Пятнадцатилетний капитан - Верн Жюль Габриэль

— Миссис Уэлдон, — отрывисто заговорил португалец, — я мог бы отомстить вам за все унижения, какие я вынес на «Пилигриме». Но я готов довольствоваться смертью Дика Сэнда! Сейчас я снова становлюсь купцом, и вот какие у меня виды на вас…

Миссис Уэлдон молча смотрела на него.

— Вы, — продолжал Негоро, — ваш сын и этот дурень, который гоняется за мухами, представляете собой известную коммерческую ценность. И эту ценность я могу выгодно реализовать. Короче говоря, я намерен вас продать!

— Я — свободный человек! — твердо ответила миссис Уэлдон.

— Если я захочу, вы станете рабыней!

— Кто посмеет купить белую женщину?

— Есть человек, который заплатит за вас столько, сколько я запрошу.

Миссис Уэлдон на мгновение поникла головой. Она знала, что в этой ужасной стране все возможно.

— Вы меня поняли? — спросил Негоро.

— Кто этот человек? — задала вопрос миссис Уэлдон.

— Вы спрашиваете, кто захочет купить вас? — издевательски ухмыляясь, спросил португалец.

— Да, как его зовут? — настаивала миссис Уэлдон.

— Этого человека зовут… Джемс Уэлдон. Это ваш муж!

— Мой муж! — воскликнула миссис Уэлдон, не смея верить своим ушам.

— Он самый, миссис Уэлдон. Ваш муж! Ему-то я и собираюсь не то чтобы вернуть, а продать жену и сына и в качестве бесплатного приложения, — блаженного кузена!

Миссис Уэлдон задала себе вопрос — нет ли какой ловушки в словах Негоро. Но нет, очевидно, он говорил то что думал. Такому отъявленному негодяю, для которог пожива важнее всего, можно поверить, если речь идет о выгодной для него сделке. А эта сделка действительно сулила ему немалую прибыль.

— Когда же вы думаете совершить эту сделку? — спросила миссис Уэлдон.

— Как можно скорее.

— Где?

— Здесь. Мистер Уэлдон не побоится приехать в Казонде, чтобы выручить из беды жену и сына?

— Разумеется. Но кто его известит об этом?

— Я сам. Я отправлюсь в Сан-Франциско, чтобы повидаться с вашим мужем. Денег на дорогу у меня хват.

— Тех денег, что вы украли на «Пилигриме»?

— Тех самых… и еще других, — нагло ответил Негоро. — Имейте в виду, что я хочу не только быстро, но и дорого продать вас. Я полагаю, что ваш муж не пожалеет ста тысяч долларов?…

— Не пожалеет, если они у него есть, — холодно ответила миссис Уэлдон. — Вы скажете мужу, что меня держат в плену в Центральной Африке?

— Конечно.

— Но он не поверит вам, если вы не представите доказательства. По одному вашему слову он не бросится очертя голову в Казонде.

— Он приедет сюда, если я доставлю ему написанное вами письмо, где вы изложите положение дел и отрекомендуете меня своим верным слугой, счастливо спасшимся от дикарей.

— Никогда я не напишу такого письма! — решительно сказала миссис Уэлдон.

— Вы отказываетесь? — угрожающе спросил Негоро.

— Наотрез!

Миссис Уэлдон представила себе, с какими опасностями сопряжена поездка в Центральную Африку, подумала о том, что нельзя доверять обещаниям португальца, который, получив выкуп, легко мог задержать мистера Уэлдона в Казонде, и все эти соображения побудили ее без раздумья отклонить предложение Негоро. Но бедняжка забыла, что она не одна, что с ней ее ребенок…

— И все-таки вы напишете это письмо! — заявил Негоро.

— Нет! — твердо ответила миссис Уэлдон.

— Берегитесь! — вскричал португалец. — Вы здесь не одна! Ваш сын в моей власти, как и вы сами! Я сумею заставить вас…

Миссис Уэлдон хотела было сказать, что никакие угрозы не сломят ее решимости, но сердце ее бешено колотилось, она не могла выговорить ни слова.

— Миссис Уэлдон, — закончил Негоро, — обдумайте хорошенько мое предложение. Через неделю я получу от вас письмо к Джемсу Уэлдону, а не то вы горько раскаетесь в своем упорстве!

