Роковая кукла. Сборник фантастических романов - Клиффорд Саймак

Она наполнила ему чашку, а затем обратилась к мужу:

— Джеймс, я не жалею о том, что ты разрешил Джиму взять Виллиса с собой. Теперь мы сможем вздохнуть спокойно.

— Почему, дорогая? Джим был прав, сказав, что этот малый не слишком привередлив.

— Это, пожалуй, верно. Но я бы не хотела, чтобы он был так правдив.

— Как — «так»? Я считал его отличным свидетелем для улаживания детских ссор.

— Да, конечно. Он воспроизводит все, что слышит, с точностью копировальной машины. Вот это и плохо.

Она взглянула огорченно, а затем усмехнулась:

— Ты знаешь миссис Поттл?

— Естественно.

— Кто ее не знает! — вмешался доктор. — Я, к несчастью, несу ответственность за ее «нервы».

— Она действительно больна, доктор? — спросила миссис Марлоу.

— Она слишком много ест и мало работает. Профессиональная этика не позволяет мне что-либо к этому добавить.

— Я не знала, что она у вас есть.

— Мадам, проявите уважение к моим сединам. Так что же произошло с этой Поттл?

— Так вот, на прошлой неделе мы с Любой Конски вместе обедали, и разговор зашел о миссис Поттл. Как бы то ни было, Джеймс, я была слишком откровенна, и я не знала, что Виллис сидит под столом.

— Вот как? — мистер Марлоу закрыл глаза. — Так что же дальше?

— Вы оба помните, что Поттлы остановились у Конски в Северной колонии и пробудут до тех пор, пока их дом не будет готов. Сара Поттл стала для Любы излюбленным критическим объектом, и во вторник Люба весьма красочно описывала мне некоторые из домашних привычек Сары. Два дня спустя Сара Поттл зашла, чтобы посоветовать мне, как следует воспитывать детей. Что-то из сказанного ею подействовало на Виллиса — я знала, что он находится в комнате, но не могла предположить ничего подобного — Виллис воспроизвел как раз то, что не нужно, и я не сумела заставить его замолчать. В конце концов я просто вынесла его из комнаты. Миссис Поттл ушла, не попрощавшись, и больше со мной не общается.

— Не велика потеря, — заметил ее муж.

— Да, но Люба попала впросак. Ее голос невозможно не узнать, а Виллис говорит им лучше, чем она сама. Хотя я не думаю, что Люба слишком этим огорчена, — вы бы только послушали, как Виллис воспроизводит Любино описание того, как Сара Поттл выглядит по утрам и что она в связи с этим предпринимает!

— Вы бы послушали, — добавил Макрей, — что миссис Поттл Думает по поводу слуг.

— Я слышала. Она находит чудовищным, что Компания не поставляет нам слуг.

Доктор кивнул:

— Прямо с воротничками на шее.

— Ну и женщина! Не могу понять, зачем вообще она решила поселиться в колонии.

— Разве ты не знаешь? — сказал ее муж. — Они надеялись мгновенно здесь разбогатеть.

— Хм!

Лицо доктора Макрея приобрело невинное выражение.

— Миссис Марлоу, мне в качестве ее лечащего врача, возможно, было бы полезно услышать, что Виллис может сказать относительно миссис Поттл. Как вы думаете, он повторит это для нас?

— Вы, доктор, старый пройдоха, любитель сплетен.

— Согласен. Подслушивать мне тоже нравится.

— Бесстыдник.

— Вновь согласен. Мои нервы отдыхают. Я не испытываю стыда уже много лет.

— Виллис, возможно, представит нам презанимательный отчет о том, что наболтали дети за последние две недели.

— Может быть, вы уговорите его?

Миссис Марлоу внезапно улыбнулась:

— Попытка не пытка.

Она вышла из комнаты, чтобы принести шарообразного друга Джима.

III

ГЕККО

Рассвет в среду был холоден и ясен, что обычно для Марса. Саттоны и Марлоу, за исключением Оливера, собрались на грузовой пристани Колонии, находящейся на западном русле канала Стримон, чтобы проводить своих мальчиков.

Температура поднималась, и дул упругий утренний ветер, но было все еще минус тридцать. Твердая ледяная корка голубовато-стального цвета, покрывавшая канал в этих широтах, сегодня не растает. На ней, рядом с пристанью, покоился почтовый скутер с Малого Сёртиса, чей корпус опирался на два острых, как бритва, полоза. Его водитель еще не закончил перетаскивать груз из портового склада в кузов.

Тигриные полосы на маске Джима, боевая раскраска Фрэнка и радужные переливы на костюме Филлис позволяли легко узнать ребят, хотя только рост и поведение отличали их от взрослых, двое из которых — доктор Макрей и отец Клэри — не были родственниками Марлоу и Саттонов. Священник говорил что-то Фрэнку низким серьезным голосом.

Вскоре он повернулся и обратился к Джиму:

— Твой пастор просил меня проститься с тобой, сын мой. К несчастью, бедняга прикован к постели марсианской простудой. Но он все равно явился бы сюда, не спрячь я его маску.

Как и священник, капеллан-протестант был холостяком: они жили в одном доме.

— Он очень болен? — спросил Джим.

— Не то чтобы очень. Но прими благословение от него и от меня тоже, — он протянул руку.

Джим бросил свою дорожную сумку, переложил коньки и Виллиса в левую руку и обменялся рукопожатием. Последовала неловкая пауза. Наконец Джим сказал:

— Почему бы вам всем не пойти домой, пока вы не превратились в ледышки?

— Точно, — согласился Фрэнсис, — это хорошая мысль.

— Я полагаю, водитель почти готов, — подхватил мистер Марлоу. — Ну, сын, позаботься о себе. Увидимся после переселения.

Он торжественно пожал руку сыну.

— Счастливо, отец.

Миссис Марлоу обняла Джима, прижалась к нему своей маской и сказала:

— Мальчик мой, ты слишком мал, чтобы покидать дом надолго!

— Ну пожалуйста, мама!

Но он тоже обнял ее, а затем в объятия попала Филлис.

— По местам, — позвал водитель.

— Всем пока! — Джим повернулся, почувствовав, что кто-то взял его за локоть. Это был доктор.

— Позаботься о себе, Джим, и никому не давай себя в обиду.

— Спасибо, док.

Джим повернулся и протянул водителю документы о приеме в колледж, в то время как доктор прощался с Фрэнсисом.

Водитель посмотрел их:

— Оба бесплатно, да? Ладно, поскольку сегодня утром нет ни одного платного пассажира, можете ехать в верхнем салоне.

Он оторвал контроль. Джим взобрался внутрь и пошел к дорогим обзорным местам, находившимся за и над водительской кабиной и позволявшим хорошо видеть окрестности. Фрэнк присоединился к нему. Судно вздрогнуло, когда водитель домкратом высвободил вмерзшие в лед полозья, и под рев турбины плавными несильными рывками машина выбралась на трассу. Берега понеслись мимо, а затем, с повышением скорости, слились в две сплошные стены. Лед был зеркально гладок, и вскоре они достигли крейсерской скорости, составлявшей более двухсот пятидесяти миль в час. Водитель снял маску. Джим и Фрэнк, увидев это последовали его примеру. Теперь давление внутри салона поддерживалось встречным ветром, к тому же, благодаря уплотнившемуся воздуху, стало существенно теплее.