Завет - Эрик ван Ластбадер

Браво понимал даже больше, чем мог предполагать Цорци.

— Отец доверял вам.

— Разумеется. Он всегда мог положиться на меня, как и я на него.

Браво знал, что Цорци лжет. Впервые с тех пор, как он обнаружил окровавленный нож Дженни возле мертвого тела отца Мосто, Браво почувствовал под ногами твердую почву. Теперь он знал, где он, и знал, где Цорци. Карнавал закончился, маски сорваны, добро и зло снова на своих местах, как и положено в Voire Dei. Вполне уверенный в своей правоте, Браво спросил:

— Вы знаете что-нибудь о Дженни?

Цорци одним духом выпил крепчайший кофе, словно это был легкий macchiato.[44]

— Мы нашли ее.

Внезапно Браво понял, что ему глубоко безразлично, что станется с Дженни. Она сама заварила эту кашу, пускай сама и расхлебывает. Она одурачила его, — наверное, точно так же, как и отца. «Декстеру удалось установить личность изменника, и это потрясло его до глубины души… — так сказал отец Мосто. — Предателем оказался человек, которого он хорошо знал и которому безоглядно доверял». Тошнота подкатила к горлу, и Браво был уже не рад только что съеденному прекрасному ужину. Они оба были предателями, Дженни и Цорци, они вместе воплощали в жизнь план уничтожения ордена!

— Я должен кое о чем спросить вас, — проговорил, хмурясь, Цорци. — Когда вы в последний раз виделись с Энтони Рюлем?

— Почему вас это интересует?

— О, значит, вы определенно виделись с ним недавно.

— Ничего подобного. Я не видел дядю Тони уже больше года. — Ненависть к предателям придала ему решимости, и Браво нашел, что не так уж трудно лгать этому человеку.

Цорци снова пожал плечами. Браво уже понял, что этим жестом якобы равнодушия Цорци маскировал крайнюю заинтересованность.

— Поймите, я не хочу вмешиваться в ваши дела. — Он облизал пересохшие губы. — Я просто не доверяю этому человеку. Собственно говоря, я уверен, что он и есть предатель.

— С какой стати вы так решили?

— Слышу металл в голосе. Оно и понятно — мы ведь говорим о вашем «дядюшке Тони». Возможно, с моей стороны было ошибкой поднимать эту тему. Однако я руководствовался благими соображениями, предположив, что вы достаточно взрослый человек и умеете отделять личные переживания от объективных фактов.

— Шифр, — бросил в ответ Браво. — Я хотел бы немедленно приступить к работе. — Ему становилось все труднее сдерживать гнев. Этот разговор навевал на него тоску и дурные предчувствия. — И, если можно, действительно посмотреть книги.

— Да, конечно. — В голосе Цорци явственно слышалось волнение. Он поднялся из-за стола. — Я скоро вернусь.

«Не самое ли время сбежать?» — мелькнула у Браво мысль. Он обернулся. Нет, просто так не выйдет. Возле открытой двери застыл страж. Он смотрел на Браво так, словно тот был морской рыбиной, только что выловленной в лагуне, приготовленной и целиком поданной к столу. Браво незаметно нащупал за поясом рукоять «Сойера». Ну да, он, конечно, может вытащить пушку, и… но тогда все разом изменится. Он окажется один против всех стражей. Кроме того, открытое противостояние Паоло Цорци на его территории, когда вокруг полно его людей — не самый лучший вариант. Браво не слишком волновали эти затруднения, однако «Сойер» все же стоило приберечь на крайний случай. Впрочем, крайний случай, возможно, был не за горами…

— Как вас зовут? — наконец спросил Браво разглядывавшего его стража.

— Анцоло, — страж не спешил вступать в беседу. Глаза смотрели жестко.

— Вам известно, куда отправился синьор Цорци? — Браво поднялся. — Мне необходимо срочно задать ему один вопрос…

— Вы подождете его возвращения здесь.

Страж шагнул в дверной проем, загораживая выход. Что ж, все ясно. Браво был узником, как бы горячо Цорци ни уверял его в обратном.

Глава 18

Сквозь редкие ветви деревьев Рюль отчетливо видел двух стражей, застывших, словно пара сфинксов, по бокам от входной двери. У одного по подбородку шел шрам, белой линией выделявшийся на коже. У второго глаза были серые, как венецианский туман. Оба выглядели совершенно неприступными, но при этом явно были чем-то обеспокоены.

Они заметили Рюля, и он тут же почувствовал — что-то не так. Стражи улыбнулись, молча приветствуя его, но он почувствовал, как они едва заметно напряглись, расправив плечи; под монашескими рясами заиграли мышцы. Они что-то знали. Может быть, один из стражей успел им сообщить?.. Других объяснений Рюль не находил. Он представил, как умирающий страж тянется к телефону…

Момент был упущен, неожиданное появление отменялось. Рюль побежал к стражам. Сейчас главное — заставить их реагировать. Стражи бросились к нему, как он и предполагал. Энтони развернулся и помчался обратно к рощице. У них, возможно, и было оружие, но Рюль знал, что они не станут его использовать, как и те стражи на берегу, чтобы не потревожить живущих на острове монахов.