С этими словами португалец быстро вышел из дому, не дав воли своему гневу. Но видно было, что он ни перед чем не остановится, чтобы заставить миссис Уэлдон повиноваться.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Известия о докторе Ливингстоне

Когда миссис Уэлдон осталась одна, первая ее мысль была о том, что Негоро придет за ответом не раньше чем через неделю. За этот срок надо что-то предпринять. Нельзя полагаться на совесть Негоро. Речь шла о его выгоде.

Та «коммерческая ценность», какую представляла миссис Уэлдон для своего тюремщика, очевидно, должна была уберечь ее от всяких новых опасностей, по крайней мере на протяжении ближайших дней. А за это время, быть может, ей удастся придумать такой план, при котором возвращение ее в Сан-Франциско не требовало бы приезда мистера Уэлдона в Казонде.

Она не сомневалась, что, получив ее письмо, Джемс Уэлдон тотчас же помчится в Африку, проникнет в самые страшные ее края, невзирая на опасность этого путешествия. Но кто поручится, что ему разрешат беспрепятственно выехать из Казонде с женой, ребенком и кузеном Бенедиктом, когда сто тысяч долларов уже будут в руках у Негоро? Достаточно ведь простого каприза королевы Муаны, чтобы всех их здесь задержали! Не лучше ли было бы, если бы передача пленников и уплата выкупа произошли где-нибудь на океанском побережье? Это избавило бы мистера Уэлдона от необходимости предпринимать опасную поездку во внутренние области Африки и дало бы им возможность действительно вырваться из рук этих негодяев, после того как ее муж внесет выкуп.

Об этом— то и раздумывала миссис Уэлдон. Вот почему она отказалась принять предложение Негоро. Она понимала, что Негоро дал ей неделю на размышление только потому, что ему самому нужно было время, чтобы подготовиться к поездке.

— Неужели он действительно намерен разлучить меня с сыном? — прошептала миссис Уэлдон.

В этот миг Джек вбежал в хижину. Мать схватила его на руки и прижала к груди так крепко, словно Негоро уже стоял рядом, готовясь отнять у нее ребенка.

— Мама, ты чем-то огорчена? — спросил мальчик.

— Нет, сынок, нет! — ответила миссис Уэлдон. — думала о папе. Тебе хочется повидать его?

— Да, мама, очень хочется! Он приедет сюда?

— Нет… нет! Он не должен приезжать!

— Значит, мы поедем к нему?

— Да, Джек!

— И Дик тоже? И Геркулес? И старый Том?

— Да… да… — ответила миссис Уэлдон и опустила голову, чтобы скрыть слезы.

— Папа письмо прислал? — спросил Джек.

— Нет, дорогой.

— Значит, ты сама напишешь ему?

— Да… может быть, — ответила мать.

Джек, сам того не зная, коснулся больного места. Чтобы прекратить эти расспросы, миссис Уэлдон осыпала ребенка поцелуями.

К различным причинам, по которым миссис Уэлдон отказывалась дать Негоро письмо, прибавилось еще одно немаловажное соображение. Совершенно неожиданно у нее возникла надежда вернуть себе свободу без вмешательства мужа и вопреки воле Негоро. Это был лишь проблеск надежды, слабый луч, но все же он забрезжил в ее душе. Случайно она услышала несколько фраз из разговора Альвеца с его гостем, и у нее зародилась мысль, что, возможно, близится помощь, которую как будто посылает само провидение.

Как— то раз Альвец и один торговец-метис из Уджиджи беседовали в саду, неподалеку от домика, где жила миссис Уэлдон. Темой их разговора, как и следовало ожидать, была работорговля. Они говорили о своем деле и о своих довольно печальных видах на будущее — их беспокоили стремления англичан прекратить торговлю невольниками не только за пределами Африки, для чего они пустили в ход свои крейсеры, но и внутри континента — с помощью миссионеров и путешественников.

Хозе— Антонио Альвец полагал, что научные исследования и географические открытия отважных путешественников по Внутренней Африке могут сильно повредить свободе коммерческих операций работорговцев. Его собеседник всецело согласился с этим мнением и добавил, что всех ученых путешественников и попов следовало бы встречать ружейным огнем.

Нередко их действительно так и встречали. Но, к великому огорчению почтенных торговцев, тотчас же после убийства одного любопытного путешественника приезжало несколько других, не менее любопытных, А потом, возвратившись на родину, эти люди распускали сильно преувеличенные, как говорил Альвец, слухи об ужасах работорговли и вредили этому и без того достаточно опороченному делу.