Война с демонами. Книги 1-5 - Питер В. Бретт

Сиквах мотнула головой:

– Лощина сильна и благословлена Эверамом. Такая тьма воинов могла бы ее захватить, но это заняло бы недели, а то и месяцы. Здесь же свежие силы, без раненых и с целой экипировкой. – Она посмотрела на дым. – Они пошли на восток в обход большого леса и, очевидно, обогнули Лощину.

– Хоть что-то отрадное, – заметил Рожер. – Может быть, Гаред уже движется сюда с десятью тысячами лесорубов.

«Пожалуйста, Гар, – безмолвно взмолился он. – Я слишком молод, чтобы умирать».

Герцог Петер нервно переступил с ноги на ногу, градины пота чертили борозды в слое пудры. Пастырь не привык стоять перед, а не за алтарем. Будучи третьим, отданным церкви сыном, Петер, скорее всего, никак не предполагал надеть деревянную корону и уж тем паче – жениться, когда у ворот захватчики.

Принцесса Лорейн, напротив, стояла прямо и полная решимости, вперив взгляд в рачителя, который торопливо прочитывал обеты, кои скрепят их союз и позволят ей выделить для войны солдат. Хотя вряд ли пятьсот ее Горных Копий сыграют серьезную роль в сражении с двадцатью тысячами шарумов. Вестников за подкреплением выслали, как только заметили неприятельские войска, но удалось ли им прорваться – никто не знал.

Было утро, но до рассвета еще оставался час. Церемония оказалась блаженно короткой – только клятвы и неуклюжий поцелуй. Лиша не завидовала паре, которой предстояла еще и брачная ночь, но нужды их народов перевесили личные интересы. Зачатие ребенка – простейшее дело, но Лиша и все остальные прекрасно понимали, как оно повлияет на мир.

– Муж и жена! – объявил рачитель, и новоиспеченная герцогиня кивнула Брузу, капитану ее стражи.

Тот послал гонца созвать Горные Копья, после чего встал позади нее, и она с Петером сошла с алтарного возвышения. Гости разразились нестройными ликующими возгласами, но большинство скамей пустовало. Люди либо расположились на стенах, либо забаррикадировались в домах и убежищах.

Арейн первая поклонилась чете, а остальные быстро последовали ее примеру. Лиша нагнулась, сколько позволило ее положение. Поклон отвесила даже Аманвах – красноречивый жест. Она отчаянно хотела увидеть Рожера на свободе.

– Довольно, – отрезал Петер, и все выпрямились. – Завтра будет пропасть времени кланяться и расшаркиваться – ежели доживем. – Резкий тон доходчиво обозначил его собственные ожидания на сей счет.

Лицо у Лорейн, когда она взглянула на новобрачного, было каменным, но аура горела смесью раздражения и отвращения.

– Может быть, муж мой, нам лучше обсудить это наедине?

– Конечно-конечно, – спохватился Петер и махнул королевской свите, чтобы та следовала за ним в ризницу за алтарь и дальше, по коридору, – в его личные апартаменты. Дворец Райнбека теперь принадлежал ему, но времени переехать не было, да и не хотелось пастырю покидать свои роскошные покои.

Там, в месте его силы, окруженный символами веры и напоминаниями о личном величии, герцог отчасти стал прежним и расправил плечи.

– Джансон, в каком состоянии наши укрепления?

– Примерно в том же, что и двадцать минут назад, ваша милость, – ответил Джансон. – Враги скапливаются, но за неделю мы, по крайней мере, поняли, что они не нападают до рассвета. На стенах у нас есть лучники и люди, которые помешают неприятелю взобраться, но главная опасность – Южные ворота. Охраняются и другие, но враг расположил машины для удара именно по ним.

– Выдержат? – спросил Петер.

Джансон пожал плечами:

– Неизвестно, ваша милость. Враг не подвез булыжники и вряд ли быстро найдет камни достаточного размера, чтобы проломить ворота. Они выдержат почти любой обстрел.

– Почти?

Джансон развел руками:

– Это никогда не проверялось, ваша милость. Если они падут, внутренний двор станет последним рубежом, прорвав который враг просочится в город.

– И тогда нам конец, – сказал Петер. – После потерь в Доктауне нам не хватает «деревянных солдат», чтобы защитить стены и удержать этот двор, если в него хлынут двадцать тысяч красийцев. Мы набираем рекрутов, но у нас даже нет для них оружия. Им не сдержать плотницкими инструментами закаленную кавалерию.

– Никому не конец, – жестко возразила Лорейн. – Капитан Бруз поставит во внутренний двор Горные Копья. Прорвавшись в ворота, враг сможет пройти лишь по трем улицам. Каждая – горловина, которую мы удержим малыми силами.

– А как насчет Лощины, госпожа? – обратился Петер к Лише. – Можно ли ждать подмоги с юга?

Лиша покачала головой:

– Я дала Терну хора, чтобы он быстрее доставил в Лощину известие о нападении Горджи, но, даже если Гаред сразу же сядет в седло, ему понадобятся дни, чтобы привести сюда мало-мальски серьезное войско. – Она пожала плечами. – Не исключено, что жители Лощины заметили красийцев на марше и собрались раньше, но я бы на это не рассчитывала.

– А ваш Меченый? – спросил Петер. – Если он Избавитель – самое время это доказать.

Лорейн фыркнула, а Лиша снова мотнула головой:

– На Лощину надежды больше, ваша милость. Если Меченый еще жив, он оставил политику и преследует демонов.

– А вы, госпожа? Вы метнули молнии в Горджу и его присных.

– И у меня чуть не случился выкидыш, – подхватила Лиша. – Я не повторю этого – разве только другого выхода не останется, когда мне направят в живот в копье. И я все равно ничего не могу сделать при свете дня. Впрочем, может быть, удастся укрепить ворота.

Все встрепенулись.

– Как? – осведомился Петер.

– Метками и хора, если сумеем завесить ворота в темноте.

Петер взглянул на Джансона. Министр стрельнул глазами в Арейн, которая лишь чуть переступила на месте.

Джансон тотчас кивнул:

– Мы привлечем всех городских портных и сошьем полотнище, ваша милость.

– Позаботься об этом. – Петер окинул взором собравшихся. – Еще идеи? Если у кого-нибудь зреет безумный план, то пора им поделиться.

Повисло тяжкое молчание, и Лиша сделала глубокий вдох.

– Есть одна мысль…

– Позволь мне поговорить с ним, – сказала Аманвах.

– Безумие, – покачал головой Петер.

– Ваша милость, вы и просили безумных планов, – заметила Лиша. – Я верю ей, насколько это возможно.

Она не могла сослаться на меточное видение и искренность, которую увидела в ауре Аманвах. Королевские особы скорее сочли бы ее сумасшедший, чем поверили сказанному.

– Джайан – мой брат, – произнесла Аманвах. – Мы – перворожденные сын и дочь Избавителя и Дамаджах. Отправьте меня сейчас, пока они ждут солнца, и он будет со мной говорить. Возможно, мне удастся его переубедить. Эведжах запрещает причинять вред или физически препятствовать дама’тинг, и это касается всех, даже шарум ка. Джайан не сможет ни воспрепятствовать моему возвращению, ни штурмовать город, когда я буду внутри.

– Какие