Предел - Елена Лобанова

Пелли была счастлива. Она при помощи Даэроса, оказывается, очень вовремя спасла Прекрасного Брата-Принца. Как Вайола умеет долбить по голове, она не видела, прячась в перине, но слышала. Жуть-то, какая! Бедный жених- рыцарь!

Нофер Руалон когда-то был очень похож на отца отважной Воительницы. Настолько, насколько могут быть похожи друг на друга два тощих юнца в одинаковой форме. С тех пор как жизнь и Наградной указ Императора развели их по разным владениям, они не встречались. Дружба двух рыцарей жила исключительно в частых письмах. На то были причины. Список причин подробно излагался в каждом письме, но на самом деле, оба нофера прекрасно знали ту одну-единственную, но никогда и никак не упоминаемую вескую причину — Достойная Кербена. "Рыцарские попойки" не входили в перечень дел, способствовавших качественному плодоношению. По её мнению.

Покойный нофер Тарлит прожил спокойную жизнь, питаясь по расписанию, обливаясь холодной водой и сохраняя "юношескую стройность". К старости «стройность» превратилась в "худощавую дряхлость". Он втайне завидовал холостому Руалону и вполне серьезно полагал, что друг его молодости весел, буен, пышет здоровьем и живет в свое удовольствие. Нофер Тарлит и понятия не имел, что правде соответствовало только последнее: Нофер Руалон, действительно, жил в свое удовольствие.

Удовольствия Криста Руалона стоили ему отдышки и изрядного живота. В результате — его фигура оказалась лишена признаков рыцарского благородства (в общепринятом понимании): ни широких плеч, ни могучих мышц. Все его рубахи напоминали пелерины, завязанные на шее — узкие плечи и большой живот несколько затрудняли работу его портного. Если и было у нофера что-то могучее, то только — его обаяние. Несмотря на свои пятьдесят два года, Крист Руалон сохранил юношески-голубой цвет добрых, постоянно смеющихся глаз. Пухлые румяные щеки деревенского жителя и выгоревшие, поредевшие волосы делали его похожим на некоторых его «подданных» — завсегдатаев деревенских кабачков.

У каждого старого холостяка есть свои привычки и причуды. Нофер Руалон не был исключением. Он обожал варить варенье и достиг в этом деле небывалого мастерства. Когда-то, окрестные дочки богатых купцов заглядывались на каменные башни замка, мечтая в нем господствовать. Но, стоило только их мудрым матерям узнать о такой пагубной привычке Нофера, как он тот час же был вычеркнут из списка возможных женихов. Холостяк, который варит варенье, исправлению не поддается.

Слуги Криста Руалона были того же мнения. И если соблюдать последовательность событий, то это именно они оповестили округу о неблагородных и немужественных привычках своего господина. Причем, всякий раз изображали в лицах, как именно их Нофер оценивал свои достижения. Разнос ни на что негодных кухарок случался регулярно, как только Крист Руалон уединялся с тазами, а потом имел возможность сравнить результат своих усилий с жалкими потугами крестьянок. "Это вот, что? Это разве варенье? Это каша! А у меня? Смотрите — прозрачное, ягодка к ягодке…". Достойный нофер шел в своих рассуждениях о возможностях и способностях благородных и неблагородных жителей этого мира очень далеко. Варенье, обычно, было только началом. Если верить словам Криста Руалона, то всякий благородный мог преуспеть в любом деле — от бочарного до волочильного. Не то что "нерадивые, косорукие и ни на что негодные крестьяне". К сожалению, в ноферате Руалон, слуг больше ни за что не ругали, не наказывали и уж тем более, не выгоняли вон.

Результат такого добрейшего попустительства сказывался на каждом шагу: стены замка обветшали, зубцы крепостных башен частично обрушились. И в эти башни заходить было небезопасно. Подъемный мост перестал подниматься лет пятнадцать назад — все равно незачем. Ворота не закрывались по той же причине. Стражник, сидевший днем около ворот, протирал штаны на своей должности только для «вида». Он был из тех, кого в любом селе не подпустят ни к какому делу. Но нофер считал, что представитель стражи и должен быть толст, ленив, и каждый вечер — непременно пьян. Ров давно зарос бурьяном. В качестве крепости Замок Руалон рассматривать было никак нельзя. Живи Благородный Крист в Западной части Империи, его давно лишили бы ноферата за пренебрежение к своим обязанностям вассала — поддерживать крепость в боеспособном состоянии и отражать возможные нападения врага. Замок, в котором находиться (и то — с опаской) можно было только в донжоне, мог гордиться лишь двумя годными помещениями — арсеналом и кухней.

Кухней «занимался» лично Нофер Руалон — иногда заходил. А арсеналом ведал единственный деятельный слуга — Оружейник Сульс, произведенный в эту должность из оруженосцев. Он же был и единственным страдальцем в этом царстве варенья, запустения и полного разгильдяйства. Если бы не Сульс, Благородный Руалон вряд ли смог получать даже ежедневный завтрак. Не говоря уже об обедах и ужинах.

Все прочие жители Руалона были довольны своим господином, желали ему долгих лет жизни, и, на самом деле, любили своего нофера, хоть и сплетничали, хихикали за спиной и отлынивали от обязанностей.

Сульс был на десяток лет моложе своего Господина-рыцаря. Крист, получив рыцарство, был обязан завести оруженосца и справился с этой задачей быстро и безответственно. Двенадцатилетний сирота-служка, попавшийся ему на глаза в трактире, где он отмечал свой триумф с Нофером Тарлитом, был нанят без лишних проволочек. Этот день Сульс помнил как счастливейший в жизни. Сверкающий полным доспехом рыцарь, ухватил его за подбородок и молвил: "Хочешь подвигов, малыш?". Малыш-Сульс даже и мечтать о подобном не смел. Но, вот так, неожиданно, приобретя прекрасное сверкающее доспехами будущее, «оруженосец» научился и "строить планы". О том, что претворять их в жизнь придется в одиночку, он по началу не догадывался.

Каждый оруженосец гордится своим рыцарем. Каждый оруженосец обязан прикладывать усилия, чтобы его рыцарь был предметом гордости, а так же зависти других оруженосцев. Некоторое разочарование принесли планы Господина Рыцаря — он собирался вовсе не в поход, а в свой замок. Замок оказался неплохой постройкой, но заброшенной прежним владельцем, который умудрился-таки продать его в казну. Серые каменные стены каминного зала пестрели светлыми квадратами. Когда-то там висели портреты предков бывшего владельца. У Господина юного оруженосца благородных предков не оказалось. Сульс внес это в план на будущее.

В подвале Замка не нашлось ни одной бочки вина. Сульс учел и это. Из прекрасного оружия у Господина Рыцаря имелся только его меч и наградные кинжалы — повесить на стену было нечего. Вот так и получилось, что Нофер Руалон, который свернул с пути подвига прямиком в деревню, знал о рыцарях меньше, чем служка Сульс, который два года слушал в трактире "рассказы благородных" об их владениях.