Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход - Филип Фармер

— А я все равно думаю, что вы лжете, — сказал Бёртон. — Хотя поделать ничего не могу. — Он усмехнулся и добавил: — По крайней мере, пока.

— Если ты укрепишься в таком мнении, тебе никогда не «продолжить путь», — сказал Лога. — Однако мы чувствовали, что обязаны объяснить тебе, чем занимаемся, — насколько могли. Когда мы изловим других, которые тоже, как и ты, обработаны, мы точно так же поступим и с ними.

— Среди вас есть Иуда, — сказал Бёртон, наслаждаясь эффектом, который должны были произвести эти слова.

Но мужчина с алмазным глазом обратился к Логе:

— Лога, почему ты не скажешь ему правду? Тогда он перестанет так самодовольно ухмыляться и будет поставлен на место.

Лога ненадолго растерялся, а потом сказал:

— Хорошо, Танабур. Бёртон, теперь ты должен быть очень осторожен. Ты не должен совершать самоубийств и должен так же стараться остаться в живых, как делал это на Земле, когда думал, что тебе дана только одна жизнь. Число воскрешений ограничено. После достижения определенного числа — а оно у всех разное, и предсказать, сколько дано каждому, невозможно — психоморф, похоже, отказывается соединяться с телом. Каждая смерть ослабляет связь между психоморфом и телом. Постепенно психоморф попадает в точку, откуда нет возврата. Он становится… ну, если использовать антинаучный термин — потерянной душой. Он, бестелесный, скитается по Вселенной. Эти бродячие психоморфы мы умеем выявлять без инструментов, в отличие от психоморфов… как это сказать?., «спасенных», которые напрочь исчезают из поля нашего зрения.

Так что, пойми, ты должен отказаться от путешествий с помощью смерти. Вот почему непрерывное совершение самоубийств тем, кому не под силу справиться с жизнью, если не непростительный грех, то нечто необратимое.

А мужчина с алмазным глазом сказал:

— Тот предатель, тот неизвестный нам мерзавец, который тебе твердил, что помогает тебе, на самом деле использовал тебя для достижения собственных целей. Он не сказал тебе, что ты тратишь свои шансы на достижение жизни вечной на то, что осуществляешь его — и свои — планы. Он, или она, кем бы ни был предатель — носитель зла. Зла, зла!

Поэтому теперь ты должен быть осторожен. В запасе у тебя осталось не больше десятка смертей. А может быть, твоя следующая смерть станет последней.

Бёртон вскочил на ноги и крикнул:

— Вы не хотите, чтобы я добрался до конца Реки? Почему? Почему?

Лога сказал:

— Прощай. Прости нас за нашу жестокость.

Бёртон не заметил, чтобы кто-то из двенадцати направил на него свой инструмент. Но сознание вылетело из него так быстро, как из лука вылетает стрела, и он очнулся…

Глава 30

Первым, кто встретился ему, был Питер Фрайгейт. Фрайгейт совершенно утратил обычное самообладание: он плакал навзрыд. Бёртон тоже немного поплакал, не без труда отвечая Фрайгейту, который буквально засыпал его вопросами. Прежде всего Бёртону хотелось узнать, чем занимались после его исчезновения Фрайгейт, Логу и Алиса. Фрайгейт ответил, что они, все трое, искали его, а потом уплыли вверх по Реке обратно в Фелем.

— А ты где был? — спросил Фрайгейт.

— «Я ходил по земле и обошел ее»[56], — ответил Бёртон. — Но в отличие от Сатаны, я нашел несколько совершенных и честных людей, богобоязненных и противящихся злу. Но совсем немного. Большинство мужчин и женщин по-прежнему эгоистичны, невежественны, суеверны, слепы, лицемерны и трусливы — такие же, какими были на Земле. И в большинстве людей древняя обезьяна с налитыми кровью глазами борется со своим хозяином, обществом, и рвется на волю, и готова обагрить свои руки кровью.

Фрайгейт болтал без умолку все время, пока они шагали к частоколу вокруг здания совета, где располагалось правительство государства Фелем. Бёртон слушал его вполуха. Он дрожал, сердце его бешено колотилось, но не из-за того, что он вернулся домой.

Он помнил!

Что бы ни говорил ему Лога, он помнил и то, как очнулся много лет назад в предвоскресительной камере, и разговор с двенадцатью этиками.

Объяснение могло быть единственным. Кто-то из двенадцати предотвратил стирание из его памяти всего случившегося и при этом так, что остальные об этом не узнали.

Один из двенадцати был Таинственным Незнакомцем, ренегатом.

Который? Сейчас понять было невозможно. Но настанет день, и он это узнает. А пока у него был друг при дворе, человек, который, вероятно, использует Бёртона в своих целях. Но будет время — и Бёртон использует его для своих целей.

Были и другие, кого пометил Таинственный Незнакомец. Может быть, он сумеет отыскать их, и они все вместе пойдут на штурм Башни.

У Одиссея была Афина. Как правило, Одиссею приходилось своими силами выбираться из затруднительных положений за счет собственной хитрости и отваги. Но время от времени богиня, когда могла, протягивала Одиссею руку помощи.

У Одиссея была Афина. У Бёртона — Таинственный Незнакомец.

— Что у тебя на уме, Дик? — спросил Фрайгейт.

— Построю лодку и поплыву вверх по Реке. До самого конца! Хочешь присоединиться?

Постскриптум

Так заканчивается 1-й том сериала «Мир Реки». Во 2-м томе будет рассказано о том, как Сэмюэль Клеменс искал железо в долине, бедной полезными ископаемыми, нашел его и построил огромный колесный пароход под названием «ВНАЕМ НЕ СДАЕТСЯ».

Сказочный пароход

(пер. с англ. С. Трофимова)

Посвящается порочной троице Бобов: Блоху, Хайнлайну и Троригу — и пусть мы встретимся на берегах Реки, чтобы отправиться в путь на сказочном пароходе.

Глава 1

— Воскрешение из мертвых, как и политика, собирает в одну постель довольно странных партнеров, — произнес Сэм Клеменс. — И я бы не сказал, что такой сон способствует отдыху.

Сунув под мышку подзорную трубу и покуривая длинную зеленую сигару, он прогуливался взад и вперед по кормовой палубе «Дрейругра» («Запятнанного кровью»). Ари Гримолфссон, стоявший у руля и ни слова не понимавший по-английски, мрачно посмотрел на Сэма. Клеменс перевел свою шутку на ломаный древненорвежский, но взгляд кормчего не стал от этого теплее.

Сэм громко обругал его по-английски, назвав тупоголовым варваром. В течение трех лет он днями и ночами практиковался в норвежском языке десятого века, однако большинство мужчин и женщин на борту «Дрейругра» понимали его речь лишь наполовину.