Смотрящий по России - Евгений Сухов

— Не беспокойся, все будет на уровне, — успокоил Макса Тарантул. — В нашей организации все самое лучшее. Укол будет совершенно безболезненный, а на коже не останется даже следа. Так что с эстетической стороны ты не пострадаешь.

За спиной Макса раздался сдержанный смешок. Охрана всегда очень чутко реагировала на юмор Константина Игоревича. Не однажды, точно так же стоя за спиной обреченного, Макс кривил физиономию, слушая остроты начальника службы безопасности. Как все-таки переменчива и капризна судьба. Лепила уже заполнил раствором шприц и шагнул к неподвижно сидящему Максу.

— Нам применить силу или ты все-таки расскажешь все добровольно? — спросил Тарантул. — Ослабьте ему горло, кажется, наш друг пытается что-то сказать.

— Вы напрасно меня подозреваете, я чист, — задыхаясь, произнес Макс.

— Это мы сейчас проверим. Вколи ему раствор! — распорядился Тарантул.

— Чем вы меня дурите? — спросил Макс, глядя на шприц.

— Хм, занятно. Тебя волнуют такие подробности? Чувствуется настоящий профессионал… Барбамил! Если тебя так интересует.

Лепила уверенно ввел иглу в вену и медленно принялся вводить раствор. Укол оказался необычайно болезненным. Казалось, что боль ударила в каждую клетку. Был момент, когда Максу показалось, что он теряет сознание. Стиснув зубы, он постарался противостоять наркотическому воздействию, сосредоточившись на крупной блестящей заколке на галстуке Тарантула. Но неожиданно ее контуры стали размываться, с каждой секундой теряя четкость, пока наконец не превратились в неясное пятно. Так бывает, когда на картину, написанную акварельными красками, попадает вода.

Язык его вдруг отяжелел, сделавшись огромным. Такое впечатление, что во рту переваливалось целое бревно. А вместе с общей слабостью Макса вдруг одолела нестерпимая сухота. Сейчас бы водички, чтобы смочить губы, еще через мгновение Макс мягко провалился в бездну. Он осознавал, что состояние апатии продлится совсем недолго, после чего должна наступить эйфория, а вместе с ней нагрянет безудержная болтливость. Нужно было на чем-то сосредоточиться, только так можно было противостоять «сыворотке правды».

Тарантул доброжелательно улыбнулся:

— Итак, я задаю тебе первый вопрос, что ты за человек?

Голос Тарантула прозвучал незнакомо, будто издалека. Но это было не так, Константин Игоревич Друщиц находился на расстоянии вытянутой руки, имей Макс возможность, так непременно бы потрогал его. Но скоро в сознании Макса произошли какие-то перемены — неприязнь, что он испытывал по отношению к Тарантулу изначально, вдруг неожиданно испарилась, а ее место вдруг заняла доброжелательность и всепоглощающее благодушие. Рядом стоял милейший человек, перед которым хотелось вывернуть душу наизнанку.

Макс поднял голову и увидел на стене пятно, которое по форме напоминало жука-оленя с крупными рогами. Он попытался сосредоточиться именно на этих рогах и постараться не воспринимать все то, что ему вдалбливал Тарантул. Только так можно противостоять действию барбамила. И кажется, у него это получалось.

— Ты меня хорошо слышишь? — спросил Тарантул.

Голос Константина Игоревича прозвучал проникновенно и даже обиженно, во всяком случае, так показалось Максу. В его душе шевельнулись угрызения совести — как же он посмел огорчить такого замечательного человека! Ведь тот к нему со всей душой, а Макс даже не удосужился ответить. Нужно немедленно исправлять ошибку.

— Да, — отвечал Макс, широко улыбнувшись.

— Вот и прекрасно, ты же знаешь, что мы с тобой друзья, — улыбнулся в ответ Тарантул.

Все внимание Макс сосредоточил на рогах чудного животного. Эффект не заставил себя ждать — он смог противостоять бархатному голосу Константина Игоревича. Тарантул прекрасно знал, как следует допрашивать человека, которому вкатили изрядную порцию барбамила, а потому спрашивал до приторности любезно. В прежней обстановке подобной деликатности от него было не дождаться. Наступило самое подходящее время, чтобы попытаться сделать вид, будто бы он поддался на уговоры любезнейшего Константина Игоревича.

Макс поднял глаза и мгновенно попал под обаяние Тарантула. Стыд удушливой волной пробежался по его нутру, остановившись где-то у самого горла. Нужно немедленно соглашаться с Константином Игоревичем, иначе он просто заподозрит его в неискренности.

