Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев

На эту же «обязательность» указал и известный политический философ Лео Штраус. По его мнению, «Мальборо» — «величайшая историческая работа нашего века. Эта книга — неисчерпаемый источник политической мудрости и великолепного понимания предмета. Ее необходимо проштудировать каждому студенту, изучающему политологию»[484].

Столь высокие оценки и высокий уровень самого произведения — наверное, один из самых высоких, которые когда-либо выходили из-под пера Черчилля (по драматизму и расстановке акцентов с «Мальборо» могут сравниться лишь военные речи премьера, а по живости изложения — мемуары «Моя ранняя жизнь»), — стали возможны благодаря стечению многих факторов. Здесь и любовь Черчилля к теме повествования, и несомненный литературный дар британского политика, и его взгляды на искусство государственного управления, и, наконец, великолепная организация рабочего процесса с эффективным делегированием части исследовательской работы профессиональным историкам и военным.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Мальборо» — «величайшая историческая работа нашего века. Эта книга — неисчерпаемый источник политической мудрости и великолепного понимания предмета. Ее необходимо проштудировать каждому студенту, изучающему политологию».

Одновременно с работой над «Мальборо» в конце 1932 года Черчилль решил начать новый исторический труд, охватывающий историю англоязычных народов со времен римского завоевания Юлием Цезарем до начала XX века. «Я собираюсь в первой части этого труда уделить особое внимание основам и развитию общественных институтов, наследия англоязычного мира. Наши исследования, объединенные воедино живым повествованием, драматическими и судьбоносными эпизодами, должны превратиться в исчерпывающее изложение»[485].

После этих строк становится понятным, насколько монументальную задачу Черчилль поставил перед собой на этот раз. За пять лет (сбор материала начался в 1934 году, а всю работу Уинстон рассчитывал закончить в 1939 году) ему и его помощникам необходимо было обозреть исторический период в две тысячи лет, проследить развитие и становление англоязычной политической системы, описать жизнь тысячи персонажей! Для того чтобы справиться с таким объемом, Черчилль решил изменить подход к работе. Отныне он увеличил степень делегирования, передав своим помощникам не только бо́льшую часть исследовательской работы, но и составление некоторых черновых набросков. Опыт с «Мальборо» позволял ему полностью доверять своей команде.

МЕНЕДЖМЕНТ ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Черчилль решил изменить подход к работе. Отныне он увеличил степень делегирования, передав своим помощникам не только бо́льшую часть исследовательской работы, но и составление некоторых черновых набросков.

В сентябре 1934 года Черчилль снова обратился за помощью к Фейлингу, чтобы тот набросал перечень предполагаемых глав и составил список книг, которые «следует обязательно проштудировать». Черчилль попросил Фейлинга порекомендовать ему по «три-четыре авторитетных автора на каждую историческую эпоху». Также он заметил, что в процессе работы «нам следует по возможности основываться на оригинальных источниках»[486].

После года интенсивной работы в ноябре 1935 года Фейлинг передал Черчиллю наброски к четырнадцати главам и используемые при этом материалы. В конце месяца Фейлинг сообщил, что из-за своей работы в Оксфорде, начиная с мая следующего года, он не сможет больше заниматься «Англоязычными народами». При этом Кейт пообещал найти нового помощника.

2 декабря Фейлинг порекомендовал Черчиллю одного из своих учеников — двадцатитрехлетнего Уильяма Дикина. По его словам, это был человек «большого мужества и выдающихся личных качеств»[487].

«Я с радостью познакомлюсь с молодым человеком, которого вы мне порекомендовали, после своего возращения в конце января», — ответил Черчилль и отправился отдыхать на Майорку[488].

Первый раз Дикин приедет в Чартвелл в апреле 1936 года и буквально сразу же завоюет доверие политика.

«Мне очень нравится мистер Дикин», — признался Черчилль Кейту Фейлингу[489]. «Он самый способный из всех», — повторит он через восемь месяцев своей супруге Клементине[490].

Спустя много лет Дикин будет вспоминать:

«Я очень сильно нервничал, но, когда Черчилль принимал вас в свою команду, он вел себя очень деликатно и тактично. При этом Уинстон полагал, что вы будете таким же крепким и сконцентрированным в работе, как и он сам. Для него это было само собой разумеющимся. Он не терял ни минуты. Все держал под своим контролем. Я никогда не видел его усталым. Он всегда был организован, словно часовой механизм. Он знал, как правильно сублимировать жизненную энергию и как ее правильно расходовать. Одним из его секретов были феноменальные способности к концентрации, просто фантастические способности концентрироваться на том, чем он сейчас занят»[491].

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: «Он не терял ни минуты. Все держал под своим контролем. Я никогда не видел его усталым. Он всегда был организован, словно часовой механизм. Он знал, как правильно сублимировать жизненную энергию и как ее правильно расходовать».

Одновременно с Дикином над «Историей англоязычных народов» трудились историк Джордж Янг, который предоставил заметки по ранней истории Британии, романскому периоду, Средневековью, эпохе Тюдоров и викторианскому периоду; генерал Эдмондс, консультировавший по истории Гражданской войны США; историк Алан Балок, подготовивший наброски по Австралии и Новой Зеландии; а также уже знакомый нам Морис Эшли, который описал эпоху Стюартов и правление Оливера Кромвеля.

Вся эта напряженная и интенсивная работа происходила на фоне мрачных международных событий.

«Очень трудно полностью погружаться в прошлое, когда будущее открыло перед тобой свою пасть», — признавался Черчилль в марте 1939 года[492].

Подъем нацистской Германии, провалы во внешней политике, Мюнхенский сговор — все это не могло не накладывать отпечаток на книгу, которая выходила из-под пера Черчилля и его команды. «Главная тема этого произведения — зарождение свободы, законов, прав личности и принципа подчиненности государства фундаментальным, этическим понятиям всеохватывающего сообщества, — писал Черчилль Морису Эшли. — Англоязычные народы были сначала авторами этих идей, затем они стали их распространителями, теперь они должны стать их ревностными защитниками. Я презираю тиранию в любой ее форме, в любом ее облике. Все, что мы делаем, без условно, имеет отношение и к сегодняшней действительности»[493].