Возвращение в Тооредаан 2 (СИ) - Егор Чекрыгин

— …Прекрасный день, сударь. Вы слышите?

— Что именно?

— Вот — вот, именно что ничего! Тишина. Ваша операция закончилась блестящим успехом. И вы можете не сомневаться, я немедленно отправлю о том особый рапорт в штаб армии. Уверен, через два — три дня, его напечатают во всех газетах Мооскаа, и ваша, и без того немалая слава, прогремит на всю Сатрапию!

…М*да…. Нет, в принципе я об этом думал, еще когда принял под командование галеры. — Так или иначе, а мне придется засветиться перед властями Сатрапии, другое дело, что сейчас, я вроде как нахожусь под крышей, или скажем культурней — флагом "Красного вепря", и если я правильно понял расклады местной политики, боссам Сатрапии нынче ссориться с ним невыгодно, а господина оу Дарээка, я, надеюсь, достаточно заинтересовал своей персоной, чтобы он хладнокровно не сдал меня союзникам. Но все‑таки была у меня раньше надежда, что мое появление в "зоне видимости" Сатрапии останется незамеченным. Может где‑нибудь в рапортах и мелькнет разок — другой знакомая фамилия, но так и останется незамеченной теми "кому надо все знать". А сейчас на это явно рассчитывать не приходится….Может, намекнуть коменданту на якобы свою службу в Бюро, и попросить не светить меня? — Все равно ведь отправит рапорт, пусть и тайный, да и в крепости наверняка есть представители "моей конторы" которые все равно стуканут по своим каналам. А когда вскроется моя попытка утаить правду, все это будет выглядеть втройне подозрительней. А с другой стороны, как я уже успел убедиться — репутация и слава, в этом мире значат многое. Так что если мое имя засветится в этом деле с самой положительной стороны, то потом, если мне вдруг власти Сатрапии чего и попытаются предъявить, сделать это будет уже намного труднее. Так что — хрен с ним, с рапортом, пусть отправляет.

— Ну, полковник…, — я едва ли не ножкой землю ковырять начал, якобы от смущения. — Я всего лишь выполнял свой долг, так что не думаю, что заслуживаю столь громких слов.

— Заслуживаете — заслуживаете! — Уверил меня полковник. — Вы выполняли свой долг, а я выполню свой, отдав должное вашим заслугам. Сегодня, я дам торжественный обед в вашу честь. И я распорядился подготовить пиршество и для ваших людей, прямо на центральном плацу крепости, на который, благодаря вашей доблести, больше не падают бомбы.

— …Кстати, надолго ли? — Поинтересовался я. — …В смысле — не будут падать бомбы? Вы, господин полковник, еще не смогли оценить, нанесенного удихам ущерба?

— Одно орудие расколото. — Полковник просто расцвел, произнося эти слова. — Это очень ясно можно увидеть в подзорную трубу с защитного вала Восточного форта. Второе — видимо сильно повреждено, к тому же — сгорели лафеты, а если верить вашему рапорту, (а не верить ему нет ни единого основания, ибо я сам наблюдал все своими глазами), кредонский инженер — артиллерист убит, а с ним и большая часть расчетов, обслуживающих мортиры. Думаю они не скоро смогут снова начать обстрел, а к тому времени, тут уже будет армия Сатрапии, и удихам станет не до осады. Это, сударь, настоящая победа! …Даже жаль, что вы скоро нас покинете.

— Покину?

— А вы разве не обратили внимание? А, впрочем ведь вы же отсыпались. — Сегодня утром, в гавань вошел курьер от вашего адмирала. Его флот будет тут, через три — четыре дня.

Оу Игиир Наугхо, полусотник.

— Ну, ты как?

— Буду жить, ваша милость. — Старый служака Хееку Барс попытался было встать и вытянуться во фрунт, но ноги не удержали, и он опустился обратно на палубу.

— Ничего, сиди. — Махнул рукой Игиир. — Ты видно крови много потерял. Лекарь тебя уже смотрел?

