Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев

Наконец, третьей и завершающей частью гигантского литературного проекта под названием «Вторая мировая война» стали наброски, составленные помощниками Черчилля по разным специализированным темам[505].

Как уже упоминалось выше, при работе над шеститомным трудом о войне Черчилль значительно расширил полномочия своей команды. Даже Дэнис Келли и тот, уже прорабатывая материал и готовя черновики, писал их не только от имени своего шефа, но и в характерной для Черчилля манере. Однако, учитывая тотальный контроль со стороны Черчилля и его многочисленные читки, можно с определенной степенью уверенности сказать, что написанный помощниками текст представляет, по сути, текст самого Черчилля. Только вместо того, чтобы написать его лично, Черчилль поручил это доверенной группе лиц.

Но даже если тома «Второй мировой» не являются результатом работы одного только Черчилля — уменьшает ли это масштаб достигнутого? «По моему мнению, нет, — считает профессор Кембриджа Дэвид Рейнольдс. — Написание книги по истории или написание биографии часто проводится одним исследователем, но в науке — это норма, когда какая-либо крупная фигура координирует деятельность целой исследовательской группы; свои результаты они публикуют в виде коллективного труда, где его или ее фамилия стоит в качестве главного автора. Черчилль не делал всю работу лично, но он задал основные условия, управлял ее ходом. „Вторая мировая война“ — это обширный и сложный труд, работа над которым растянулась на семь с лишним лет. Каждый из шести томов индивидуален, отражая отдельный период в войне и определенную фазу в послевоенной жизни Черчилля. Собранные вместе, они представляют собой уникальные личные впечатления от войны и ее лидеров, уникальные документальные свидетельства, которые исследователи бы не увидели до начала следующего века»[506].

Лучше всего про личное участие Черчилля сказал Дэнис Келли в 1985 году:

«Меня часто спрашивают: „Сколько текста в своих книгах Черчилль написал сам?“ Это настолько же поверхностный и неглубокий вопрос, как если бы вы спросили шеф-повара: „Вы приготовили весь банкет своими руками?“»[507].

Используя принципы эффективного делегирования, Черчилль смог достичь потрясающих результатов даже в таком вопросе, как написание книг.

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: «Меня часто спрашивают: „Сколько текста в своих книгах Черчилль написал сам?“ Это настолько же поверхностный и неглубокий вопрос, как если бы вы спросили шеф-повара: „Вы приготовили весь банкет своими руками?“».

Глава 9. Ответственность

13 декабря 1905 года тридцатиоднолетний Уинстон Черчилль был назначен на свой первый официальный пост. Он стал заместителем министра по делам колоний. В тот день Черчилль получил много поздравительных телеграмм. Особое место среди них занимало письмо от бывшего главы альма-матер Уинстона — школы Хэрроу — преподобного Джеймса Уэллдона:

«Мой дорогой Черчилль.

Я уверен, ты позволишь мне, как твоему старому другу, поздравить тебя от всего сердца с твоим удачным вхождением в официальную жизнь. Когда я думаю о тех последних словах, которые твой отец сказал мне около дверей Хэрроу, — заботиться о твоем будущем, — я не могу не предвкушать с трепетом и волнением, с каким благородством ты станешь использовать ответственность, возложенную на тебя.

Для нашего исследования это письмо в первую очередь интересно своей последней фразой, акцентирующей внимание на одной из важнейших взаимосвязей в менеджменте — взаимосвязи между властью и ответственностью. Как мы уже видели из предыдущих глав, власть и ответственность — это две стороны одной медали. Власть и ответственность — это инь и ян теории управления. И так же, как ответственность порождает полномочия, так и полномочия порождают ответственность. «Там, где большая власть, там и большая ответственность, — говорил Черчилль. — Там, где нет власти, не может быть речи и об ответственности»[509]. Во время своего выступления 6 сентября 1943 года перед студентами Гарвардского университета он сформулировал это фундаментальное положение в афористичной форме: «Цена власти — это ответственность!»[510].

Черчилль не случайно использовал слово «цена». В отличие от полномочий и рабочих заданий, которые можно делегировать, ответственность делегировать нельзя. Руководитель, отвечающий за выполнение какого-либо проекта, может (и должен) спрашивать о ходе его выполнения у своих подчиненных, но отвечать за успех или неудачу будет он, и только он.

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Цена власти — это ответственность!»

Подобная концепция является классической в теории управления и актуальна для любой организационной системы, будь то компания мелкого бизнеса, «голубые фишки»[511], международный концерн или правительство. Эта концепция действовала всегда, и управленческая деятельность Уинстона Черчилля в данном случае не является исключением. Когда в конце апреля — первой декаде мая 1940 года военно-морская операция британцев по захвату норвежских портов закончилась неудачей, все шишки полетели не на голову первого лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля, который был одним из самых активных членов военного кабинета, ратовавших за претворение этого плана в жизнь, — критика прозвучала в адрес премьер-министра Невилла Чемберлена, отвечавшего за все действия своего правительства.

Великолепное понимание конечной ответственности Черчилль продемонстрировал, выступая в мае 1941 года перед членами британского парламента:

«Все решения военного кабинета принимаются совместно, по доброй воле. Тем не менее моя голова единственная, которую следует отсечь, если мы не сможем выиграть эту войну»[512].

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Все решения военного кабинета принимаются совместно, по доброй воле. Тем не менее моя голова единственная, которую следует отсечь, если мы не сможем выиграть эту войну».

Именно из-за конечной ответственности Черчилль был вынужден постоянно отчитываться за свои действия перед палатой общин. В течение всех пяти лет премьерства в годы Второй мировой войны он находился под дамокловым мечом парламентского вердикта. В любой момент после голосования депутатов действующее правительство могло быть отправлено в отставку. По собственным словам Черчилля, среди глав «большой тройки» «я — единственный, кого могли в любой момент отстранить от власти голосованием в палате общин, свободно избранной на основании всеобщих выборов, и кто был подчинен повседневному контролю военного кабинета, представляющего все партии в государстве. Срок пребывания президента у власти твердо установлен, а его полномочия не только как президента, но и как главнокомандующего являются, в соответствии с американской Конституцией, почти неограниченными. Сталин, казалось, обладал, а в данный момент наверняка обладал, всей полнотой власти в России. Но я был доволен таким положением вещей. Система была сложной, однако у меня не было оснований жаловаться на то, как она действовала»[513].