Джентльмены-мошенники (без иллюстраций) - Эрнест Хорнунг

Ловушка для взломщика

Я уже выключил свет, когда в соседней комнате яростным набатом зазвонил телефон. Я выпрыгнул из кровати – скорее полуспящий, чем полупроснувшийся; еще минута – и я бы не услышал звонка. Был час ночи, в тот вечер я ужинал со Свигги Моррисоном в его клубе.

– Алло!

– Это вы, Банни?

– Да… Раффлс, это вы?

– То, что от меня осталось! Банни, вы мне нужны – немедленно.

Даже по телефону было слышно, как у него от страха и волнения дрожит голос.

– Ради бога, что случилось?

– И не спрашивайте! Никогда не знаешь…

– Я сейчас приеду. Вы меня слышите, Раффлс?

– Что такое?

– Вы меня слышите?

– Да-а-а…

– Вы в Олбани?

– Н-нет, нет, у Магвайра.

– Вы мне не говорили. А где Магвайр?

– На Хафмун-стрит.

– Я знаю. Он там?

– Нет… еще не пришел… я в ловушке…

– В ловушке?!

– Которой он похвалялся. Поделом мне! Я ему не верил. Но теперь я все-таки попался… все-таки попался!

– Он же говорил нам, что ставит ее каждый вечер! Ох, Раффлс, что же это за ловушка? Что мне сделать? Что принести?

Но его голос становился все слабее и слабее с каждым словом, а теперь и вовсе пропал. Снова и снова я спрашивал Раффлса, там ли он и слышит ли меня, но единственным ответом был тихий металлический гул телефонной линии. И тут, пока я сидел, все еще прижимая к уху трубку и в смятении блуждая взглядом по своим надежным безопасным стенам, послышался одинокий стон, за которым последовал устрашающий грохот падающего тела.

Совершенно потеряв голову, я ринулся обратно в спальню, кое-как натянул на себя мятую рубашку и вечерний костюм, лежавшие там, где я их сбросил. Но я так же слабо отдавал себе отчет в том, что делаю, как и в том, что собираюсь делать дальше. Уже потом я обнаружил, что повязал свежий галстук, причем гораздо удачнее, чем обычно. Помню, что тогда я не мог думать ни о чем, кроме Раффлса, угодившего в некую дьявольскую ловушку; я представлял себе какого-то скалящегося монстра, который подкрадывается к бесчувственному телу, чтобы нанести смертельный удар. Должно быть, перед уходом я по привычке бросил взгляд в зеркало, но в тот момент внутреннее зрение победило внешнее, и вместо своего отражения я увидел устрашающую фигуру знаменитого боксера Барни Магвайра, за которым водилась как хорошая, так и дурная слава.

Всего неделю назад нас с Раффлсом представили ему в Королевском боксерском клубе. Чемпион Соединенных Штатов в тяжелом весе, опьяненный кровавым триумфом по ту сторону океана, теперь жаждал новых побед по нашу. Но репутация Магвайра пересекла Атлантику быстрее, чем он сам; все лучшие отели закрыли перед ним свои двери. Тогда он нанял и роскошно обставил дом на Хафмун-стрит, который до сих пор так и не удалось снова сдать. Раффлс быстро подружился с этим блистательным дикарем, в то время как я поглядывал на его бриллиантовые запонки, украшенную драгоценными камнями цепочку для часов, браслет в восемнадцать каратов и шестидюймовый подбородок. Когда Раффлс в свою очередь со свойственным ему снисходительным видом знатока, начал восхищаться побрякушками, я вздрогнул – для меня это имело двойной смысл. Что касается меня, то я охотнее бы заглянул тигру в пасть. И когда мы в конце концов отправились домой к Магвайру, чтобы осмотреть остальные его сокровища, для меня это было все равно что залезть в тигриное логово. Но логово, под завязку обставленное одной очень известной фирмой по последнему слову мебельной моды, действительно производило ошеломляющее впечатление.

Еще большим сюрпризом оказались трофеи. Они раскрыли передо мной более изящные стороны бокса, нежели те, о которых известно по эту сторону Атлантики. Среди прочего нам разрешили подержать украшенный драгоценными камнями пояс – подарок от штата Невада, золотой кирпич от жителей Сакраменто и статуэтку из чистого серебра, изображающую самого Магвайра, от нью-йоркского клуба кулачного боя. Я помню, как с замиранием сердца ждал, когда же Раффлс спросит боксера, не боится ли тот воров. Магвайр ответил, что у него есть ловушка для самого умного в мире взломщика, но наотрез отказался объяснить, что она из себя представляет. В тот момент я не мог вообразить более страшной ловушки, чем сам тяжеловес, притаившийся за портьерой. Нетрудно было заметить, что Раффлс воспринял хвастовство Магвайра как вызов. Он даже не особенно отпирался, когда я отчитывал его за безрассудную идею – просто отстранил меня от участия. Теперь же, когда Раффлс был вынужден обратиться ко мне за помощью, я испытывал поистине варварское удовлетворение. И если бы не ужасный звук, который я услышал по телефону, можно было бы лишь восхититься тем, с какой безошибочной проницательностью он выбрал ночь для осуществления своего замысла.

