Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе - Михаил Зефиров

Попытавшись прочистить горло, я взял телефон, но лишь смог про хрипеть в трубку: «Да, герр генерал».

В ответ услышал: «Я старый лис. Вы пьяны, не правда ли?»

Не было никакого смысла отрицать это, и я просто сказал: «Да». Фон Грейм сам был летчиком, участником Первой мировой войны и прекрасно понимал ситуацию.

Он проревел в трубку: «Ради Бога, Quax, приди в себя и скажи мне, где прячется Новотны! Фюрер хочет его поздравить и вручить ему Бриллианты».

Я в момент протрезвел: «Герр генерал, Новотны в Вильнюсе в баре „Риа“. У него там вечеринка».

Грейм ответил: «Это хорошо. Так пусть теперь ваши связисты покажут себя. Завтра к 08.00 вы оба должны быть готовы. Вы будете сопровождать Новотны в штаб-квартиру фюрера!»

Положив трубку, я поспешил обратно к остальным празднующим. Мне понадобилось некоторое время, чтобы добиться тишины, но когда я повторил свой диалог с Греймом, ликование возобновилось с новой силой. Наиболее опытные и старшие пилоты начали волноваться, что, если наши связисты не сумеют дозвониться до этого бара в Вильнюсе. И что тогда?

Но они смогли! Вальтер мне потом рассказывал, как его вызывали. Взяв трубку и услышав голос адъютанта: «Я соединяю вас с фюрером», он чуть не упал на пол. Держась за табурет у стойки литовского бара, в окружении группы молодых женщин, сдерживая отрыжку, он прислушивался к голосу главнокомандующего вооруженными силами Германии, который из своей штаб-квартиры в Восточной Пруссии сообщил ему, что только что наградил его высшей наградой Рейха! Вальтер признавался: «Если бы Адольф знал, где я нахожусь, он имел бы другие мысли относительно моих Бриллиантов».

Утром 19 октября в Витебск прилетел He111 фон Грейма, чтобы забрать меня, и я вылетел в Вильнюс. Там мы с Вальтером привели себя в порядок и, надев наши лучшие мундиры, вылетели в Восточную Пруссию. На аэродроме нас встречал огромный «Мерседес», который и доставил нас в штаб-квартиру. Нам предложили кофе и бутерброды, но мы отказались. В нас еще были живы «воспоминания» о прошедшем дне, и моя голова слегка кружилась. Мое лицо было белым, и я чувство вал, что мне лучше умереть, чем стоять по стойке «смирно» перед фюрером. К счастью, я остался снаружи с адъютантом, а Вальтер прошел к фюреру один. Через час он вышел, на шее искрились Бриллианты, а на лице была широкая улыбка».

Новотны стал восьмым по счету человеком в Третьем рейхе и шестым летчиком-истребителем Люфтваффе, получившим Бриллианты. Его звено, в состав которого входили обер-фельдфебель Карл Шноррер, лейтенант Антон Дёбеле и лейтенант Рудольф Радемахер, представляло собой единую, слаженно и точно действующую боевую единицу. К ноябрю 1943 г. на их общем счету было уже около 450 побед.

После короткого отпуска он вернулся в I./JG54. Поскольку официального запрета на боевые вылеты, обычного для кавалеров Бриллиантов, из ставки фюрера не поступало, он продолжил боевые вылеты. Утром 5 ноября, вылетев на «свободную охоту», Новотны за пять минут сбил два Як9. Затем 9 ноября его фамилия уже в пятый раз за последние два месяца фигурировала в информационной сводке Главного командования Вермахта. На следующий день его жертвами стали Ил2 и еще один «Як».

Однако длительное физическое и психическое напряжение в конце концов дало свой результат. Пилота начал преследовать один и тот же кошмарный сон. Ему снилось, что он атакует огромный советский самолет, и в тот момент, когда он был уже готов нажать на кнопку спуска оружия, вдруг возникала огромная рука, останавливавшая его. Эта рука показывала, что надо остановиться, иначе он погибнет. Товарищи Новотны, которым он рассказывал сон, посмеивались над ним, и лишь один Шноррер понимал его.

Состояние Новотны усугублялось еще и тем, что за два дня он потерял сразу двух пилотов из своего звена. Сначала 11 ноября погиб лейтенант Дёбеле. В 09.50 он по тревоге вылетел в район шоссе Смоленск – Витебск, где появились Ил2. «Фокке-Вульфы» из JG54 атаковали штурмовики вместе с истребителями JG51, также действовавшими в том районе. В 10.38 он сбил один штурмовик, а спустя пять минут, когда Дёбеле выходил в атаку на следующий Ил2, его FW190A4 W.Nr.147082 неожиданно задел плоскостью самолет из JG51. Потеряв управление, «Фокке-Вульф» протаранил Ил2. Шан сов спастись у Дёбеле не было никаких, и скорее всего он погиб уже в момент столкновения со штурмовиком.

