Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
После полудня генерал Марков был вызван в Штаб армии на совещание, на котором обстановка, сложившаяся для армии, представилась следующей: силы противника во много раз превышают силы Добровольческой армии и непрерывно продолжают увеличиваться. У противника не менее чем в два раза больше орудий и 2 бронепоезда. У него неистощимый запас патронов и снарядов. Потери, понесенные армией, восполнить некем. Мобилизация казаков, давшая несколько сот человек, свелась к нулю: казаки стали оставлять ряды армии. Замечено и явление: утечка добровольцев. В боевом составе армии осталось: в 1-й бригаде около 1200 человек, во 2-й – около 600. Конная бригада, хотя и сохранилась, но она не может оказать существенной помощи: ее обход Екатеринодара никакой видимой помощи армии не дал. Число же раненых в походном лазарете перевалило 1500 человек. Помимо всего – здоровый, находящийся в строю состав армии утомлен физически и морально. И, как бы в подтверждение усталости, генерал Марков невольно заснул, но разбуженный, извинился перед генералом Корниловым.
– Виноват, Ваше высокопревосходительство! Двое суток не ложился.
Генерал Корнилов высказал свое мнение и решение:
– Положение действительно тяжелое, и я не вижу выхода, как взятие Екатеринодара. Поэтому я решил завтра на рассвете атаковать по всему фронту. Как ваше мнение, господа?
Все генералы, кроме Алексеева, ответили отрицательно, но и тот предложил отложить штурм на 1 апреля.
– Итак, будем штурмовать на рассвете 1 апреля, – твердо сказал генерал Корнилов и отпустил генералов.
Вечером этого дня в разговоре с генералом Казановичем он сказал:
– Конечно, мы можем при этом погибнуть, но лучше, по-моему, погибнуть с честью. Отступление теперь тоже равносильно гибели: без снарядов и патронов это будет медленная агония.
Генерал Марков вернулся на свой участок внешне в бодром настроения, но полковнику Тимановскому и немногим другим он сказал:
– Наденьте чистое белье, у кого есть. Будем штурмовать Екатеринодар. Если не возьмем, а если и возьмем, то погибнем, – но вслед за этим приказал передать в части приказание о подготовке и об обязательном нашитии на головные уборы белых лент.
Для чинов Офицерского полка штурм Екатеринодара представлялся единственным решением.
Атака противника
Наступила ночь, которая скрыла цепи и почти прекратила стрельбу с обеих сторон. На территории казарм бойцы могут чувствовать себя в меньше опасности, чем днем: могут встречаться, разговаривать. Усилилось движение из казарм в предместье за продуктами питания. Но вместе с тем и обострилось внимание в сторону противника. Два фаса казарм особенно опасны: в сторону города и в сторону огородов. Третий фас – северный, менее опасен: там огромная голая площадь, находящаяся под обстрелом 4-й роты.
Но вот на правом фланге полка, в охранении, раздалось несколько тревожных выстрелов. Сообщили – красные наступают, и еще через несколько минут стрельба распространилась влево к казармам и перед ними, принимая все усиливающийся характер. Противник атаковал казармы и со стороны огородов ворвался в них. Им было захвачено несколько крайних зданий. 1-я, 2-я и 5-я роты отскочили к следующим зданиям и задержали дальнейшее продвижение противника. Бешеная стрельба. Обе стороны засели в зданиях, между которыми «зоны смерти».
Генерал Марков сменяет на правом фланге полка 3-ю роту, перед которой красные не вышли из огородов, резервной 6-й ротой и переводит ее влево к казармам. Проделывается это чуть ли не бегом. Готовится контратака. Наконец…
Контратакующих встречает адский огонь, разрывы ручных гранат. Среди темной ночи – огонь выстрелов. Офицеры залегают. Стреляют по окнам зданий, но на вспышки их выстрелов летят гранаты и пули. Они прижаты к земле. Уже не подняться им. Отползают раненые. Их много. Многие лежат неподвижно. Продолжение атаки уже невозможно. Кое-как по цепи передается: отползать.
Красные не продолжили свою атаку и ограничились занятием части казарм. В Офицерском полку огромные потери, особенно во 2-й роте.
31 марта. Рассветало. Ожидаемого возобновления атаки красных не было. Картина ночного боя – ужасна: в «зоне смерти» лежат убитые и десятки раненых. Подобрать их невозможно. Красные стреляют из окон зданий.
К их ружейным выстрелам присоединились орудийные. Снаряды рвутся на территории добровольцев; несутся в тыл. Слышны их разрывы в предместье. Там горят постройки и новые жертвы среди вынесенных и ушедших туда раненых. Летят снаряды и в более глубокий тыл. Но молчит артиллерия добровольцев. И в гуле стрельбы лишь со стороны противника чувствуют добровольцы «музыку» судьбоносную, роковую. Но воля их еще не сломлена, несмотря на ничтожную их численность. «Будь в армии хотя бы 10 000 человек, давно бы взяли город», – говорили они. Не в первый раз в их разговорах упоминалась цифра 10 000!
* * *
Около 8 час. генерал Марков был вызван к телефону. Разговор у него был коротким, и, отойдя от телефона, он крикнул: «Коня!» Мгновенно вскочив на него, он поскакал в штаб генерала Корнилова, сказав лишь несколько слов полковнику Тимановскому. На лице у него можно было прочесть лишь какую-то срочную и серьезную озабоченность. Полковник Тимановский сохранял свое обычное спокойствие, но никому не сказал ни слова из того, что передал ему генерал Марков.
Генерал Антон Иванович ДЕНИКИН
В тяжкий момент для Добровольческой армии, в окружении огромных сил врага, торжествующего победу под Екатеринодаром, при предельном физическом ее утомлении и минимуме моральных сил; при уменьшившейся наполовину численности ее состава, а для пехоты на две трети; при отсутствии патронов и снарядов; при неимоверно возросшем походном лазарете (свыше 1500 раненых) – генерал Деникин принял армию.
Он взял на себя ответственность за судьбу бойцов, за судьбу армии, за судьбу дела. Он, поступив так, стал первым часовым у национального знамени. Он повел потрясенную армию и теперь уже не «в неизвестность», а в бой – иного выхода не было.
Каковы должны были быть у него мужество, воля, хладнокровие, трезвость мысли и пр., чтобы все взвесить, решить и повести в бой с обязательным условием не «гибели с честью», а с надеждой на успех?!
Генерал Деникин повел Добровольческую армию и… спас ее! Слава ему!
Смерть генерала Корнилова
Восьмой час утра.
Генерал Корнилов, несмотря на обстрел фермы артиллерийскими снарядами, несмотря на уговоры уйти с фермы, не хотел ее оставить. Снаряды рвались вокруг. Вот глухой разрыв. Ферма в дыму, в пыли…
Генерал Корнилов убит.
Короткий разговор у начальника штаба генерала Романовского с генералом Деникиным, который во все дни боев у Екатеринодара находился при штабе.
– Вы принимаете командование армией?
– Да! – без колебания ответил генерал
