Душеприказчик - Антон Краснов

— Да, да!!!

Вереница цифр вдруг вздыбилась, свиваясь в кольца, как подвергшаяся нападению змея. Код запрыгал, замельтешил, откуда-то из глубин мысленного зрения вынырнул и надвинулся на меня тяжелый, тускло поблескивающий острыми гранями куб. Стороны куба заметно пульсировали, то становясь выпуклыми, то снова опадая. Куб!.. Я знал его происхождение: это сигнал того, что канал связи блокирован. И все-таки попытался еще раз… Я протянул руку с растопыренными пальцами, как будто мог проникнуть ею в заблокированный канал связи с Самим. Сосредоточившись, я попробовал отодвинуть куб взглядом, напрягся до мучительной рези в глазах.

И тут же — со зловещим темным уханьем хищной ночной птицы — на меня обрушилась тьма. Несколько вспышек дикой боли разодрали ее, перед глазами заплясали прерывистые зеленоватые линии… Впрочем, этого я уже не почувствовал.

Позже оказалось, что я упал и ударился головой о каретку кровати, но эта — внешняя боль — была настолько несоизмеримо мала в сравнении с этой внутренней обжигающей мукой, что я даже не заметил… Каждый, кто попытался при помощи лейгумма найти несанкционированный доступ к блокированному каналу связи, знает, сколь ужасающа эта боль. Не всякое сознание может выдержать ее.

Я, впрочем, выдержал…. Очнулся, вывалился издурнотного варева при помощи нескольких оплеух. Эти затрещины были нанесены лапищей Пса. Он склонился надо мной, стоя на коленях и вглядываясь мне в лицо. Верно, вид у меня был неважный, потому что он кривил рот и негромко, себе под нос, ругался по-гвелльски. Я приоткрыл один глаз. Гендаль Эрккин тотчас же приподнял мою голову и, просунув мне между зубов бутылку с зиймалльским пойлом, влил пару глотков.

— Ну и рожа у тебя была, когда я пришел, — сказал он. — Белый, с головы кровь идет… разбил об кровать. Ты что это. Рэм? Решил башку расколоть, чтоб местным удальцам целенькой не досталась? Зря. Я, кстати, встретил хозяина. Он нас пригласил вечером на какое-то торжество. В банкетном зале будет. Гостей, говорит, — ух!

Я пробормотал:

— А почему нас?..

— Да мы ему уж столько должны, что, как говорит местная поговорка — семь бед, один ответ. А что нас пригласил? Да мне кажется, здешние заправилы хотят посмотреть на живых арранта и гвелля. Пока еще живых.

— Очень… смешно. Ты — остряк…

— Ладно. Что с отцом? Говорил с ним?

— Говорил. Отказал он. Я ничего не понимаю. Теперь с ним не свяжешься. Он заблокировал… заблокировал доступ.

Эрккин помрачнел:

— И ты пытался взломать блокировку, наложенную Предвечным? С маркировкой Высшего Надзора? Понятно, почему у тебя рожа была как у удавленника — синяя и опухшая. Я еще удивляюсь, как ты с ума не сошел или вообще не сдох.

Он помог мне сесть, а сам, налив себе водки, выпил одним глотком и погрузился в раздумья. Я смотрел поверх плеча своего спутника… Тяжелая голова Пса плавала в сизых хлопьях какого-то тумана… Он сидел, глядя в стену, и повторял, ухмыляясь во весь свой кривоватый рот:

— Ну что? Волд — он такой. А что ж? Эге. Он такой…

Глава 11

ЧУЖОЙ ПИР

Плывущий город Галиматтео, резиденция ллерда Вейтарволда

Он смотрел в стену, по которой плыли, сменяя друг друга, оптические фантазии головного процессора дворца. Вейтарволд не очень воспринимал, что именно воспроизводится там. Oн только что закончил разговор с сыном. Последний разговор?.. Быть может. Глупый мальчишка, беспокоит его по таким мелочам — нет денег, документов! Да, быть может, Рэмона в самом деле привлекут за нарушение Закона о нераспространении, и тотчас же последует его смерть, ибо Закон суров — но, возможно, так будет лучше. Ллерд Вейтарволд посмотрел на Дийтерро, бесшумно появившегося у колонны и ожидающего приказаний хозяина, и сказал:

— Меня запрашивали из Совета Эмиссаров?