Рюль подождал, пока стражи подбегут ближе, держа наготове трость-шпагу. Используя деревья в качестве прикрытия, он принялся делать резкие выпады, неуязвимый для их коротких и кривых византийских боевых ножей. Он был хорошо знаком с подобными ножами, их можно было, помимо прочего, метать. Изогнутое лезвие предназначалось для того, чтобы даже при частично отраженном, скользящем ударе наносить противнику широкие открытые раны. Малейшая ошибка сейчас могла стоить Энтони жизни, но он любил такие моменты. Возможность балансировать на грани, вот что Рюль ценил в Voire Dei. Это было лучше, чем идти по проволоке над пропастью, пьянило больше, чем подъем на опасную горную вершину, затягивало сильнее, чем прыжки с парашютом.

Припав на одну ногу, Рюль нырнул вперед, намеренно раскрывшись перед стражем со шрамом. С жестокой усмешкой страж метнул нож. Клинок зловеще свистнул. Рюль пригнулся и тут же почувствовал дуновение воздуха над головой, — нож прошел лишь немного выше и воткнулся в ствол дерева. Рюль выпрямился, отведя назад локоть левой руки. Но стража, видимо, не смутила потеря ножа. Он прыгнул к Рюлю и врезал ему кулаком по виску.

Рюль пошатнулся, отступил и скорее почувствовал, чем увидел, как подобрался к нему сзади второй страж. Не оборачиваясь, Энтони сгреб его за одежду на груди и рванул на себя. Первый страж к тому времени добрался до ножа, вытащил его из дерева и разворачивался, готовясь нанести удар. Кривой клинок описал дугу и вошел в плоть, но не Энтони, а сероглазого стража. Рюль отшвырнул раненого противника и бросился на второго, со шрамом.

Тот был в ужасе, видя, что ранил собственного товарища, и на мгновение замешкался. Рюлю вполне хватило этой секунды. Он прыгнул вперед, нанеся стражу почти прямой удар шпагой; тот кашлянул, на губах выступила кровавая пена. Изумленно взглянув вниз, страж прижал руки к пропоротому животу. О Рюле он, разумеется, в этот момент и не думал, а тот воспользовался ситуацией и ударил стража в висок. Он без чувств свалился на землю.

Рюль оставил поверженных стражей и устремился к дверям монастыря, ни разу не обернувшись напоследок.

— Это он, — проговорил Олвис.

— Что ж, — отозвался Паоло Цорци, — события принимают совершенно иной оборот, не так ли?

— Трое наших людей мертвы, двое ранены.

— Он заплатит за все свои преступления, — прорычал Цорци, — за все зло, сотворенное и сегодня, и прежде.

Они почти бежали по коридору, ведущему от трапезной к выходу из монастыря. Олвис, крепко сбитый коротышка, с трудом поспевал за размашисто шагающим боссом.

— Необходимо, чтобы Браво оставался в трапезной, — бросил Цорци, — в особенности теперь, когда его безопасность под угрозой.

Олвис кивнул, набрал номер и что-то отрывисто сказал в трубку.

— Сделано, — сказал он, отключая телефон.

— Хорошо. Итак, поприветствуем синьора Рюля, нежданно-негаданно заглянувшего к нам на огонек.

— С превеликим удовольствием, — откликнулся Олвис, но тут же замолчал, потому что Цорци схватил его за руку и повернул лицом к себе.

— Имей в виду, этого человека нельзя недооценивать, иначе он шутя убьет тебя!

Олвис серьезно, почти угрюмо посмотрел на Цорци.

— Я не дам ему ни малейшего шанса.

Губы Паоло Цорци скривила безмолвная усмешка.

Что-то случилось, Браво понял это сразу же. Анцоло ответил на телефонный звонок, и глаза его выдали. Он быстро взглянул на Браво и тут же отвел глаза, поворачиваясь спиной к трапезной. Браво догадался, что речь шла о нем, Анцоло получил какие-то указания, возможно, от Цорци. По всей видимости, Цорци не намерен был возвращаться с обещанными книгами. Во время ужина он в последний раз предпринял осторожную попытку разговорить Браво, явно намереваясь принять участие в расшифровке послания и узнать, куда Декстер Шоу на этот раз направил сына. Хитрость не удалась, и Цорци, очевидно, решил действовать напрямую. Браво мог только догадываться, какие ужасные последствия повлечет за собой его непокорность. Помнится, он сам сказал Камилле, что игры кончились и рыцари жаждут крови… его крови.