Берегитесь Ченов - Джесси К. Сутанто
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стафани стискивает зубы.
– Похоже, я права. – Я не должна злорадствовать. Нехорошо злорадствовать. Но, черт возьми, посмотрите, как мне удалось перехитрить Стафани!
Мама, должно быть, тоже согласна, потому что она хлопает в ладоши:
– Вау, Мэдди, очень умно. – Она оглядывает всех, улыбается, кивает и снова говорит: – Очень умно, да? Пинтер, да?
Старшая тетя кивает с легкой улыбкой.
– Да, пинтер секали.
И тут мой внутренний ребенок начинает сиять, прыгать от радости и кричать: «Ура, старшая тетя сказала, что я очень умная!» Я успокаиваю его и заставляю себя сосредоточиться.
– Ладно, но как насчет старшего дяди и второго дяди? – фыркает Стаф.
А, ну да.
– Да… этих мы похитили, – бормочу я, немного подавленно. – Но это неважно, потому что мы отпустим их всех.
Все выпучивают на меня глаза.
– Мэдди, я думаю, ты говоришь неправильные вещи, – шепчет вторая тетя.
– Я сказала то, что сказала. Мы отпустим их всех.
Уголки рта Нейтана слегка приподнимаются, и меня это как-то утешает.
– Но, прежде чем мы это сделаем, я хочу знать правду. Почему вы выставили все так, будто мы похитили третьего дядю?
– Потому что… я просто… все пошло наперекосяк, и мы не могли дозвониться до второго дяди, а потом старший дядя сбежал, и, я не знаю, нам пришлось придумывать план в последнюю секунду. Мы пытались доставить тебе проблем с властями, понятно? – говорит Стаф. – А теперь давайте просто разойдемся и забудем обо всем, что здесь произошло.
– Нет! – несколько человек выкрикивают это одновременно, и мы все ошеломленно смотрим друг на друга.
– Я хочу знать, что вы вообще изначально задумали, – говорю я. – Я знаю, что на самом деле вы не охотились за Лилиан. Так что же вам было нужно, чего вы добивались?
Теперь все взгляды обращены к Стафани. Я впервые вижу, как она колеблется, делает небольшой шаг назад, и ее взгляд нервно перебегает с амы на каждого из ее дядей.
– Не твое дело. Просто отпусти их.
– Или вы говорите, или все умрете! – выдает вторая тетя.
– Ого, вторая тетя, я не…
– Да, если вы не скажете, то я убью его, – говорит старшая тетя, делая шаг вперед и зловеще становясь позади третьего дяди. – Мы мафия, с нами шутки плохи.
Третий дядя начинает хныкать.
Старшая тетя поднимает руку, выглядя чертовски угрожающе.
– Стой! – вскрикивает ама. – Это все потому… потому что… вы убили моего единственного внука! – выкрикивает она, прежде чем разрыдаться. Глубокие, душераздирающие рыдания начинают сотрясать все ее тело, и она так горько плачет, что у меня самой на глаза наворачиваются слезы.
– Что? Где? Мы убили твоего внука? – восклицает старшая тетя.
Она смотрит на нас, и ее взгляд словно говорит: «Что, черт возьми, происходит?» Другие тетушки качают головами и пожимают плечами. Старшая тетя шагает вперед и осторожно похлопывает аму по плечу:
– Мне кажется, ты ошибаешься.
И в тот момент ко мне приходит ужасное, кошмарное, вызывающее дикую ненависть и ярость осознание. Я не хочу, чтобы моя догадка оказалась правдой. Покойный кузен, о котором Стафани упоминала в Лос-Анджелесе. Тот, с кем она была очень близка.
Мой голос срывается на хриплый шепот:
– Это А Гуан, да? Ваш внук – это А Гуан.
32
– А? – восклицает ма. – Мэдди, что ты сказала?
Нейтан, который немного быстрее соображает, смотрит на Стафани с новым пониманием.
– Он был твоим двоюродным братом?
Стафани кивает, на ее лице выражение негодования и усталости.
– А? Кто твой двоюродный брат? – переспрашивает ма.
– Тц, почему ты так медленно соображаешь? – огрызается четвертая тетя. – Это А Гуан, не так ли?
– Думаю, теперь ты уже можешь говорить без британского акцента, – замечаю я. Хотя какого хрена меня сейчас вообще волнует британский акцент?
– А Гуан твой внук?! – восклицает вторая тетя. – Вадух. Это уже слишком. – И она погружается в позу тай-чи, тихо бормоча что-то себе под нос и качая головой.
Я делаю глубокий вдох, но, клянусь, ни капли кислорода не поступает внутрь. Потому что, господи, семья человека, которого я убила, стоит сейчас прямо передо мной, и вторая тетя права. Это реально слишком. С тех пор, как произошел тот инцидент, я как-то смирилась и стала жить дальше, напоминая себе, что он был просто плохим парнем. Однажды я размышляла с ма о его семье и ужаснулась от мысли, что, возможно, у него могли быть дети, но ма тогда просто отмахнулась от меня:
– Нет, такой плохой мальчик, как этот, не может иметь семью.
И я так сильно хотела ей верить, что быстро приняла этот ответ, не задавая вопросов.
Но как же мы ошибались. Потому что вот они, стоят перед нами. Его семья. И их семья так похожа на нашу, что это даже не смешно.
– Ама… – говорит Стафани, протягивая к ней руку, но ама отталкивает ее и продолжает плакать.
– Посмотрите, что вы наделали, – шипит на нас Стафани. – Это убьет ее. Единственное, что поддерживало ее с тех пор, как умер А Гуан, это мысль о том, чтобы уничтожить вас.
У меня начинает кружиться голова.
– Почему вы просто не сообщили о нас в полицию? И как вы вообще узнали, что мы в этом замешаны? – У меня так много вопросов, что я едва могу удержать их у себя в голове.
– Мы всегда знали, что у А Гуана были связи с мафией, и, когда он умер, мы отправились на остров и поспрашивали вокруг. Мы поговорили с шерифом, с персоналом в отеле…
– Вы говорили с моими сотрудниками? – спрашивает Нейтан. – Но у нас есть политика не обсуждать инциденты с посторонними.
– Я нанялась посудомойкой, – категорично отвечает Стафани. – Подружилась с другими сотрудниками и во время наших перерывов мы много сплетничали.
– Ты работала в моем отеле? – удивляется Нейтан, и у него отвисает челюсть. И я его прекрасно понимаю, к тому времени мы все смотрим на Стафани.
– Да. Я думала, что это лучший способ получить информацию. И я ее получила. Я собрала много информации. Например, узнала о том, что в тот день, когда А Гуан был найден мертвым, в отеле крутилась кучка очень подозрительных азиатских женщин, которые таскали с собой огромный холодильник.
Клянусь, мое лицо начинает гореть пламенем. Даже старшая тетя виновато теребит руками.
– А они случайно не сказали, что одна из этих подозрительных азиаток была чертовски горячей? – спрашивает четвертая тетя.
– Нет.
Ма фыркает. Четвертая тетя поджимает губы, пожимает
