Хрустальное озеро - Мейв Бинчи

Испытывали ли они влечение друг к другу? Конечно, испытывали. Иначе вряд ли стали бы вступать в брак.

Но Лена не могла себе это представить.

Она плохо помнила, как отдавалась Мартину. Секс у нее всегда ассоциировался с Льюисом. После первого же раза она поняла, что это мужчина ее мечты. Нет, мысль о том, что Мартин и Мора занимаются любовью в свой лондонский медовый месяц, не была ей неприятна. Как и мысль о том, что Мора Хейз будет спать рядом с Мартином в спальне, которую покинула Элен Макмагон.

Просто она не могла себе этого представить.

Джесси и Джим вернулись из свадебного путешествия. Их волновало, удачным ли было торжество.

— По-моему, гости остались довольны, — сказала Джесси.

— Да, все прошло прекрасно, — заверила ее Лена.

— Мой брат мало говорил об этом, но он вообще молчун, — промолвил Джим Миллар.

Это было явное преувеличение: от начала венчания и до конца последовавшего за ним ленча брат Джима не проронил вообще ни слова.

— Но зато моей матери все очень понравилось. — Джесси хотелось думать, что их бракосочетание, как любое событие большого общественного значения, останется в людской памяти.

— Свадьба была замечательная, — сказала Лена. — Просто чудо. Мы никогда не забудем этот день.

Наградой ей стал благодарный взгляд Джесси. После этого новобрачная с ликованием посмотрела на Джима.

Но на самом деле Лена помнила об этом дне только одно: как она стояла рядом с Мартином и Морой у лифта.

Иногда Айви ворчала, что Эрнест слишком хорошо запомнил историю с «сухопутной устрицей». Он говорил, что похмелье может стать началом конца. Но это была слишком маленькая цена за его возвращение.

Эрнест часто навещал Айви. Иногда Лена беседовала с ним.

— Я перед вами в большом долгу, — однажды тоном заговорщика сказал он. — Я всегда думал, что Айви из тех женщин, которые сами себе хозяйки. Мне и в голову не приходило, что она может дать слабину.

Время в Лох-Глассе шло так же незаметно, как и во всех других местах на земле. Через несколько месяцев люди настолько привыкли видеть Мартина Макмагона и его жену Мору гуляющими вместе и обменивающимися счастливыми улыбками, что многие забыли об Элен, но не все.

— Она намного глупее своей предшественницы, — заметила Милдред О’Брайен, глядя из окна гостиницы на Макмагонов, гулявших с Расти, щенком рыжего сеттера. Милдред не любила покойницу, но вторая миссис Макмагон ей тоже не нравилась.

Дэн вздохнул.

— Да, ты права, до Элен ей далеко, — сказал он, с тоской вспоминая шелестящую юбку, развевающиеся волосы и тревожный взгляд Элен Макмагон, спускавшейся к озеру по переулку, который начинался за гостиницей.

Частенько Мора навещала сестру Мадлен. Однажды она принесла с собой кусок стекла и замазку.

— Уж от этого вы отказаться не сможете, — сказала она, выбила треснувшее стекло молотком, и осколки посыпались на заранее подстеленные старые газеты.

— Не знаю, не знаю. Многие люди живут хуже моего, — возразила отшельница.

— Это первое стекло, которое я вставляю. Вы же не подорвете мою веру в себя, отдав его какому-нибудь бедолаге.

— Мора, я вижу, вы счастливы.

— Да. Очень. Эти двое детей — настоящее благословение.

— Просто вы сами хорошо к ним относитесь.

— Я подумала… — Мора укрепляла раму замазкой. — Я подумала, что вы сможете меня успокоить…

— Ох, Мора, мысли в моей голове так часто путаются! Советчица из меня никудышная.

— Конечно, вещие сны и видения — это суеверие…

— Продолжайте.

— Как вы думаете, это отражает реальность или бывает просто от усталости?

— Если вы расскажете, в чем дело, может, я сумею вам ответить.

— Это прозвучит очень глупо.

— Как все на свете.

Мадлен подошла к камину и поставила на огонь закопченный чайник.

Мора вставила стекло в раму.

— Ну вот, просто мечта!

Она сделала шаг назад и полюбовалась своей работой. Стекло было чуть кривоватое, но все же лучше прежнего, треснувшего в нескольких местах.

— Чудесно, Мора. Большое вам спасибо, — сказала сестра Мадлен, с восхищением глядя на окно.

— В верхнем углу осталась небольшая щель, но я ее замазала. Наверное, вы этого не заметили… — Мора закусила губу.

— Я вижу только одно: сверкающее чистое стекло, через которое не проникнут ни дождь, ни ветер. Еще раз спасибо, Мора. — Она наполнила чашки. — Так что вы там говорили про сны и видения?

