — или мы, или они. Или мы, или они. Надеюсь, этих тварей отправили прямиком ко всем чертям в ад. — Он отвел взгляд в сторону — Но что, если… — Майк не закончил фразу.

— Что, если что?

В ожидании ответа я положил себе еще жаркого. В этот день я постарался как можно чище побриться, кроме того, накипятил воды и перемыл почти все, что можно было, в лагере, включая мальчишек и себя самого.

— Что, если мы единственные люди на Земле? — договорил до конца Майк таким голосом, что стало понятно: ему трудно смириться с подобной мыслью.

— Это безумие, — пробормотал я с полным ртом самой восхитительной пищи, какую мне довелось пробовать за последний месяц с лишним.

Догадаться, что думает по этому поводу Майк, было тяжело: его глаза скрывались за темными очками, а на губах играла всегдашняя улыбка. Он просто опустил голову и сплюнул сквозь зубы.

— А что, если нет?

Я ничего не ответил. Представить себе Джоша и Аманду в роли новых Адама и Евы? Нет уж, увольте.

— Вы поступили разумно, когда решили убраться подальше от города, — заметил Майк и замолчал, вероятно из соображения: если не можешь сказать ничего приятного, лучше вообще не говорить.

— Да?

Он покачал головой. Потом, через какое-то время, добавил:

— Не возражаете, если я возьму вашего старшего, Джошуа, в лес и покажу ему, как обращаться с ружьем?

Признаюсь, я расстроился. Никогда не позволял мальчикам дотрагиваться до оружия — слишком сильно было во мне предубеждение. Однако я видел в словах Майка смысл.

Но не успел я ничего ответить, как в лагерь ворвался Джош:

— Папа! Майк! Ник там нашел…

Мы вскочили с бревна, на котором завтракали, а Джош застыл на месте, его губы шевелились, но произнести что-то членораздельное он не мог.

Майк направился к мальчику:

— Что такое? Где Аманда?

— Она п-пыталась помочь…

— Где Аманда?

Джош молча повернулся и помчался назад по своим следам. Мы с Майком припустили за ним. Я спотыкался, налетал на стволы и ветки деревьев, едва не падал, но изо всех сил старался не отставать. И непрерывно думал: что же стряслось с Ником?

Майк легко бежал рядом с Джошем и успевал внимательно осматриваться. Увидев наконец среди бурых стволов и таких же листьев ярко-синее пальто Ника, рванул к нему, словно финиширующий спринтер:

— Где Аманда?

Я пробежал мимо Джоша, который остановился, совсем обессиленный, в нескольких метрах от брата, и оказался рядом с Ником в ту самую секунду, когда Майк отпрыгнул назад.

У ног Ника лежал мертвый пес, некогда красивый золотистый ретривер, с грязным бело-зеленым ошейником.

Шерсть его была серой, — казалось, она линяет прямо у нас на глазах.

В следующее мгновение я отскочил футов на десять — так же, как до того Майк.

Пес был покрыт сотнями омерзительных червей, серых и лоснящихся. С одного конца у них вырастали действительно напоминающие пух одуванчика клубки тончайших жгутиков. Жгутики шевелились, словно щупальца крошечного кальмара, тянущего добычу по морскому дну. Еще они поочередно вспыхивали — похоже, случайным образом — синим цветом, точно разряды статического электричества.

— Ник? — позвал я и обошел вокруг, чтобы увидеть лицо сына.

Его открытый рот был полон червей. Тонкие клубки жгутиков свисали из ноздрей. Один паразит примостился в уголку глаза и прямо на наших глазах, извиваясь, пропихнулся в слезный проток и исчез там.

— Вот черт!

— Папочка, прости, пожалуйста, папочка! — рыдая, проговорил перепуганный Джош. — Мы играли в прятки, он…

— Все в порядке, сынок, — успокоил его Майк. Мой же язык присох к нёбу, и я не мог вымолвить ни словечка. — Аманда, когда увидела их, убежала и спряталась, так?