Сопротивлялась только небольшая часть сознания, не отравленная наркотиком. Максу хотелось ответить бодрым голосом, что не бывает дружбы между волком и лисом, но язык, тяжело шевельнувшись, изрек:

— Да, мы с вами друзья, Константин Игоревич.

Сказанное только на тысячную долю передавало то, что чувствовал Макс.

— Ну вот видишь, — радостно продолжал Константин Игоревич. — Мы с тобой друзья. Сам знаешь, что обманывать друзей не полагается. Я знаю тебя недостаточно близко, а мне бы очень хотелось узнать тебя получше. Понять тебя, чтобы в дальнейшем помогать.

Усилием воли Макс направил взгляд на стену, где ему мерещился жук-олень. Ему потребовалось не больше минуты, чтобы сфокусировать на нем зрение и собрать разбежавшиеся мысли. Так чем они меня там кололи? Ага, вспомнил, барбамилом! Сначала должно наступить замедление речи, на смену которому придет эйфория и появится желание обнять каждого встречного и признаться ему в самых добрых чувствах. Очень опасное состояние. Расслабляться не стоит, нужно держаться до последнего. Макс пытался сконцентрироваться на пятне, по форме напоминающем не то оленя, не то жука. Но неожиданно контуры пятна сделались расплывчатыми, а еще через мгновение он исчез. Теперь жук-олень не помощник, следовало выбрать средство поэффективнее, но вот только какое, подсказал бы кто!

— Это очень хорошо, когда друзья помогают друг другу, — неожиданно для самого себя сделал признание Макс.

— Рад, что ты меня понимаешь, — обрадовался Тарантул. — Теперь ответь мне, ты не случайно оказался в охране Варяга?

— Я приложил к этому усилия, — кивнул Макс и вдруг осознал, что голос его заметно окреп, сделавшись бойчее. — Я знал, что вы собираете надежных людей в охрану Варяга, и попытался попасть в поле вашего зрения.

— Та-ак, поня-а-тно, — протянул Тарантул, — для чего тебе это было нужно?

Вопрос прозвучал опасно. Макс вновь попробовал отыскать изображение на стене, но не находил его. Похоже, что жуку надоело быть предметом изучения, вот потому он решил ретироваться с глаз долой. В этот момент Макс как бы раздвоился. Одна его часть осознавала, что с Тарантулом следовало бороться и не вступать ни в какие сделки, другая часть требовала немедленно искренне исповедаться. К своему ужасу, он понимал, что эта другая часть побеждала. Следовало немедленно отыскать средство, чтобы противостоять этому наваждению.

Женщины! Ну, конечно же, именно они спасают мужчину в самые трудные минуты. Сделав над собой усилие, Макс представил обнаженную Лену с разбросанными в стороны ногами. Кажется, у Варяга к ней было чувство. Желание пока что не проклюнулось, но зато отвлекло его от голоса Тарантула. Скоро он почувствовал, что этого недостаточно, важно, чтобы Елена проявила свой темперамент. Например, могла бы подвигать бедрами, застонать, это заводит мужиков.

— Мне было известно, что у Беспалого с Варягом свои счеты, и он обязательно выйдет на него, чтобы уничтожить, — заговорил наконец Макс, совершенно не узнавая собственного голоса. — Самому мне искать Беспалого было бессмысленно, он напоминает тень, то вдруг неожиданно появляется, а то вдруг так же неизвестно куда исчезает. А все потому, что за ним очень серьезная школа царской контрразведки. Она всегда была одной из лучших в мире… А Тимофей Егорович ученик был способный. Справиться с ним в одиночку мне было бы очень непросто. Если же я попадал в охрану к Варягу, то он сам шел ко мне в руки. Было бы грех не воспользоваться таким шансом.

— Значит, ты не из ФСБ?

Макс отрицательно покачал головой:

— К ФСБ я не имею никакого отношения.

— Тогда зачем же ты прикрывался «конторой»?

— Хотел выжить.

— Почему ты хотел убить Беспалого?

Макса так и подмывало признаться во всем этому милейшему человеку, который, как ему верилось, желал единственного — добра! Но еще не все преграды были сметены, а они-то и не позволяли ему обнажить свою душу.

Закрыв глаза, Макс вновь попытался сосредоточиться на Елене. Но память неожиданно подбросила новый сюжет — девчонку его юношеской поры. Звали ее Изольда. Странное дело, после нее он поимел десятки женщин, но почему-то чаще всего вспоминалась именно она. Может, оттого, что некогда Изольда поразила его своей небывалой раскрепощенностью?

Нет, нет, должна быть именно Елена! Мысленно Макс перевернул ее на живот, воссоздав до мельчайших подробностей все ее овалы.