Великодушные враги (Право на измену) - Элизабет Стюарт

Александру удалось заметить промелькнувшую в глазах юного монарха вспышку досады, мгновенно, впрочем, замаскированную.

— Да, конечно, — холодно проговорил Яков, поворачиваясь, чтобы уйти.

В сопровождении свиты король покинул комнату, и в течение нескольких минут Ангус освободил ее от пришедших, оставив только Мэрдока и французского посла д'Эстена. Француз с улыбкой посмотрел на Александра.

— Похоже, ваше время вышло, друг мой. Пять тысяч крон — сумма немалая, не правда ли?

— Что это значит? — нахмурился Ангус.

Д'Эстен повернулся к нему.

— Вам, конечно же, известно, что этот ваш Александр 'Эпберн разыскивается во Франции, как опасный государственный преступник. Он должен предстать перед судом за интриги и тайные происки в пользу Англии.

Александр, не моргнув глазом, встретил фальшивую улыбку француза.

— Я делал лишь то, чем вы сами занимаетесь каждый день. Добывал нужные мне сведения… всеми доступными способами.

— Но я, по крайней мере, не навлек на себя гнев короля.

— Что все это значит? — повторил Ангус. — О чем он говорит?

Александр невозмутимо посмотрел в глаза лорд-канцлеру.

— Его христианнейшее Величество король Франции был не в восторге, когда попал в плен в бою при Павии [В бою за осажденный французской армией итальянский город Павию 25 февраля 1525 г. соединенные войска Карла V и Генриха VIII наголову разбили французов.]. Ему известно, что я приложил к этому руку… в качестве английского советника, так сказать. Он обещал пять тысяч крон за мою голову. Время от времени то одному, то другому французскому болвану хватает ума, чтобы требовать награду.

— Нет. Нет, я этого не знал, — лицо Ангуса побагровело. — И я удивляюсь, почему вы не сочли нужным меня известить!

— По правде говоря, не думал, что вы так остро нуждаетесь в деньгах.

Ангусу такой ответ не показался забавным.

— И сколько же было таких попыток?

— Три за последние два года… вернее, четыре, считая сегодняшнюю. Эти люди — французы, вне всякого сомнения. — Александр бросил взгляд на д'Эстена. — И к тому же отличные фехтовальщики. Поздравляю вас, господин посол.

Француз ответил кислой улыбкой.

— Очевидно, они были недостаточно хороши.

Ангус гневно обернулся к послу.

— Если я узнаю, что вы к этому причастны, д'Эстен, — удалю вас с позором от моего двора!

Француз надменно вскинул брови.

— От вашего двора? Ни одно цивилизованное государство не признает двора Дугласов, сэр. Боюсь, вы выдаете желаемое за действительное.

Ангус пришел в ярость.

— Убирайтесь! Немедленно! Обо всем об этом я поговорю с вами позже… после того, как извещу Франциска о вашем возмутительном поведении!

— Как вам будет угодно.

Д'Эстен поклонился и покинул комнату.

— Будь он проклят! — сквозь зубы пробормотал Ангус. — Гнусный интриган, наушник, подлый, надушенный французский сводник. Я бы живо от него избавился, но что толку? Они пришлют другого, ничем не лучше этого. А может, и хуже.

Александр кивнул.

— Этот, по крайней мере, не преподнесет сюрпризов, мы знаем, чего от него ждать. Я за ним проследил, раскрыл трех его связных. Если его отослать, придется все начинать сначала.

Ангус все еще хмурился, глядя в пол.

— Проклятье, до чего мне все это осточертело! Иногда я почти жалею, что женился на этой королевской сучке. Иногда… — он осекся и замолчал.

Александр благоразумно решил придержать язык.

Наконец Ангус поднял голову.

— Ваша рука! Позаботьтесь о ней, — приказал он устало. — Мы поговорим завтра.

Александр учтиво поклонился, понимая, что аудиенция окончена. Но лишь оказавшись на улице, в обществе верного Гранта, он смог без помех поразмыслить над последствиями произошедших событий.

— Стало быть, тебя пригласил сам король, — пробормотал Грант. — Лучше не придумаешь, а, братец? Клянусь телом Христовым, я, бывает, спрашиваю себя, уж не продал ли ты душу дьяволу?

Александр усмехнулся, но продолжал путь молча. События вечера обернулись в его пользу. Король пожелал сделать его своим партнером по фехтованию. Этим преимуществом он намеревался воспользоваться в собственных целях.

Он сожалел лишь об одном: все это случилось на глазах у Джонет. А впрочем, нет, жалеть об этом не стоило. Танцевать с ней ему понравилось больше, чем он сам готов был себе признаться. Но у бедной девочки хватало своих забот. Недоставало еще, чтобы она начала беспокоиться из-за того, что французы собираются его убить. Если бы можно было пойти к ней, успокоить, сказать ей, что все будет хорошо… Увы, если бы он был в этом уверен!

Сунув руку в карман камзола, Александр вытащил горсть монет.

— Вот, — сказал он Гранту. — Передай это тюремщику Гордона Максвелла. Намекни мерзавцу, что он только выиграет, если будет хорошо обращаться со своим пленником.

Грант взял деньги, не проронив ни слова.

— И со следующим курьером, что отправится в Дэрнэм, пошли записку Скотту. Пусть Дункану Максвеллу оказывают королевские почести. Тем паче, что ему не следует знать, где он находится.

Грант так ничего и не сказал в ответ. Александру ничего не оставалось, как продолжать путь. Бог свидетель, его спутник был самым красноречивым молчуном во всей Шотландии.

Величественный фасад городской резиденции Ангуса показался впереди, и друзья разделились. Грант отправился прямо к себе на конюшню, а Александр вошел в дом через боковую дверь. Его удивило, что дом погружен в темноту. Раз Мэрдок еще не вернулся, повсюду должны были гореть свечи. Он направился к лестнице, стараясь в темноте нащупать перила.

Какой-то неясный звук донесся до него. Александр инстинктивно обернулся, но опоздал. Удар пришелся по виску.

— О черт…

Он споткнулся, упал, больно ударившись коленями о ступени. Тотчас же мягкими, теплыми складками его охватила непроглядная, удушливая, бархатистая тьма.

19

— Граф Арран и граф Уоррелл с визитом к госпоже Максвелл, милорд.

Мэрдок не поднял глаз.

— Не впускать.

Слуга беспокойно затоптался на месте.

— Прошу прощения, милорд, но господа уже внизу. Они хотели пройти прямо наверх, мне едва удалось их удержать.

Мэрдок вскочил.

— Болван! Надо было спросить, прежде чем впускать!

— Я… не мог ничего поделать. Они уважаемые люди, милорд. Я не мог их удержать.

Мэрдок взглянул на противоположный конец комнаты, туда, где сидела Джонет. Она подняла голову, ее сердце учащенно забилось. Патрик Гэлбрейт, граф Уоррелл, был старым другом Роберта и враждовал с Дугласами. Что касается Аррана, то он всегда перебегал на сторону победителя. Интересно, зачем они пришли ее повидать?