— Да. И из Высшего Надзора. И глава Аколитов Пятого круга, по поручению Верховного Предстоятеля планеты, интересовался твоими дальнейшими действиями. Они говорят, что нужно предпринимать решительные действия.

Вейтарволд усмехнулся:

— Так, да? Все-таки решились? А скажи я им об опасности три месяца назад — меня наверняка отлучили бы от Закона!

— Тебя, господин? Но ведь арранта твоего ранга можно отлучить от Закона только Тройственным Рескриптом — императора, Высшего Надзора и Храма!

— Так бы и произошло. Мне бы все припомнилось… А теперь, когда мы приблизились к катастрофе на расстояние вытянутой руки, они вдруг заговорили о том, что неплохо бы дать отпор!

— Они считают позорным, что ты находишься у себя дома, что ты на Аррантидо, а не на флагмане Звездного флота в туманности Белых Дев, на архипелагах которой творится небытие.

Произнеся эти слова, Дийтерро вжался в колонну и стиснул челюсти, как будто гнев Предвечного должен обрушиться лишь на него одного. Но никакой вспышки не последовало. Вейтарволд продолжал сидеть на своем ложе и рассеянно смотреть на гигантский экран, а может, мимо него. Дийтерро глубоко вдохнул и добавил:

— А еще раньше, как утверждает Первый прокуратор Высшего Надзора, ты не предпринял нужных мер для того, чтобы спасти систему Алль-Ях, уничтоженную вторжением…

— Ах, вторжением?! — внушительно помолчав, отозвался Предвечный, и в его голосе почувствовалась горечь. — Теперь это именуется вторжением? А ведь не так давно отрицалась не то чтобы возможность такого вторжения, но даже СУЩЕСТВОВАНИЕ ТЕХ, кто осуществляет эту экспансию! Глупцы! Наверно, Храм уже перерыл свои архивы до самого дна и спешно ищет противоядие, только уже поздно. Поздно!

Вейтарволд вскинул руку и сделал неуловимое движение пальцами. В пространстве огромного зала возник и разросся долгий певучий звук, такой густой и мощный, что казался осязаемой силой. Он возвысился и вдруг упал, изменив тональность, раздробился, раскололся на множество отзвуков, как на тысячи хрустальных осколков. В воздухе у самых стен и у купола зала замелькали белые вспышки. На экране появился черный провал космического пространства с белыми клинками звезд. Такими острыми, что они, казалось, втыкались в самую сетчатку глаза: Вейтарволд не ставил оптической защиты.

Он поднялся и смотрел. Дийтерро замер, понимая, что сейчас предстоит узреть что-то невиданное. На громадном экране, развернутом на всю стену, появилась красивейшая звездная туманность. Наклоненная в одну сторону и тем неуловимо напоминающая парящую птицу, она простирала в звездном пространстве свои спиральные рукава. В центре туманности светилось дисковидное уплотнение — гигантское скопление из миллионов звезд. От него отходили три спиральных рукава, чередующихся с черными провалами и темными газовыми облаками. Изображение укрупнилось, мощный разворот одного из спиральных рукавов разросся так, что стали видны россыпи отдельных звезд, уже не сливающихся в глазах. В центре экрана вспыхнула красивейшая лиловая звезда и быстро приблизилась, затапливая экран неистовым свечением. Вскоре стали видны пять планет, обращающихся вокруг нее. Звезда Йондонго в созвездии Белых Дев, центр галактического туризма. Рай земной и небесный… Собственно, пригодными для жизни — и для какой жизни! — были только третья и четвертая планеты лиловой звезды, так похожей на родное светило аррантов. Пятая, крайняя, планета была сплошь покрыта метановым льдом, острые иглы которого максимально затрудняли даже посадку на нее.