Создатель звезд - Генри Денкер

Она разрыдалась.

Он шагнул к двери ванной; обнаженная Джоан склонилась над позолоченной мраморной ванной; она прижимала к губе окровавленную салфетку.

Она повернулась к нему.

— Подлый тип, посмотри, что ты сделал!

Она убрала салфетку и показала кровоточащую губу.

— Ты сделал это нарочно! Ты не хотел, чтобы я вернулась. Ты не мог вынести это. Завидовал мне. Потому что я получила «Оскара»! Тебе это не светит, даже если ты будешь сниматься ближайшие сто лет! И ты не вынес моего успеха. Поэтому поступил так. Признай это, бездарный негодяй! Признай это!

Она снова заплакала. Скорее от злости, чем от разочарования. Почему-то это позабавило его.

Он тихо произнес, улыбнувшись одними губами:

— Я всегда хотел узнать, насколько приятно трахать лауреата премии академии. Теперь я знаю. Это удовольствие преувеличено. И весьма сильно.

Она села на крышку унитаза. Джоан плакала, как обиженный ребенок. Он повернулся и вышел из ванной, собираясь спуститься вниз, но внезапно зазвонил телефон. Джеф поднял трубку.

Это был Ирвин Коун.

— Джеф?

— Да, Доктор. Что случилось?

— Что случилось? Тут все сходят с ума! Где она?

Джеф представил себе пенсне Доктора, дрожащее на его носу.

— Дома. Она устроила тут маленькие семейные торжества.

— Семейные торжества? — закричал Доктор, впервые за долгие годы их знакомства теряя выдержку. — Она обязана быть здесь!

— Хорошо, Доктор, я скажу тебе, что случилось. Успех разволновал Джоан так сильно, что у нее возникла потребность заняться сексом. Ты знаешь, какой она бывает, когда ее охватывает похоть. Она не может ждать. Может трахнуться с кем угодно. Даже со своим мужем.

Джоан вырвала трубку из его руки.

— Он лжет! — сказала она. — Он избил меня. Поэтому я не могу приехать! Я в крови! Я не смею показаться на людях!

Она снова заплакала.

Джеф забрал у нее трубку. Он молча слушал маленького человека. Голос Коуна звучал изумленно и сердито:

— Как он мог сделать такое? Он сошел с ума? Джоан, Джоан, дорогая, послушай меня. Жди дома, я пришлю врача. Нет, я сам приеду.

Не ответив, Джеф бросил трубку. Возможно, он впервые оборвал Ирвина Коуна. Затем Джеф надел шелковый халат, спустился по лестнице вниз, зашел в бар и смешал себе виски с содовой. Он отнес бокал к бассейну, сел в кресло и стал слушать, как колышет ветер сухие листья пальм. Со второго этажа доносились плач и брань Джоан.

Минут через пятнадцать возле дома появился лимузин Доктора. Машина остановилась почти у самого гаража. Коун незаметно прошел через калитку бассейна. Джеф не сдвинулся с места. Он лишь поднял бокал. Он слышал, как открылась дверь машины, как заскрипела калитка, как маленький человек шел к нему.

— Господи, Джеф! Что произошло? Что ты с ней сделал?

— Не знаю, — ответил Джеф. — Но все равно рад этому.

Доктор посмотрел на него, подумал о том, не следует ли ему возмутиться, потом повернулся и зашагал к дому. Вскоре Джеф услышал голоса. Он не различал слов, но было понятно, что Джоан плачет и обвиняет, а Доктор пытается успокоить ее.

Джефу показалось, что прошло много времени. Наконец Доктор вернулся и обнаружил актера с новым бокалом виски.

— Она не может ехать. С таким лицом. Почему ты так поступил? Ты все погубил! Все! В первую очередь себя самого!

Джеф не ответил; он не стал защищать себя, пускаться в объяснения. Сидя в темноте, он задавал себе один вопрос. И не находил ответа. В прошлом он делал глупости, о которых сожалел, но он хотя бы понимал или думал, что понимает их причины.

Сейчас он не мог найти удовлетворявшего его объяснения. Возможно, он и правда позавидовал ей. Она удостоилась награды, которую он никогда не получит. Или дело было в том, что ее взлет совпал с упадком его карьеры? Или он приревновал ее к другим мужчинам? Все началось с телеграммы от того еврея. Может быть, он, Джеф, страдает антисемитизмом. Если это так, тут есть частичная вина маленького человека, стоявшего сейчас перед ним. С того момента, когда Доктор посоветовал ему «держать цену» и он потерял роль, которую хотел сыграть, Джеф стал мысленно называть Коуна «надменным маленьким евреем». Он испытывал сильное желание разбить вдребезги пенсне Доктора, потом схватить его за лацканы сшитого на заказ смокинга и засунуть обратно в лимузин. Вместо этого Джеф продолжал молча сидеть в кресле.

— Знаешь, — сказал Доктор, — ты выбрал для этого самое неподходящее время. Для вас обоих.

Он рассчитывал услышать какой-то ответ, но Джеф только смотрел на собеседника.

— Значит, она не появится сегодня. Это можно даже обернуть на пользу, — продолжил Доктор. — Когда я уходил с ужина, глава студии уже сочинял пресс-релиз с сообщением о том, что Джоан потрясена победой и не в состоянии явиться на прием. Такого еще не случалось. Это вызовет сочувствие, симпатию. Рассказ о захвативших ее чувствах поможет ей попасть на обложки всех журналов мира, посвященных кино.

— Но если правда всплывет…

Перебив Доктора, Джеф посмотрел на него.

— Конечно, это станет известно, — с долей злости сказал Доктор. — Ей придется пойти к врачу. Завтра ее захотят фотографировать. На следующей неделе Джоан должна была приступить к работе над фильмом. С таким лицом она ничего не может делать. Почему, Джеф?

Джеф отвернулся, уходя от ответа.

— Поползут слухи. Сначала люди свяжут это с ее пристрастием к спиртному, но доктор поймет, что она не падала. Через час после визита к нему весь город узнает о случившемся. Джеф Джефферсон может трахнуть свою жену, только изнасиловав ее. Это было изнасилованием. Не настоящим, но все же изнасилованием. Даже я, последний раз осматривавший женщину в свою бытность интерном двадцать пять лет назад, смог бы безошибочно установить это. И я спрашиваю тебя — почему? Почему?

Джеф не удостоил его ответа.

— Это ревность? Профессиональная ревность?

Джеф покачал головой.

— Значит, обыкновенная! У нее были другие мужчины.

Гнев, появившийся на лице Джефа, не остановил Доктора.

— Посмотрим правде в глаза — ты тоже небезупречен. Несколько звездочек. Две стюардессы. Даже хостесса из клуба в Санта-Монике. Да, профессия обязывает меня знать все о моих клиентах. И, конечно, та маленькая техасская история.

— Что, черт возьми, тебе известно об этом?

— Достаточно.

— Одна ночь. С тех пор я не виделся с ней.

— И не говорил? — спросил Доктор.

Джеф красноречиво промолчал.

— Значит, у тебя нет прав ревновать. Всем мужчинам не нравится, когда это происходит. Что бы ни делали они сами. Но это случается. Иногда…