Слеза дракона - Александр Ерунов

– Если я не ошибаюсь, то это один из древних богов, погибший в битве с драконами, – ответил Корнелиус Линдл.

– И да, и нет. Лоди действительно вступил в схватку с драконами и был повержен ими. Но он не умер, как думают многие, поскольку боги бессмертны. На самом деле то, что случилось с ним, гораздо хуже смерти. Лоди лишился всей своей силы и после этого впал в безумие. Сейчас то, что осталось от некогда великого божества, находится здесь, на острове Готланд.

– Но возможно ли это! – в изумлении воскликнул Болло.

– Более чем.

– А какая связь между безумием Лоди и крушением планов Варрависа? – спросил Линдл.

– Самая прямая, – ответил Эллеворд. – Поверженный бог использовал свою последнюю возможность отомстить победителям. Он проклял их племя, и проклятье это тяготело над драконами всё то время, пока они господствовали на Карелане. Начнем с того, что между ними сразу же разразилась междоусобная война. Драконы так яростно бились друг с другом, что свели свою численность к минимуму. В этой войне были уничтожены все самки клана, и их род навсегда утратил способность к увеличению собственной численности. Победив Лоди и заключив его в пещеру острова Готланд, драконы сами оказались пленниками, заточёнными на Карелане. Поначалу это не слишком-то угнетало их, ведь мир, полученный ими в управление, был прекрасен и удовлетворял практически всем их потребностям, но со временем они всё чаще стали задумываться о своем будущем, и будущее это уже не казалось им таким уж радужным. Именно по этой причине остров Готланд стал считаться у драконов проклятым местом, и они никогда не посещали его.

– А что же Лоди? – спросил Болло. – В чём именно заключается его безумие?

– Лоди не может покинуть остров. Магия драконов навсегда заточила его здесь, но, возможно, это и к лучшему. Кто знает, в какую сторону он обратит свою месть, если вдруг вырвется на свободу?! Сейчас он погружен сам в себя. Его мир – это горестные воспоминания и обиды. Лоди непрерывно вслух беседует сам с собой, повторяя одни и те же слова. Если хотите, то можете и сами послушать его.

– Но как мы попадем туда? – спросил Корнелиус Линдл. – Ведь ты сам сказал, что он замурован в пещере!

– Не замурован, а заточен магией, – поправил его Эллеворд. – Это две совершенно разные вещи. Магия не выпускает на свободу только самого Лоди. Все остальные могут свободно войти в пещеру и так же свободно выйти из нее.

– Значит, мы своими глазами сможем увидеть и даже услышать живого бога?! – восторженно воскликнул Линдл.

– Сможете, – подтвердил эльф. – Только особой радости вам это не принесет. Слова Лоди – это вечное отчаяние, на которое он обречен. Его невыносимо жалко, но помочь ему, увы, невозможно. Это был добрый бог, который очень любил наш мир и всех нас в том числе, но он, к сожалению, навсегда остался в прошлом. Если вас он настолько заинтересовал, то можем сходить к нему прямо сейчас.

– Думаю, это будет весьма полезно, – согласился Ларс Болло. – Идём.

* * *

Всю дорогу к пещере Лоди Нэвила не покидало ощущение какого-то невыразимого страха. Ноги просто отказывались идти к безумному богу, и он буквально заставлял себя делать шаг за шагом. В свете того, что рассказал Эллеворд, Нэвил теперь понимал, что противится этой встрече в первую очередь дракон. Теперь он даже знал его имя – Варравис. Как можно было относиться к этой странному, пришедшему из абсолютно другой, чуждой реальности существу? С одной стороны, конечно, драконы своим вторжением на Карелан наделали слишком много бед, но всё это было теперь в уже далеком прошлом. С тех пор прошли целые эпохи, и пришельцы за это время научились жить в мире и согласии с коренным населением. Более того, от них была ещё и несомненная польза. Драконы помогали людям и эльфам мудрым советом, иногда в особо сложных ситуациях приходили им на помощь. Ну и конечно нельзя было не отметить, что последний из них совершил мужественный и благородный поступок, решив передать все знания, накопленные за огромный срок его племенем, людям.

Но с другой стороны, а кто знает, как развивалась бы жизнь на Карелане, не будь этого ужасного вторжения, и каких высот смогли бы достичь его коренные обитатели, если бы имели возможность развиваться спокойно и мирно? Гюль-Арам, этот удивительный кусочек застывшего прошлого, был наглядным примером того, в какой дивной гармонии с природой способны существовать обитатели Карелана, а ведь таким, как заповедный лес, мог бы до сих пор оставаться и весь мир!

Пока Нэвил не определился со своим собственным мнением. Он старался больше слушать и впитывать в себя полученную информацию. А её становилось все больше. Похоже, Варравис наконец-то получил ответ на вопрос о том, кто его предал, но ведь был еще и этот непонятный эльф Лоэнгрем. Какие цели преследовал он, обманом проникнув в Пир Народов? Зачем совершил два ужасных, неподдающихся осмыслению убийства? Кто он такой вообще? И тут, как бы в ответ на этот вопрос, завязался разговор между Эллевордом и Фармилем.

– Эллеворд, Вы сказали, что Лоэнгрем был бы последним из тех, кого вы могли порекомендовать Пиру Народов в качестве своего приемника? – спросил принц. – Чем вызвано Ваше столь негативное отношение к нему?

– А почему ты спрашиваешь меня о нем?

– Я подозреваю Лоэнгрема в убийстве моей сестры Альваны, и просто хочу понять причины, побудившие его к этому жестокому и бессмысленному преступлению.

– Что же, попробую ответить на твой вопрос, – задумчиво произнес Эллеворд. – Что касается моего отношения к Лоэнгрему, то могу лишь сказать, что мы с ним придерживались абсолютно противоположных взглядов практически во всём. Лоэнгрем считал, что эльфы должны занимать более высокую позицию на Карелане, чем все остальные народы, я же всегда выступал за их равенство. Он был противником мира с людьми и в особенности брака моей сестры с Уильямом Дунгаром, я же был одним из основных творцов этого союза, обеспечившего мир в империи на долгие пять веков. По сути дела, позиция Лоэнгрема всегда была ближе к той, которую занимают темные эльфы, а они, как ты знаешь, выступали за раскол и возобновление войны. Я считаю такую точку зрения преступной и недопустимой, и в Пире Народов нашел своих единомышленников. Вот почему появление там Лоэнгрема вызвало у меня такое сильное удивление. Его место всегда было в противоположном лагере, и если уж он проник в Пир Народов, то только с одной целью – разрушить его изнутри. Судя по тому, что мне довелось услышать от моих товарищей по Пиру, он уже достиг на этом поприще очень многого.

– Вы тоже считаете, что моя сестра стала жертвой именно его козней? – спросил принц.