Детдом - Екатерина Мурашова

– Я собирался давать взятку милиционерам, – объяснил он. – Но это не стало нужно… Возьмите…

– Не возьму! – продавщица решительно спрятала руки за спину. – У вас, мужчина, – не возьму! Вы и так всех спасли! И детство у вас вон какое тяжелое было!

– Не надо так волноваться… – попросил Кай. – Мы решать этот вопрос. В остальном – договорились, так?

Продавщица зажмурилась и кивнула, сжимая в ладошке увядший от жары цветок.

Большое количество очень серьезных, правильно упакованных и при оружии мужчин смотрели на то, как от бензоколонки к оцеплению шли люди. На шаг впереди всех шел босой Кай, на шее которого вольно болтались два автомата. Грузин Гамлет что-то темпераментно доказывал ему, а лопоухий солдатик буквально заглядывал в рот. Третий дезертир шел вяло и понуро. Пацаны и парни с бензоколонки щурились на солнце и бездумно радовались жизни. Витюша и продавшица с двух сторон поддерживали светло улыбающуюся старушку в платочке.

– Кай, виват! – завопил Мишка, потрясая сжатым кулаком. Трое приятелей поддержали его.

Спецназовцы смотрели хмуро и тихо жужжали, как стая тяжело вооруженных жуков.

Кай остановился посреди дороги, оглядел всех и сказал:

– Я обещал вот ему, – он пальцем указал на лопоухого солдатика. – Если мы договоримся правильно, то будет расследование, а я буду танцевать для него «Красный Цветок». Но в магазине нет место. Поэтому я танцевать здесь, сейчас. Жаль, нет музыка, но я могу так.

Кай начал танцевать. Все смотрели ошеломленно. Несколько эмчеэсовцев помоложе, милиционер-стажер, медсестра из машины скорой помощи, пацаны-заложники и двое прорвавшихся сквозь оцепление журналистов молодежных телепрограмм, образовав широкий круг, азартно отбивали ритм и подпевали слова. В конце танца продавщица магазина с бензоколонки бросила Каю свежесорванный ею цветок маргаритки, и он поймал его, и триумфально поднял к высокому небу в знак победы человека над темной частью своей души. Все бешено зааплодировали. Пожарники стучали сапогами, а капитан хрипел что-то в мегафон. Даже спецназовцы ворочались и поскрипывали в своей сбруе.

Внезапно сквозь собравшуюся толпу протолкался немолодой уже человек в форме МЧС. Морщины на его лице свидетельствовали о его уме и были гармоничны, как план Петербурга.

– Кешка! – воскликнул он. – Неужели это действительно ты?! Да что я спрашиваю! Кто же еще мог сделать такое, как не наш Маугли!

– Павел Петрович? – поколебавшись, спросил Кай.

Мужчина вместо ответа сгреб его в объятия.

– Это наше главное начальство, – объяснил Мишка Каю, показывая на Павла Петровича, отдающего поодаль какие-то приказы.

– Я его знаю, – ответил Кай. – Когда-то он собирался сделать из меня солдата удачи. Анжелика и Олег помешали ему.

– Ага, – сообразил Мишка. – Действительно, был какой-то смутный этап в биографии отца-командира. Но сколько же тогда было лет тебе, Кай?

– Приблизительно пятнадцать. Точно я не знаю.

– Ни фига себе… Ну, потом он все-таки вернулся служить государству…

– Понимаю, – кивнул Кай. – Спасать людей лучше, чем их убивать.

– Ты – молоток! – Мишка изо всей силы ударил Кая по плечу. Тот присел, чтобы сделать Мишке приятное. – Мы все у тебя в долгу!

Павел Петрович вернулся к молодым людям.

– Вот, – сказал он, протягивая Каю коробочку, напоминающую большой мобильный телефон. – Михаил прав. Мы действительно у тебя в долгу. Могли, вполне могли погибнуть люди. Благодаря тебе все живы. Возьми. Специальная разработка, так что особенно никому не демонстрируй, и не хвастайся. Тем паче за границей. Но берет где угодно. И координаты через спутник. Мой код встроен в память. Когда понадобится, можешь на меня рассчитывать…

– Спасибо, Павел Петрович, – поклонился Кай, спрятал коробочку в нагрудный карман и аккуратно застегнул его. – Я всегда помнил вашу науку…

– Молодец… – растроганно сказал мужчина. – Я тоже тебя помнил и гадал, что же с тобой стало.

– Со мной все стало хорошо… – улыбнулся Кай и пошел в лес. – До свидания и удачи вам…

– Куда ты? – удивился Мишка.

– Да у меня где-то там кроссовки лежат. – Кай пошевелил голыми пальцами босых ног. – Я-то могу и так, но в городе неудобно… Счастливо тебе! Звони, если что…

– Антонина, ты можешь говорить со мной? Ты узнала меня?

Молчание в трубке тревожило Кая. Обычно ему было ясно, как действовать правильно, подсказка словно всплывала откуда-то изнутри него, минуя стадию рассуждений. Но здесь отчего-то все казалось сложным. Она не хочет говорить с ним? Почему? Он чем-то обидел? Не позволяет Виталий? Как сделать, чтобы все было правильно, как надо?

Гортанный голос Кая и его странный, ни на что не похожий акцент невозможно было спутать ни с чем другим.

– Здравствуй, Кай. Я тебя узнала. И я уже с тобой разговариваю.

– Если ты согласишься, давай встречаться где-нибудь сейчас. Где ты захочешь.

– Кай, скажи, что-нибудь еще случилось? – в голосе Антонины тревога.

Каю почему-то это нравится. Почему? Как странно…

– Ничего не случилось. Я хочу советоваться с тобой.

– Хорошо. Давай встретимся через час где-нибудь в центре… Ну хотя бы около Летнего сада. Тебя устраивает?

– Конечно, – тихо засмеялся Кай.

У Антонины от его смеха мурашки по коже. Почему?

С Невы дует теплый ветер. По аллеям Летнего сада и лицам гуляющих быстро пробегают кружевные тени. Кажется, что все люди и сам сад что-то скрывают. На скамейках дремлют молодые мамы и караулят спящих в колясках младенцев. Рядом с ними сидят петербургские интеллигенты и читают умные книги без картинок на обложках. У знаменитых статуй странные лица и странные фигуры. «Неужели кто-то действительно считает их красивыми?» – думает Антонина. На постаментах уже лежат опавшие листья.

Кай ждал ее у входа, со стороны Марсова поля. Он сидел на корточках и крошил булку уткам. Утки утробно крякали, торопливо глотали куски и были похожи на ожившие пузатые бутылки. Антонина окликнула его, он выпрямился и обернулся одновременно, двигаясь с этой своей негородской и вообще нечеловеческой грацией, и шагнул к ней, протягивая обе руки, развернутые ладонями вверх, и на пальцах у него были крошки от булки.

И она тоже не знала, как правильно, и потому протянула ему руку и пожала его жесткую ладонь и даже немного потрясла ее, а он опять засмеялся, почти беззвучно, но она уже немного привыкла к мурашкам от его смеха и поэтому почти не обратила на них внимания.

– Когда я только приехал в Город, – сказал Кай. – Я пытался жить здесь, потому что здесь было немного похоже на лес.

– Где – здесь? – удивилась Антонина.