Глазами суицидника - Капан Паштиль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну чего ты тут возишься? Видишь к тебе гость пришёл? И между прочим с очень интересной информацией.
– Опять какое-то развлечение придумал и тебе срочно нужно его со мной протестировать? – с неохотой предположил Симон.
– Нет, на этот раз всё серьёзно. Внутри резиденции что-то происходит, все какие-то возбуждённые, как перед грандиозным событием. Я такое только один раз испытывал, когда спускались на землю, душу деда встречать. То есть открыто никто не говорит об этом, но души ловят эти тонкие вибрации, а эти вибрации в свою очередь невольно и самопроизвольно передаются друг другу. В общем, я тебе точно говорю, кто-то из наших преставился.
Симон задумался, чутьё у Алика и в правду острое, как говорят на земле: « За версту чует». Да и Симону стала передаваться эта волна возбуждения и он машинально спросил:
– Кто же это может быть?
– Пока не ясно, – заговорщически сказал Алик, – но мы можем побродить по резиденции и кое-что разведать. У меня есть пара соображений как раздобыть недостающую информацию, мне как раз для этого потребуется твоя помощь.
Симон тяжело вздохнул, он так и знал, что этот мыслитель опять что-то придумал. Сразу вспомнились все его недавние многоходовки и комбинации, в которых Симон по неопытности согласился участвовать и от этих недобрых воспоминаний, у него сразу разболелась голова.
– Опять ты за своё, – начал возмущаться Симон. – Мне последней твоей выходки хватило, забыл про последствия? Глава рода нам целую воспитательную лекцию прочёл, не знаю как тебе, а мне было стыдно. Ты последнее время стал невыносимым и каким-то доставучим. Тебе скучно и совсем нечем заняться? Когда тебя уже в защитную оболочку закатают и в новорождённое тело младенца поместят? Вот там вот и ори, рассказывай свои гениальные идеи, особенно первые два года старайся, пока тебя никто понимать не будет.
– Ну и сиди тут, я без тебя справлюсь. Если я прав, то скоро к нам спустятся духи, из истинного дома и я их увижу, а ты нет.
Возмущенный Алик вышел из комнаты один, без сопровождения сообщника. Симон же был доволен собой, ему удалось легко отделаться от докучливого и назойливого брата. Все в роду понимали, что Алику недолго здесь гостить осталось, потому что он теряет интерес к этому чудесному месту. Глава рода так и сказал: « Если душе всё в округе опостылело, все дела кажутся ненужными, а развлечения пустыми, значит подходит время перемен». Симону тоже было очевидно, что братец подошёл к этой грани и если в ближайшем будущем поступит заявка с земли на создание нового человека, то никого не удивит, если родовая комиссия выберет именно Алика для перерождения. Симон собирался продолжить свою работу, но не проник сразу в следующие облако, а немного задумался. Брата хоть и удалось легко выпроводить, но сомнения всё-таки проникли в душу Симона. Он и сам начал что-то предчувствовать, правда пока не мог до конца разобраться в своих эмоциях, так как это была какая-то новая, ранее неведомая волна. В этот раз долго в неведении быть не пришлось, потому что в комнату вошли посетители. Симон опешил, увидев нежданных гостей, глава рода зашёл в сопровождении деда. Симон почувствовал радостный порыв, шедший из глубины души, но также прилетело понимание, раз дед спустился из истинного дома, то значит, кто-то из родственников закончил свой путь и скорее всего умер близкий для него человек. Симон застыл на месте, в нём заработали два противоположных чувства, радость встречи с дедом и тревога плохой новости. Два порыва бушевали внутри Симона, словно два ветра заспорили.
– Здравствуй, Сима, – поздоровался первым дед, – ты что же так растерялся, неужели меня не признал? Или не рад меня видеть? Тогда на мосту ты узнал меня с гораздо большего расстояния и реагировал совсем по-другому. А сейчас вот стоишь и молчишь, как будто воды в рот набрал.
Симон, наконец, опомнился, он и сам понимал, что немного завис. В его голове начали непроизвольно перебираться все живые родственники и он пытался определить у кого могла прерваться жизнь. Поэтому он вёл себя не как гостеприимный хозяин, а как нерадивая хозяйка, застигнутая врасплох нежданными гостями. Слова же деда привели его в чувства, он сразу же вспомнил, что к нему пришёл близкий дух, которого он искренне любит, и в следующее мгновение подлетел и обнял деда.
– Вот так-то сразу нужно было, а то я уже забеспокоился, что внучок мне не рад. А я смотрю, ты добросовестно здесь работаешь, вон уже сколько прожитых дней проанализировал. Глава рассказал про все твои достижения, очень похвально, что ты так стараешься.
Мгновение радости прошло и Симон с серьёзным видом спросил.
– Дедуль, ты же просто так сюда не спускаешься. Последний раз, я был причиной твоего прихода, ты меня встретил и ушёл обратно в истинный дом. Теперь же когда ты снова спустился и находишься в моей комнате, меня не покидает мысль, что у родственников на земле, что-то случилось. Кто-то умер из наших близких?
– Да Сима, ты стал очень проницательным, – также весело сказал дед, не пряча улыбки. – Мой сын, а соответственно твой отец, закончил свой жизненный путь. Не знаю как ты, а я по нему очень соскучился.
Симон хорошо относился к отцу, не смотря на то, что он ушёл из семьи, когда ему было шестнадцать лет. Это был тихий и неконфликтный человек. Этими мягкими качествами многие пользовались, и всегда навязывали ему свою точку зрения. Почти всегда он соглашался с чьей-то идеей и никогда не отстаивал свой интерес. С матерью они могли бы жить душа в душу, если бы не постоянные вмешательства в семейные дела её родных братьев. У Симона очень наглые дядьки, а если сюда добавить постоянное их недовольство, назойливое желание научить всех правильно жить и самое ужасное то, что они были соседями. На одной жилой улице, в один ряд, стояли три частных дома. Ни одного дня не проходило, что бы эти два умника командира, не приходили без приглашения и не раздули бы очередную ссору. Они указывали на все минусы и недочёты, её рукожопого мужа, а мать как оказалось, была внушаемая женщина. Она безоговорочно слушалась своих старших братьев. Стоило только папе где-то оступиться или
