Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире - Джеффри Робинсон

Через два месяца Крегги направил бумаги в Bank Butter-field, указав в качестве владельца BBIM Уилсона и напомнив банку, что «данный джентльмен является дипломатом». Однако, следуя бермудским законам, Bank Butterfield настаивал на получении для открытия счета рекомендаций от банка и юриста. Тогда Крегги открыл счет для BBIM в Barclays Bank на Джерси. Для большей надежности документы BBIM, зарегистрированной в Либерии и имеющей банковский счет на Джерси, хранились в Гибралтаре. Деньги Снайдера депонировались на Джерси, а затем суммами по 5994 доллара регулярно переводились на его личный счет в Нью-Йорке с пометкой «гонорар за консультации от BBIM».

Вскоре после этого, в апреле 1994 года, Крегги сообщил Блумфилду, что ему снова нужен Уилсон. На этот раз Уилсона попросили подписать документы, свидетельствующие о том, что он является фактическим владельцем 16 подставных компаний, созданных Уорреном для Маццео и Westfield Financial. Через семь месяцев Крегги зашел к Блумфилду, чтобы получить подпись Уилсона на сертификатах акций фонда Concord Capital Growth: Уилсон уже числился президентом корпорации.

Однако Уилсон проявлял все большее беспокойство в связи с тем, что его просили делать нечто незаконное. Ему нужны были гарантии. Он напомнил Блумфилду, что не желает быть «втянутым в какие-либо противозаконные или преступные операции».

В ноябре 1994 года, когда Блумфилд и Крегги попросили его подписать очередные бумаги, Уилсон вновь выразил свою озабоченность. «Примерно два года назад, когда Вы попросили меня подписать для Вас некоторые бумаги, чтобы Вы могли открыть для себя счет, я выразил озабоченность тем, что в результате могу оказаться втянутым в какие-либо противозаконные и преступные операции. Вы немедленно заверили меня, что у меня нет поводов для беспокойства и что Вы никогда не подведете меня и не заставите делать что-либо противозаконное. Как Вы знаете, я высоко ценю ту помощь, которую Вы мне оказали. Однако я беспокоюсь, что эти документы могут быть, в конечном счете, использованы не по назначению. Вы также знаете, что у меня есть семья, которую я должен поддерживать, и что ей не понравится, если у меня возникнут проблемы. Мне нужны Ваши гарантии, по возможности в письменном виде, прежде чем я соглашусь сделать что-либо еще. Пожалуйста, поймите, что я пытаюсь оградить себя от проблем».

Блумфилд ответил Уилсону: «Крегги уверяет меня, что это обычные деловые счета. Я знаю его и доверяю ему. Будьте спокойны, мы всегда будем предпринимать все усилия к тому, чтобы защитить Ваши интересы».

Когда впервые зашла речь об этой переписке, юристы, работавшие на Крегги и Блумфилда, заявили, что все эти письма — фальшивка. Позднее, когда им была предъявлена корреспонденция, в которой Блумфилд признает, что просил Уилсона назваться фактическим владельцем 16 подставных компаний, юрист Блумфилда допустил, что его клиент мог обратиться с этой просьбой к Уилсону, но при этом продолжал настаивать: «Блумфилд не имеет ничего общего с мошенниками».

В суде адвокаты Блумфилда представили его честным человеком, заявив, что он был обманом вовлечен в мошенническую схему, о которой ничего не знал. Уилсон находился в Канаде, когда в Либерии разразилась гражданская война. Либерийское правительство не могло продолжать платить зарплату своим находившимся за рубежом дипломатам, а Уилсону нужно было кормить семью. Ему нужны были деньги. Блумфилд просто помог Уилсону пережить трудные времена.

Неправда, возразили Абрамс, Шалифуа и Руафэ. Обвиняемый «вначале заимствовал, потом арендовал, а затем по существу крал имя Чарльза Уилсона».

Уилсон, который во время этого разбирательства уже не был дипломатом и, следовательно, не имел дипломатического иммунитета, в своих показаниях нарисовал другую картину событий, отличную от версии Блумфилда и Крегги. Уилсон утверждал, что, когда в 1993 году Блумфилд впервые обратился к нему с просьбой об использовании его имени и подписи на определенных документах, речь шла не о подставных компаниях, а о счете в швейцарском банке, который он хотел открыть для того, чтобы положить туда деньги для своих детей. «Он сказал, что, поскольку я являюсь аккредитованным дипломатом, я не должен платить в Канаде налогов».

