Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы - Леонид Осипенко

Что же записано в вахтенном журнале на этот момент:

«12.11. — В первом обстановка нормальная. Водород, кислород, углекислый газ в норме. Состояние личного состава хорошее;

12.12. — Головченко, Краснов во втором потеряли сознание;

12.15. — Перенести личный состав второго отсека, потерявший сознание, наверх. ВСК готова принять четырех человек» (ВСК— всплывающая камера — Н.М.).

Сеанс связи начнется только в 13.27.

Появились первые жертвы, двоих моряков откачать не удалось, врач дает заключение о смерти мичмана С. Бондаря и матроса В. Кулипина — отравление угарным газом. Командир дивизиона живучести В. Юдин с аварийной партией пытаются проникнуть в шестой отсек для оценки обстановки по приказанию центрального поста.

Температура переборки между пятым и шестым отсеками подтвердила, что в отсеке продолжается пожар. Уже запущен дизель и провентилированы четвертый, третий и второй отсеки. Дан ЛОХ в шестой отсек из пятого. В 14.18 установлена связь на УКВ с самолетом, через минуту он обнаружен и классифицирован как «ИЛ-38». В журнале центрального поста в 15.18 сделана запись: «Передано на самолет — поступлений воды нет. Пожар тушится герметизацией отсеков».

Исходя из каких данных передано такое успокаивающее донесение для командного пункта Северного флота и ВМФ? Постоянный контроль за осадкой и дифферентом лодки не осуществлялся. Осадка ее увеличивалась, а дифферент возрастал на корму постепенно.

Как показал анализ снимков с самолета, за 1 час 45 минут — с 15.00 до 16.45 (в 17.08 лодка скроется под водой) — осадка лодки увеличится с 8,5 до 10 м, а дифферент на корму возрастет с 2 до 3,5° (см. Романов Д.А. Трагедия подводной лодки «Комсомолец». С. 98).

Заместитель главного конструктора подводной лодки «Комсомолец» Дмитрий Андреевич Романов делает следующий вывод о ее состоянии в 16.30: «...величина продольной остойчивости достигла столь малых значений, что быстрый рост дифферента и трагический исход событий можно было увидеть также “невооруженным глазом” неспециалиста, а посадка подводной лодки внушала тревогу без единого проблеска надежды. Это подтверждается фотоснимками с самолета и показаниями членов экипажа».

Вот ответы лейтенанта А.В. Зайцева — командира группы живучести на вопросы комиссии, расследовавшей причины гибели лодки (магнитофонная запись):

«Вопрос: Как связать нарастание дифферента со временем?

Ответ: 1 градус на корму был приблизительно в 13.00, до 16.00 было 3 градуса. Около 17.00 дифферент был 6,2 градуса... С 16.30 до 17.00 начал резко возрастать дифферент». (Романов Д.А. Трагедия подводной лодки «Комсомолец». С. 114).

В 16.35 на командный пункт Северного флота поступило радио с «К-278» об усилении пожара и необходимости эвакуации личного состава.

Такой доклад был неожиданностью для командования флотом. Командующий Северным флотом передал приказ: «Приготовить ВСК». Запросил через плавбазу «Алексей Хлобыстов» доложить обстановку в пятом отсеке, заглушён ли реактор, использовались ли газогенераторы, главный осушительный насос для осушения аварийных отсеков, каково давление в аварийных отсеках. Эти вопросы свидетельствуют об отсутствии нужной информации об аварии и борьбе с ней. Ответ с лодки достаточно уверенный: «Обстановка в пятом отсеке нормальная, газогенераторы не использовались, борьба за живучесть продолжается».

А в это же самое время в вахтенном журнале: «В 16.42 — Приготовиться к эвакуации. Исполнителям сдать секретную литературу. Приготовить секретную литературу к эвакуации».

Таким образом, командование лодки, посылая бодрое донесение на командный пункт Северного флота, одновременно считало корабль обреченным и отдавало команду на эвакуацию экипажа, только не сказало куда эвакуироваться? Ведь вокруг кроме холодных волн Норвежского моря ничего нет. У личного состава еще был шанс поддержать лодку на плаву в последние часы аварии и дождаться плавбазы «Алексей Хлобыстов», если бы он использовал командирский запас воздуха высокого давления для продувания кормовой группы цистерн главного балласта. Такой приказ был получен от командующего Северным флотом: «Использовать командирскую группу воздуха высокого давления для продувания кормовой группы балластных цистерн. Докладывать изменение крена и дифферента».

Однако, как пишет заместитель главного конструктора «Комсомольца»: «Личный состав не мог использовать этот запас воздуха высокого давления из-за то, ЧТО НЕ ЗНАЛ, КАК ЭТО СДЕЛАТЬ! Не помогла и схема системы воздуха высокого давления, по которой пытались разобраться. Сказалось отсутствие РБИТСа[17]». (Романов Д.А. Трагедия подводной лодки «Комсомолец». С. 117).

За 16 минут до гибели было отправлено последнее донесение с «Комсомольца»: «Дифферент резко нарастает. Весь личный состав находится наверху», и подводная лодка начала погружаться с дифферентом около 80° на корму.

За 13 минут до гибели «Комсомольца» командный пункт Северного флота отдает приказ командующего о приготовлении всплывающей камеры для приема личного состава и отделения ее от корабля. Это был целесообразный приказ, и если бы его успели исполнить, то вполне возможно личный состав не переохладился и количество жертв было бы минимальным.

Готовили камеру командир дивизиона живучести и два мичмана. В камеру спустился сверху командир лодки, видимо, проверить, как идет подготовка. Личный состав был уже весь наверху — на верхней палубе и в рубке. При быстром возрастании дифферента верхний люк камеры быстро захлопнули сверху, хотя в камеру и попала вода, уменьшив ее запас плавучести. Мичман В. Слюсаренко находился с нижней стороны камеры, то есть в лодке, так как он оповещал оставшегося на вахте капитана 3 ранга Испенкова о выходе наверх. Испенкова спасти не удалось. Несмотря на громадный дифферент на корму (около 80°), мичмана Слюсаренко втащили за руки в камеру и закрыли нижний люк.

По стечению обстоятельств в камере остались пять человек: командир капитан 1 ранга Ванин, капитан 3 ранга Юдин, мичманы Слюсаренко, Черников и Краснобаев. В живых останется только Слюсаренко, его выбросило избыточным давлением после того, как камера всплыла на поверхность и самопроизвольно отдраился люк.

Мичман Слюсаренко рассказал комиссии (магнитофонная запись):

«Командир сказал: «Отдавайте скорее ВСК. Слышно было, как трескались переборки... Я спросил: “Какая глубина моря?” — Сказали: 1500 м. Глубиномер показывал 400 м и стрелку зашкаливало... Командир сказал, что если достанем дна, то ВСК раздавит, и тут под нами раздался удар, как взрыв бомбы, затем большая вибрация... Кто-то крикнул: “Включиться в ИДА”. Включились я и Черников, остальные не включились. Юдин потерял сознание и его била судорога, он хрипел. Командир с верхнего яруса стал давать указание, чтобы мы включили в ИДА Юдина, что мы с Черниковым сделали с большим трудом. После того, как мы включили Юдина и положили удобно на скамейке, он стал делать редкие, но глубокие вдохи, я полез наверх посмотреть, что с командиром, так как команд его уже не было слышно. Командир сидел на скамеечке, свесив голову, и хрипел, возле его ног лежал ИДА. Краснобаев лежал на боку и никаких признаков жизни не подавал. Свой ИДА он с места так и не взял».