— Все это очень странно. Когда мы были в Лондоне… к нам подошла женщина и остановилась рядом…

— И что же?

— Я абсолютно уверена, что это была Элен.

В тот день они обедали в гольф-клубе вчетвером, как бывало каждую субботу. Иногда к ним присоединялись и другие пары. Речь зашла об отшельнице.

— Она не позволила мне прослушать ее легкие, — сказал Питер Келли. — Похоже, она не верит в современную медицину. Мнение какой-нибудь цыганки или знахарки значит для нее гораздо больше.

— У нее в доме довольно тепло и даже уютно, — заметила Мора.

— Да, тепло, но чем она дышит? Торфяным дымом. А простыни у нее наверняка влажные. Но говорить с ней бесполезно. Горбатого могила исправит.

— В прошлом году я пытался дать ей противовоспалительную мазь. Она поблагодарила и сказала, что всему свое время, — покачал головой Мартин.

— Мне кажется, она сама неплохо разбирается в медицине, — возразила Мора.

— Да, она вылечила Эммета от заикания, — подтвердил Мартин.

— И успокоила Клио, когда девчонка вела себя так, словно хотела угодить на виселицу, — добавила Лилиан.

— Она не поощряет глупые фантазии. Так же, как мать Бернард, — сказала Мора.

Они заговорили о матери Бернард, мечтавшей пристроить к монастырю новое крыло; ее лихорадочная деятельность по сбору средств сводила с ума весь Лох-Гласс.

Но Мора их уже не слышала.

Почему отшельница так решительно заявила, что никакой Элен Макмагон в Лондоне не было? Мол, это всего лишь разыгравшееся воображение. Так дерево кажется испуганному человеку чудовищем. А тень на подоконнике, отброшенная колышущейся веткой, — взломщиком. Просто Мора думала об Элен Макмагон и машинально приняла за нее какую-то женщину того же роста и возраста.

— Но я о ней вовсе не думала, — возразила Мора.

— Как она была одета?

— На ней были темные очки и шляпка с фиолетовыми перьями. Сестра Мадлен, это совершенно не в ее стиле! — Отшельница откинула голову и засмеялась. — Вы мне не верите?

— Элен Макмагон в темных очках и шляпке? В помещении? Я знала ее много лет. Она никогда не носила ни очков, ни шляп. Даже в бурю.

— Но если предположить, что…

— Наверное, вы подсознательно придали ее черты совершенно незнакомой женщине, остановившейся рядом. — Сестра Мадлен широко улыбнулась. Объяснение оказалось очень простым.

Конечно, отшельница была совершенно права.

Занятия в колледже были напряженными, но свободное время все же оставалось. Кит часто ходила в кино с Фрэнки, которая была неистощима на выдумки и всегда находила предлог, чтобы ее подругу Кит вечером отпустили из общежития.

Фрэнки была жизнерадостной и беспечной. Она не обладала придирчивостью Клио и не возмущалась, если Кит делала не совсем то, что ей хотелось. Как-то она пригласила Кит на уик-энд в Корк, где жила ее семья. Кит с удовольствием поехала бы, но был конец месяца, и денег на билет у нее не осталось. Фрэнки только пожала плечами. Ладно, в другой раз. Это было большим облегчением. Кит подумала, что, окажись на месте Фрэнки Клио, она устроила бы ей допрос с пристрастием.

Устраивались и вечеринки на квартирах. На некоторых пели и смеялись всю ночь напролет; другие были всего лишь предлогом для занятий любовью. Кит и Фрэнки считали, что заниматься сексом на глазах у других неприлично. Такие вещи нужно делать наедине, говорили они, стыдливо опускали глаза, притворяясь монахинями, а потом разражались смехом.

— Чем ты занимаешься? Я тебя совсем не вижу, — жаловалась Клио. Кит пыталась рассказывать, но Клио все воспринимала в штыки. — Это ужасно, — говорила она.

— Тогда не спрашивай, — небрежно отвечала Кит. — И все же я бы хотела иногда видеться с тобой где-нибудь. Как-никак мы подруги.

Клио тут же переставала вести себя как четырнадцатилетняя девочка.

— Давай завтра встретимся в «Бьюли» на Графтон-стрит.

— Ну как, ты уже рассталась с девственностью? — спросила Клио у Кит.

— Ты рехнулась?

— «Ты рехнулась, да» или «ты рехнулась, нет»? — лукаво улыбнулась Клио. Именно поэтому их детские ссоры кончались так быстро. Теперь они не ссорились. Для таких глупостей они были слишком взрослыми.

— Конечно, нет. Сама знаешь, — ответила Кит.