После начала гражданской войны, сказал Уилсон, Либерия прекратила выплачивать зарплату сотрудникам дипломатического корпуса, и он оказался в Оттаве без гроша. Ему нечем было кормить пятерых детей, а кроме того, он серьезно заболел. Деньги, полученные от Блумфилда, стали большой помощью. Но Блумфилд, клялся он, заверил его в том, что в этих делах не было ничего незаконного. «Я поверил его утверждениям… Он сказал, что я не нарушал закона». Против Уилсона не было выдвинуто никакого обвинения.

Рассмотрев все материалы дела, судья признал Блумфилда и Крегги виновными по 16 из 22 пунктов обвинения. Москоу, Абрамс, Шалифуа и Руафэ надеялись, что теперь-то справедливость восторжествует и Блумфилд и Крегги получат по паре лет тюремного заключения. Хатчинс, Джинс и Вудс также надеялись на это. Все они проделали огромную работу, и ее результатом стало то, что вина Блумфилда и Крегги была доказана и они были названы преступниками. Отправка же их в тюрьму должна была стать своего рода десертом.

Но у адвокатов Блумфилда и Крегги оставался еще один козырь — здоровье Крегги.

В феврале 2003 года, на слушаниях по вынесению приговора, они сделали страстное заявление о том, что у их клиента, страдающего лейкемией, наступил период ремиссии. Они умоляли судью понять, что тюремное заключение губительно для его здоровья. Москоу тут же напомнил судье, что медицинские условия в тюрьме ничем не хуже, чем вне тюрьмы, и что США могут обеспечить Крегги квалифицированной медицинской помощью. Но судья в конце концов, хоть и неохотно, уступил этому эмоциональному призыву.

Крегги был приговорен к сущей ерунде — пяти годам условного заключения, смешному штрафу в 5 тыс. долларов и 500 часам общественных работ. Блумфилду удалось сохранить свободу только благодаря Крегги. Судья сказал, что, по его мнению, было бы несправедливо отправлять в тюрьму Блумфилда, в то время как Крегги, принимавший не меньшее, а то и большее участие в создании подставных офшорных компаний, оставался на свободе. Поэтому Блумфилд получил те же пять лет условно.

Крегги, на протяжении 21 года занимавшийся отмыванием денег для жуликов, вернулся во Флориду, чтобы продолжить борьбу против депортации в Великобританию, где его ждал ордер на арест. А Блумфилд, вместе со своим галстуком, отправился в Канаду, наслаждаясь свободой, которой он лишь чудом не лишился.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вы должны придумать какой-нибудь трюк

Если вы хотите достичь успеха, вы должны придумать какой-нибудь трюк.

Карьерный совет, данный легендарной стриптизерше Джипси Роуз Ли

Коул Бартиромо, иногда называвший себя Томом Мэннингом, провел большую часть весны 2001 года за своим домашним компьютером, манипулируя ценами акций 15 публично торгуемых компаний. Взяв в долг 60 тыс. долларов, он купил несколько миллионов акций — в некоторых случаях до 50% дневного объема торгуемых бумаг целевой компании, — опубликовал на электронных досках объявлений в Интернете целых 6 тыс. фальшивых сообщений о перспективах компаний, подождал, пока цена вырастет, а затем сбросил эти акции, получив прибыль. Полученные деньги он слил на офшорные счета, после чего, судя по всему, сделал перерыв на летние каникулы.

Осенью он вновь появился в Интернете, на этот раз с вебсайтом под названием Invest Better 2001. Называясь Мэннингом, он обещал инвесторам огромную прибыль от «безопасных ставок», которые он делал — или, по крайней мере, говорил, что делает, — в онлайновом спортивном тотализаторе. Он утверждал, что узнал секрет, с помощью которого игроки Лас-Вегаса «делали миллиарды», и теперь предлагал использовать эти «гарантированные» и «безрисковые» методы для всеобщего блага. Поддержавшим его инвесторам он обещал выплачивать от 125 до 2500% на ставку в период от трех дней до одного месяца. Минимальная ставка составляла 50 долларов. Был определен и максимум.

И вновь оказался прав П. Т. Барнум, сказавший, что «дураки родятся каждую минуту». Доллары хлынули рекой, люди делали тысячные ставки, переводя деньги с помощью наиболее популярных платежных интернет-систем — PayPal, Evocash и E-Gold. Все, что требовалось от Бартиромо, — это с помощью тех же систем переводить их в банки на Кюрасао, Доминике, Бермудах и в Панаме, а оттуда — на свой счет на онлайновом игровом сайте в Коста-Рике. К Рождеству он обобрал 3000 инвесторов, присвоив более 1 млн. долларов.

Однако он не знал того, что Комиссия по ценным бумагам и биржам постоянно отслеживает Интернет, что ее сотрудники уже наткнулись на его «рождественское инвестиционное чудо», отказались поверить в его метафизический аспект, или, в данном случае, в его интерпретацию слова «инвестиция», и вот-вот до него доберутся.