— Она… — Джош махнул рукой и зарыдал еще громче.

— Не волнуйся, — сказал Майк и внезапно резко отступил назад как громом пораженный. — В какую сторону она побежала?

— Они облепили ей все лицо! — закричал Джош. — Мы не успели ничего сделать!

Майк молча попятился. Я не мог двинуться с места, лишь переводил взгляд с Джоша на Ника, с ужасом смотрел, как черви переползают с мертвого пса на моего бедного мальчика, стоящего на коленях. Тянуло блевать. Что мне делать? К кому обратиться за помощью?

Джош отошел чуть в сторону и крикнул, размазывая слезы:

— Я не виноват, что так случилось!

Вдруг захотелось наорать на него, сказать, что это, черт возьми, именно он виноват, он виноват во всем. Но я осознавал, что на самом деле вина лежит на мне.

— Ты не виноват, — прошептал я, сам не зная, к кому обращаюсь.

Через несколько секунд появился Майк в противогазе — похожий на огромного жука из металла и пластмассы. Он облил тело мертвого ретривера бензином из канистры. Распространившийся кругом запах сразу напомнил о заправочных станциях, о таких далеких нормальных временах. Я вышел из оцепенения, схватил Ника за воротник и оттащил в сторону. В следующее мгновение Майк кинул зажженную спичку, и собачий труп принялось пожирать пламя.

— Смотрите, — кивнув на Ника, сказал я, — смотрите, он в порядке! Все черви уползли!

— Не уползли, — покачал головой Майк. В стеклах очков плясали отблески пламени. — Они заползли в него.

— Что?

— Он слишком мал. Будет находиться в кататоническом состоянии, пока не умрет, если только вы не станете его кормить. А если станете, он просидит так до наступления половой зрелости, и тогда паразит в нем сдохнет.

— Что? — повторил я.

— Аманда не могла далеко уйти. Мы перехватим ее, пока она не присоединилась к шандарахнутым в Афинах.

В Афинах находился университет штата Огайо. Городок приютился среди лесистых холмов на юге штата, и Майк был убежден: именно там сосредоточилась колония паразитов.

— Потому что это самый крупный город в окрестностях? — спросил я.

— Нет, — ответил он, загружая в багажник своего внедорожника коробку звякающих винных бутылок. — Потому что на псе был ошейник университетских цветов — зеленый с белым. Вперед, «рыси»![18]

— Угу.

Ника мы оставили на попечение Джоша — за дорогой в одной из оленьих засидок,[19] приготовленных Майком. Едкий дым поднимался в небо там, где еле тлел небольшой костер, — влажные ветки и листья гореть не хотели.

— Папа, не оставляй меня здесь, — попросил Джош.

— Наберись мужества, сынок. Мы едем спасать Аманду, но обещаю: мы обязательно вернемся.

Мы с Майком уселись в его джип, а когда уже выехали из леса на шоссе, ведущее в Афины, он сказал:

— Только не питайте иллюзий — мы не собираемся ее спасать.

Он еле сдержался, чтобы не зарыдать, и, чтобы успокоиться, начал объяснять, откуда взялось словечко «шандарахнутые». В Джорджии ему приходилось наблюдать, как жертвы космических паразитов шли по пути наименьшего сопротивления: просто двигались по дорогам и оседали в различных местах, собираясь там группами, про которые солдаты и говорили: шандарахнутые.

— Почему шандарахнутые? — вяло поинтересовался я.

Майк взглянул на меня как на идиота:

— Хм.

Он покачал головой, потом поднял кулак и, имитируя свистом звук падающей бомбы, опустил руку на приборную доску. Когда кулак соприкоснулся с ней, Майк разжал пальцы и произнес:

— Шандарах!

— Понял.

— Да, это была одна из причин. Видя, что они где-то собираются, мы выжидали определенное время, чтобы не расходовать боеприпасы впустую, а потом…