Рассвет - Стефани Майер

В моем состоянии ответить было невозможно.

— Пожалуйста, позволь нам нарушить договор, который мы заключили с Эфраимом. Сделай для нас исключение. Если ты откажешься, мы все равно поступим, как считаем нужным, но нам бы не хотелось подрывать доверие между нашими семьями, если этого можно избежать. Прежде мы никогда не отступались от своего слова, и сейчас нам нелегко. Пойми нас, Джейкоб, ведь ты знаешь, почему мы это делаем. Я не хочу, чтобы наш союз рухнул, когда все закончится.

Я попытался проглотить комок в горле.

«Сэм, — подумал я. — Вам нужен Сэм».

— Нет. По праву власть принадлежит не Сэму, а тебе. Ты никогда ее не заберешь, но кроме тебя никто не может дать нам этого позволения.

«Не мне решать».

— Именно тебе, Джейкоб. Ты вправе осудить нас или оправдать. Только ты.

«Я не знаю. Я ничего не соображаю».

— У нас мало времени. — Эдвард бросил взгляд на дом.

Времени не было совсем. Мои несколько дней превратились в несколько часов.

«Не знаю. Дай подумать. Хотя бы пару минут!»

— Хорошо.

Я пошел к дому, Эдвард зашагал следом. Просто безумие, что мне так легко идти в темноте рядом с вампиром! Никакого страха, даже неловкости… Как будто идешь с обычным человеком, от которого, правда, воняет.

В кустах рядом с лужайкой я заметил какое-то движение, потом кто-то заскулил. В следующий миг, продравшись сквозь папоротники, к нам выскочил Сет.

— Привет, малыш, — пробормотал я.

Он опустил голову, и я похлопал его по плечу.

— Все клево, — соврал я. — Расскажу после. Извини, что уехал без предупреждения.

Сет улыбнулся.

— И передай сестричке, чтобы не бесилась, ладно? Хватит уже.

Он кивнул.

Я пихнул его в плечо.

— Ну все, за дело. Я скоро буду.

Сет пихнул меня в ответ и умчался в лес.

— У него невероятно чистая, искренняя, добрая душа, — пробормотал Эдвард, когда Сет скрылся из виду. — Тебе повезло, что ты делишь с ним мысли.

— Знаю, — буркнул я.

Мы снова зашагали вперед и одновременно вскинули головы, когда в доме кто-то втянул жидкость через соломинку. Эдвард поспешно метнулся к крыльцу и исчез за дверью.

— Белла, любимая, я думал, ты спишь, — услышал я его голос. — Прости, я бы не ушел.

— Ничего страшного. Мне захотелось пить, вот я и проснулась. Хорошо, что Карлайл привезет еще. Малышу понадобится кровь, когда он из меня выберется.

— Верно. Я как-то не подумал.

— Интересно, что-нибудь другое ему понадобится?.. — задумчиво спросила Белла.

— Скоро узнаем.

Я вошел в гостиную.

Элис сказала: «Наконец-то!» — у Беллы вспыхнули глаза. На мгновение ее лицо озарила неотразимая, приводящая меня в ярость улыбка, но она тут же померкла. Белла поджала губы, как будто вот-вот расплачется.

Мне захотелось дать Ли по зубам.

— Привет, Белла! — выпалил я. — Как делишки?

— Хорошо.

— Сегодня важный день, а? Много нового.

— Тебе необязательно это делать, Джейкоб.

— Не понимаю, о чем ты, — сказал я, собираясь присесть на подлокотник дивана. Эдвард уже расположился на полу.

Белла поглядела на меня с упреком.

— Мне так ж… — начала было она.

Я сомкнул ее губы пальцами.

— Джейк… — пробубнила она, пытаясь убрать мою руку. Попытка была совсем слабой, даже не верилось, что Белла прилагает какие-то силы.

Я покачал головой.

— Вот перестанешь нести чушь — отпущу.

— Хорошо, перестала.

Я отнял руку.

— …жаль! — быстро договорила Белла, улыбнувшись.

Я покачал головой и улыбнулся.

Глядя на Беллино лицо, я видел в нем все, что искал в парке.

Завтра она станет другой. Но хотя бы будет жива, и это самое главное, верно? Она будет смотреть на меня теми же глазами — ну, почти. Улыбаться теми же губами. По-прежнему будет понимать меня лучше, чем кто-либо, у кого нет полного доступа к моим мыслям.

Ли может стать мне достойной соратницей, даже верным другом — тем, кто всегда готов за меня постоять. Однако лучшим другом, таким, как Белла, она не станет. Помимо невероятной любви, которую я испытывал к Белле, между нами была и другая связь, глубинная.

Завтра Белла превратится в моего врага. Или союзника. Видно, решать мне.

Я вздохнул.

«Ладно! — подумал я, отказываясь от своей единственной привилегии. Я почувствовал себя опустошенным. — Спасайте ее. Как наследник Эфраима, даю вам свое разрешение и слово, что это не нарушит условий договора. Пусть остальные меня винят, но отрицать, что это мое право, они не могут — ты прав».

— Спасибо, — тихо, чтобы не услышала Белла, шепнул Эдвард. Он произнес это слово с таким чувством, что все вампиры обернулись к нему.

— Ну, — непринужденно заговорила Белла, — как прошел день?

— Отлично. Покатался на машине, погулял в парке.

— О, здорово!

— Ага, ага.

Вдруг Белла нахмурилась.

— Роуз…

— Опять? — хихикнула белобрысая.

— Кажется, за последние два часа я выпила уже два галлона, — пояснила Белла.

Мы с Эдвардом отошли в сторону, чтобы пропустить Розали, которая взяла Беллу на руки и понесла в ванную.

— А можно мне пройтись? Ноги затекли.

— Точно сможешь? — спросил ее Эдвард.

— Роуз меня поймает, если я оступлюсь. А это запросто, потому что я не вижу своих ног.

Розали осторожно опустила ее на пол и придержала за плечи. Белла вытянула перед собой руки, чуть поморщилась.

— Приятно-то как. — Вздох. — Но я такая огромная!..

Да уж, живот у нее потянул бы на целый континент.

— Еще денек, — сказала Белла, погладив его.

Ничего не мог с собой поделать: боль пронзила меня внезапной вспышкой, но я постарался не подать виду. Еще денек можно и потерпеть, верно?

— Ну, ножки, пойдемте… Ой, нет!

Кружка, которую Белла оставила на диване, опрокинулась, и темная кровь брызнула на светлую ткань.

Белла машинально потянулась к кружке, хотя остальные уже давно ее опередили.

В тот же мигу нее внутри раздался жуткий рвущийся звук.

— О! — задохнулась она.

И начала оседать. Розали сразу ее поймала, Эдвард тоже метнулся к ней, забыв о разлитой крови.

— Белла! — воскликнул он. Его лицо исказил ужас.

Через полсекунды Белла закричала.

Это был не просто крик, а душераздирающий, кошмарный вопль. В горле у Беллы заклокотало, она закатила глаза. Ее тело дернулось, изогнулось в руках у Розали, и из горла хлынул фонтан крови.

18. Словами это не описать

Изрыгая кровь, Белла задергалась, забилась, как на электрическом стуле. Лицо у нее было безжизненное — она потеряла сознание. Ее сотрясало изнутри, спазмы сопровождались громким треском и хрустом.