— Да, ваша милость. Говорит — серьезных ран нет. Жить буду.

— …Это хорошо — жить. — Вдруг усмехнулся Игиир, его внезапно потянуло поговорить. — Ты раньше, когда‑нибудь в такие заварухи попадал?

— Нет, ваша милость. Под пулями стоять, приходилось. На штыках или тесаками рубиться — да сколько раз. Сами знаете, наши пустоши — место неспокойное. Когда с десяток лет назад из леса орда пришла…, в кои‑то веки, весь наш полк в одном месте собрался. Рубка тогда жуткая была, думал — ничего страшнее в жизни и не увижу. Но вот чтобы из пушек в меня стреляли, такого раньше не было. Да и тесно тут, ровно в коробе сидишь, по которому залпом из мушкетов стреляют. У нас то, в пустошах, завсегда куда укрыться найдется, опять же — в сторону отбежать, — простор! А тут…. Когда же мы обратно‑то, от воды этой постылой подальше, в Даар возвернемся‑то? — В голосе Хееку послышалось столько тоски и жалости к себе, что Игиир невольно почувствовал стыд, — ведь по сути этот, немолодой уже вояка, стал жертвой его карьерных амбиций. Оторван от семьи, от привычной обстановки, жизни, еды наконец. Оно конечно, его, благородного дворянина и офицера, мелкие огорчения какого‑то мелкого человечка не должны заботить, его забота — благо монарха и Сатрапии. Но когда столько времени ешь из одного котелка, спишь у одного костра, вместе делишь опасности и радости походной жизни, различия в чинах, перестают играть столь уж большое значение. А уж после сегодняшней битвы…, вообще на многие вещи начинаешь смотреть совсем по — другому.

Их линейный корабль "Гордость Сатрапии" во главе эскадры, уже почти неделю болтался почти у самых берегов Валаклавы. С какой именно целью, Игиир особо не вникал, занятый собственными мыслями и проблемами. Но во время пребывания на капитанском мостике, и пары торжественных обедов в кают — компании, на которые флотские вынуждены были пригласить и представителя Бюро, кое — какие обрывки информации все же достигли его ушей. Оказывается они сейчас участвовали в какой‑то большой операции, об истинных целях которой, знал только разве что сам капитан корабля, и дело Игиира скорее заключалось в том, чтобы никто этих целей и не узнал, нежели узнать самому….Их служба протекала достаточно тихо и спокойно. Погода стояла великолепная — никаких тебе штормов или испепеляющей жары. Враг, если и появлялся где‑то на горизонте, то только для того, чтобы поспешно удрать от фрегатов Сатрапии, окружавших линейный корабль, как свора собак, и отгонявших от него любую опасность. Сам корабль был достаточно большим, чтобы внушать уверенность и спокойствие — такую махину надо долго — долго расстреливать ядрами, чтобы нанести серьезные повреждения, зато одного бортового залпа, даже представить себе страшно, — пяти десятков пушек разом, хватит чтобы снести с лица земли небольшое селение, или разнести в щепки приличных размеров корабль. Однако…, даарский тур, тоже кажется властелином степей, настолько он огромен и могуч, но стоит только одинокому самцу, встретить стаю волков, объединившихся по случаю зимней бескормицы, и участь его будет весьма печальна. Волкам конечно тоже сильно достанется, но выжившие вдоволь наедятся мяса, и будут еще несколько дней набивать брюхо мясом, если только их не отгонит от добычи приблудившийся тигр. Примерно так случилось и в этот раз. Когда раздался бой колокола и со всех сторон засвистели боцманские дудки и послышался топот ног, Игиир сначала не придал этому особого значения — сигнал общей тревоги на флоте он слышал впервые, и соответствующих рефлексов "бежать быстро" еще не выработал. Поэтому сначала он аккуратно убрал готовящийся текущий отчет в несгораемый шкаф у себя в каюте, и только потом, сунув за пояс пару пистолетов, кивнул явившемуся пред его очи Хееку, и достаточно неторопливо поднялся на шканцы, где было его место по боевому расписанию.