Не боярское дело - 2 - Сергей Александрович Богдашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чёртовы расстояния! Мне порой кажется, что я уже четверть своей жизни провожу в воздухе…
С Рюминым я свою авантюру согласовывать не стал. Сто пудов он мне запретит лететь самому. С точки зрения нашего менталитета — будет абсолютно прав, но я уже начал привыкать к азиатским заскокам. Они запросто могут другу башку отрубить, что я видел своими глазами, или пузо самому себе вскрыть, порой за сущую ерунду.
Вот и на этот раз я окончанием спинного мозга чую, что всё жу-жу затеяно неспроста и меня ожидают сюрпризы, навороченные, словно многослойный торт.
Улетели мы с пять утра.
Погода, на удивление, благоприятствовала, а несильный боковой ветер, сопровождавший нас добрую половину пути, был почти попутным. Пять с лишним тысяч километров мы проскочили за тридцать семь часов, что само по себе очень достойный результат.
Чтобы дать передышку пилотам, я частенько сам брался за управление, а гвардейцы помогали остальным двум экипажам. Признаться, я был удивлён, когда узнал, что все мои гвардейцы вполне сносно научились пилотировать новые модели дирижаблей.
В Харбин мы прибыли с запасом часов в пять. Вылетать будем, когда окончательно стемнеет.
От Харбина до Шэньяна всего пара часов полётного времени. Полетим под шумоподавлением, как тати в ночи. На высоте в три с половиной тысячи метров нас вряд ли кто разглядит в ночном небе, с ущербной нынче Луной, да и наш маршрут сам по себе не предполагает пролёты над крупными населёнными пунктами. Для штурманской поддержки у нас три радиомаяка. Думали, что ещё и Иркутск нам поможет, но его маяк сегодня не слышен в радиоэфире. Зато Харбин, Благовещенск и Владивосток слышно почти отлично.
К Шэньяну дирижабли вышли почти идеально, отклонение от курса составило не больше пяти километров. На маневрирование и занятие заранее оговорённых позиций потратили ещё минут двадцать.
А потом я запустил в ночное небо над Шэньяном свою «визитку».
Того самого миленького дракона Рюдзина, который скастованный в Сбруе у меня получается на редкость большим и убедительным.
Я без всякого злорадства хочу заметить, что если на улицах китайского города сейчас стало немного попахивать гавнецом, то в этом нет ничего странного и обидного. Неподготовленному человеку увидеть такое непотребство, падающее с неба, а потом и вовсе запускающего в тебя громадный язык пламени — это чересчур.
Морда у Рюдзина чуть ли не в половину город размером, а само представление длится минут семь — восемь и сопровождается весьма противным звуком и могучим финальным хлопком.
Зато потом — лепота! Сияние в полнеба. И мой дирижабль на этом фоне, переливающийся всеми цветами из-за многослойных Щитов.
Я ждал, что с испугу кто-нибудь да стрельнет в мою сторону из орудий, и заранее держал наготове пять Комет в качестве адекватного ответа и демонстрации серьёзных намерений.
Но нет. Город словно замер, а потом, спустя мину десять, в мою сторону покатил одинокий мотоцикл, довольно непрезентабельного вида, к багажнику которого китайцы умудрились примотать бамбуковую палку с белым флагом.
Всё это я разглядел при помощи своих драгоценных техномагических очков. Даже не пойму, чего я так негодовал в своё время из-за их стоимости, отличная же штука!
У меня сейчас руководитель секстета в таких же очках осматривает окрестности, на предмет выявления опасностей, а раз рация молчит, то значит всё чисто. Впрочем, и пара пилотов МБК тем же самым занимается, и у них тишина.
— Снижаемся метров на сто, — повернулся я к пилотам дирижабля, — Сейчас гвардейцы мне этого наездника прямо сюда забросят.
Отдав нужные распоряжения, я накинул уже на себя личный Щит и стал дожидаться гостя. Сбрую, понятное дело, снимать не стал.
Китаец, лет пятидесяти, а может и восьмидесяти (кто их разберёт), в проём дверей дирижабля был доставлен почти что нежно.
Вот уж чего никак не ожидал ночной мотоциклист, так это двух летающих железных человечков, которые, вылетев из темноты, подхватят его под обе руки и вознесут метров на сто вверх.
Пока он ошалело хлопал глазами, я успел хорошо рассмотреть и оценить моего ночного гостя.
Старик явно непрост, но готов к конструктивным переговорам. Отчего у меня такое умозаключение?
В этом тоже нет ничего сложного. Одет он дорого — богато, но без перебора в китайщину, скорее, попытался вырядиться под европейца. Дорогой костюм, но без всяких знаков отличия и прочих атрибутов. Опять же, мотоцикл. И серый платок в пол-лица, который сейчас сполз и болтается на у него шее.
Прибыл переговорщик без помпы и свиты. На такое нарушение этикета пойдёт только очень заинтересованный китаец, разумеется, если он при должности и чинах.
Короче, переговорам быть!
— Представьтесь пожалуйста, — попросил я на китайском у старика, жестом указывая на диван, так как на стуле, после полёта вверх на сто метров, ему может показаться неуютно.
— Третий советник Императрицы Китая Лу И… — бла-бла-бла, не позволил мне его дальше понять мой посредственный китайский, изученный по обучающему кристаллу.
Там видимо чересчур сложные и цветистые эпитеты пошли, которые для простейшего начального словаря не предусмотрены. Порадовало только, насколько имя и фамилия простенькие. Хоть язык ломать не придётся.
— Господин Лу И, а вы случайно не владеете русским языком?
— Боюсь, мой рюськи мала-мала плохой, — криво улыбнулся китаец, разведя руками.
— Тогда старайтесь говорить простыми словами, — пришлось вернуться мне на китайский, — А я, если я что-то не пойму, буду переспрашивать.
Китаец закивал головой, но первый говорить не начинал.
— Кстати, почему вы приехали на мотоцикле? — решил я начать разговор с простенькой темы.
— Причин несколько, но основная из них кроется в том, что мне не нужны свидетели.
— О! У вас секретная миссия, — позволил я себе лёгкую улыбку.
— Полагаю, что мои соперники многое бы отдали, чтобы наша встреча не состоялась, — состроил мой гость крайне серьёзную моську.
— Как поживает Императрица Ехэнара? Всё ли у неё хорошо со здоровьем? — постарался изобразить я вежливость, но судя по кислому лицу китайца, моего знания языка оказалось явно недостаточно, чтобы правильно выполнить весь ритуал из многих слов, предшествующих произнесению имени столь высокопоставленной особы.
— Об этом я хотел бы с вами чуть позже поговорить, если мы сможем решить принципиальные вопросы, — с трудом прорвался я через тернии перевода его ответа.
— Тогда давайте начнём с простых вещей. С моего грузового дирижабля и его экипажа.
— С ними всё в порядке. Экипаж расположен в гостинице, под охраной полиции. Они ни в чём не нуждаются, а