Как раз вчера Барни Магвайр провел свой первый большой бой на британской земле. Очевидно, после жестких подготовительных тренировок он наконец расслабился. Именно тогда, в первые часы отдыха и неизбежного кутежа, и представилась уникальная возможность застать этого головореза врасплох, когда он не способен защитить ни себя, ни свое имущество. Разумеется, Раффлс это предвидел. Кроме того, после одержанной победы, отнюдь не бескровной, Магвайр вряд ли был склонен к насилию. Но тогда что мог означать этот тошнотворный и наводящий на самые неприятные предположения глухой звук? Что, если это упал сам чемпион, получивший coup de grâce?[67] Раффлс вполне мог нанести такой удар, однако его голос по телефону звучал вовсе не победно.

И все же, все же – что там произошло? Я снова и снова задавал себе этот вопрос, пока одевался и ехал в хэнсоме на Хафмун-стрит. Это был единственный вопрос, крутившийся у меня в голове. Ведь чтобы справиться с неожиданно возникшей проблемой, нужно прежде выяснить, в чем она состоит. Я и по сей день иногда вздрагиваю, вспоминая, какой прямолинейный способ избрал для получения нужных сведений. Я подъехал к самой двери боксера. Не забывайте, что я ужинал со Свигги Моррисоном.

Правда, в последний момент у меня появилась смутная мысль: что же сказать, когда дверь откроется? Вполне возможно, что наш телефонный разговор был трагически прерван неожиданным прибытием и столь же неожиданным нападением Барни Магвайра. Я решил, что в этом случае скажу, будто мы с Раффлсом заключили пари на его ловушку для взломщиков и я пришел посмотреть, кто выиграл. При необходимости я мог признаться, что по этой причине Раффлс звонком выдернул меня из постели. Если же, однако, я ошибся в отношении Магвайра и он еще не вернулся домой, то мои действия будут зависеть от того, кто откроет дверь. Так или иначе, я должен любым способом спасти Раффлса.

У меня появилось больше времени для принятия решения, потому что я звонил и звонил, но без толку. В холле действительно было темно, но когда я заглянул в щель почтового ящика, то увидел слабый свет в дальней комнате. Это была та самая комната, где Магвайр держал свои сокровища и где установил ловушку. В доме царила тишина: неужели они успели отправить незваного гостя на Вайн-стрит[68] за те двадцать минут, что я одевался и ехал сюда? Это была страшная мысль; но пока я в надежде на чудо продолжал звонить в дверь, мои подозрения и расчеты были непредвиденным образом нарушены.

Вниз по улице со стороны Пиккадилли приближался брогам. К моему ужасу, он остановился у меня за спиной именно в тот момент, когда я вновь наклонился к почтовому ящику, и из экипажа вывалился изрядно помятый призер с двумя приятелями. Итак, я тоже оказался в ловушке… Вся троица разглядывала меня в свете фонаря, висевшего на столбе прямо напротив двери. Когда я встретил Магвайра перед боем, вид у него был бравый и даже вызывающий. Теперь же его физиономию украшали подбитый глаз и заплывшая губа; шляпа съехала куда-то на затылок, а галстук ручной работы оказался под ухом. Его сопровождали тщедушный секретарь-янки, которого я видел вместе ним в боксерском клубе, и еще какая-то очень величественная дама, покрытая сверкающими блестками, словно второй кожей.

Я не могу ни забыть, ни повторить те слова и выражения, в которых Барни Магвайр поинтересовался, кто я такой и что здесь делаю. Тем не менее – спасибо Свигги Моррисону за его щедрое гостеприимство! – я с готовностью напомнил боксеру о нашей прошлой встрече. Кое-что пришло мне в голову, уже когда слова начали вылетать изо рта.

– Вы же помните Раффлса, – сказал я, – если не помните меня. Как-то на днях вы показывали нам ваши трофеи и предложили после боя навестить вас в любое время.

Я собирался добавить, что надеялся застать Раффлса уже на месте, чтобы разрешить наше пари по поводу ловушки для вора. Но тут Магвайр прервал мои излияния и, разжав свой смертоносный кулак, с грубоватым дружелюбием обхватил мою руку, другой рукой одновременно похлопывая по спине.