На следующий день – 12 ноября – была плохая погода, сильный дождь ограничивал видимость. Однако по приказу командующего 6-м воздушным флотом генерал-оберста фон Грейма все имевшиеся в наличии истребители снова были направлены к Невелю. Там советские войска прорвали фронт, и пилоты получили приказ пресечь действия советской штурмовой авиации в районе прорыва.

Новотны сбил Ил2, который был полностью окрашен в красный цвет. Возможно, это был самолет из 6-го Гв. ШАП, чьи самолеты имели такую «дикую» окраску. Это была его 255-я и, как потом оказалось, последняя официальная победа на Восточном фронте.

В это же время другой штурмовик, подобно истребителю, сам попытался атаковать самого Новотны. Его ведомый обер-фельдфебель Шноррер вовремя заметил это и сбил Ил2, но в следующее мгновение уже его FW190A5 W.Nr.410021 оказался под прицелом советских штурмовиков. Новотны успел крикнуть по рации: Quax! Отверни влево, ты под огнем!»

О том, что дальше произошло, сам Шноррер ничего не помнил. Пилоты I./JG54 видели, что он смог покинуть горящий «Фокке-Вульф» на высоте не более 50–70 метров. Купол его парашюта пол ностью раскрылся, когда до земли оставалось лишь около пяти метров. Он опустился вблизи своих позиций, и немецкие пехотинцы быстро подобрали находившегося без сознания Шноррера, у которого, кроме ранений, оказались тяжелые переломы обеих ног и трещина в основании черепа.

Вернувшись в Витебск, Новотны сразу же на легком самолете Fi156 вылетел за своим другом, а затем на транспортном Ju52 сопровождал его в Германию, в госпиталь Люфтваффе в Дёлау, северо-западном районе г. Галле.

После ранения Шноррера ведомым Новотны стал летать унтер офицер Эрнст Рихтер. После возвращения на Восточный фронт он продолжал летать и, по некоторым данным, сбил еще два самолета, но официально они не были засчитаны ему.

В конце ноября 1943 г. из ставки фюрера наконец пришел приказ о том, что Новотны запрещается далее участвовать в боевых вылетах. Командир JG54 майор Хубертус фон Бонин, видя, как пилот был сильно физически и морально измотан, воспользовался этим приказом как удобным случаем и предоставил ему длительный отпуск.

Однако и в отпуске Новотны не знал покоя. Став объектом официальной пропаганды Третьего рейха, он участвовал в различных мероприятиях и встречах. Так, 7 декабря, в свой 23-й день рождения, он в качестве почетного гостя присутствовал в Берлине на торжественном собрании по случаю Дня немецких железнодорожников, где вручал награды наиболее отличившимся машинистам.

23 декабря Новотны посетил завод фирмы «Фокке-Вульф» в городке Бад-Айльзен, в 13 км юго-восточнее Миндена. Там он познакомился с создателем FW190 профессором Куртом Танком и с летчиками-испытателями Хансом Кампмейером, Вернером Финком, Альфредом Мочем и Рольфом Мондри. Несмотря на за прет подниматься в воздух, пилот не устоял перед искушением и совершил полет на «Фокке-Вульфе», продемонстрировав собравшимся свое мастерство. Прощаясь с известным асом, профессор Танк подарил ему на память модель истребителя FW190, которая до сих пор хранится в семье Новотны.

18 января 1944 г. обер-бургомистр Вены Ханнес Блашке в знак признания заслуг Новотны вручил ему «Почетное кольцо» города Вены. Это был массивный золотой перстень с гербом города. А уже 20 января он вместе с оберстом Ханнесом Траутлофтом, майором Рейнхардом Зейлером и гауптманом Вальдемаром Вюбке в качестве почетного гостя посетил фабрику по выпуску пишущих машинок в городке Целла-Мелис, в 44 км юго-западнее Эрфурта.

В конце января Новотны вернулся в I./JG54, которая тогда уже базировалась в Орше. Однако он пробыл там всего несколько дней, так как уже 4 февраля его назначили командиром JG101, чей штаб располагался в городе По, на юге Франции. Хотя формально это была учебно-боевая эскадра, но в ее составе на тот момент имелась только одна группа – I./JG101 во главе с майором Отто Бертрамом. Несомненно, что такое назначение Новотны было вызвано желанием командования отправить его подальше от фронта. Ведь к тому времени из шести кавалеров Бриллиантов из числа Люфтваффе в живых оставались лишь четверо.

6 июня того же 44-го года союзные войска высадились в Нормандии. Поэтому 20 июня JG101 была переброшена в Германию, на аэродром Бад-Верисхофен, в 73 км юго-западнее Мюнхена. Немецкие истребители вели над Францией ожесточенные бои с авиацией союзников, а Новотны по-прежнему продолжал руководить в тылу учебно-боевой эскадрой, фактически бывшей лишь группой. Ему казалось, что руководство Люфтваффе совсем забыло о нем. Подготовка молодых пилотов, которую он поначалу воспринял с большим энтузиазмом, больше не приносила ему удовлетворения. В этот период Новотны в письме к своему старому другу Шнорреру, который в тот момент в составе EKdo262 уже летал на реактивном Ме262, писал: