Русские подвижники 19-ого века - Евгений Поселянин

Не было у нее убежища, и ей часто приходилось оставаться под открытым небом не только в дневную непогоду, но и в ненастные ночи. Припадки ее, хоть в гораздо более легком виде, повторялись еще с нею, ее подбирали на улице в обмороке, и солдаты отвозили ее в тюрьму.

Двое иеромонахов, узнав о положении Матроны, уговорили одну задонскую жительницу приютить ее у себя. И только что у нее оказался более или менее верный кусок хлеба, она стала помогать другим.

Возвращаясь из монастыря, она приводила с собою нескольких странников, и кормила их тою пищею, которую ей давали с трапезы те иеромонахи, сама же довольствовалась остатками.

Кроме того, она брала к себе больных и кормила их. Это тихое доброе дело встретило некоторое сочувствие: ей стали подавать на ее странноприимство, и все больше и больше призревала она народу, так что бедные богомольцы называли ее "матушка кормительница".

Тогда та женщина, у которой Матрона Наумовна жила, стала ей завидовать и притеснять ее. Она иногда просто-напросто не впускала ее в дом, и тогда приходилось укладывать гостей на двор, под открытым небом. Матрона не обижалась за себя, но горевала, что ей некуда принять странников.

Тогда монастырские старцы решились помочь ей: за 12 рублей ассигнациями они ей купили небольшую хибарку против монастырской стены. Только 6 человек могло в ней поместиться, и, как только одни выходили, другие входили. Иногда ей самой на ночь не оставалось места в хижине, и она просиживала всю ночь на пороге.

Ей пришлось испытать неприятности от городничего, который велел забрать ее в острог, и ее били там палками.

Когда помогавшие ей старцы-иеромонахи умерли, она отправилась на богомолье в Соловки и в Киев, но затем снова вернулась к своему делу. Вскоре оно расширилось.

Один зажиточный задонский купец потерял любимого сына и решил в память его делать добрые дела. Он предоставил Матроне Наумовне нижний этаж своего дома, а ее келлию перенес к себе во двор, чтоб она могла там уединяться для молитвы.

Несколько девиц желали помогать Матрон Наумовне в ее деле и присоединились к ней, и дело призрения странников и убогих продолжалось на этих основаниях 19 лет.

Потом Бог помог обзавестись ей и своим домом.

Однажды видела она во сне святителя Тихона, который благословил ее, подал ей пшеничный хлеб и сказал: "Пора тебе, Матрона, самой быть хозяйкой!" При этом он указал к северной стороне монастыря и прибавил: "Вот и место, где ты должна устроить дом для принятия странников и бедных". Это повторялось три ночи подряд.

Она пошла на место, указанное во сне, и со слезами думала, как ей приступиться к этому делу. Тут какой-то человек подходит к ней и говорит, что он каменщик и предлагает начать стройку, а деньги получить с нее позже. Кроме того, в то же время она неожиданно получила от одного лица 200 рублей ассигнациями.

Множество нужных предметов отпускали Матроне Наумовне даром или в долг. Как-то скорбела Матрона Наумовна о том, что, возведя четыре стены, не на что крыть крышу. Тогда пришла к ней какая-то казачка, и, уходя, оставила на ее кровати завернутую палочку вершка в три, которую во время разговора держала в руках. Женщины этой не могли разыскать, и на третий день, развернув палочку, Матрона Наумовна увидала, что это был столбик из золотых монет. На это она и покрыла крышу.

Когда в Воронеже открывались (в августе 1832 г.) мощи святителя Митрофана, приток богомольцев в Задонск стал особенно велик, — и тогда странноприимство Матроны Наумовны было чрезвычайно ценным.

К ней шли без робости, она строго приказывала послушницам не оставлять никого без приема.

— У Бога всего много, — говорила она. — Он питает нас Своим милосердием. Будьте же и вы милостивы, и с благорасположением.

Особенное самоотвержение выказала она над холерными больными. Всячески облегчая их страдания при жизни, она приглашала иеромонаха к умирающим, покупала гробы и по церковному обряду хоронила странников или безродных; затем заказывала о них сорокоусты по церквам, и жившие при ней девицы читали по покойникам Псалтирь.

Были люди, которые нарочно приходили к ней перед смертью, зная, что за них будут молиться, когда они умрут.

Кроме странноприимства, сколько других добрых дел сделала Матрона Наумовна! Она воспитывала и пристраивала подкидышей, заботилась о сиротах.

Так, составитель жизнеописания ее, Задонский иеромонах Геронтий рассказывает, что он видел над собою особое попечение старицы, когда мальчиком еще, по совету Матроны Наумовны, был помещен в монастырь своею матерью, вскоре затем умершею. Он вспоминает разговор его матери со старицею, когда он стоял у ее кровати, а она издали крестила его. Она ласкала сироту, давала ему белье и другие нужные вещи, и благодаря ей, он не чувствовал гнетущей нужды и одиночества сиротства.

Вера ее в Божию помощь была часто подтверждаема не совсем обыкновенным способом.

Как-то оказалось, что за нею был долг по забору муки: около полутора тысяч. В ужасе она зарыдала и упала на колени, призывая на помощь Богоматерь и святителя Тихона. Утомясь от молитвы, она задремала на полу.

Тут, в тонком забытьи, она увидала пред собою трех святителей. Они сказали ей: "Так как ты делала свой забор для прокормления Христа ради нищих и пришельцев, то мы не оставим тебя!"

По иконам она признала святителей Митрофана Воронежского, Димитрия Ростовского и Тихона Задонского. Чрез несколько времени к ней вошел в комнату казачий офицер и, быстро сказав ей: "Вы принимаете странников. Помолитесь за меня!" — сунул ей что-то под скатерть и вышел. Это оказалась пачка денег в 1,500 руб.

Она и своими трудами старалась помогать другим. Сидя у себя в келлии на постели, она готовила корпию для больных, или кроила и шила рубашки. Кроме того она раздавала полотенца, платки, шерстяные чулки, рукавицы, обувь, всякую одежду.

Молитва ее никогда не прекращалась.

Несмотря на то, что в последнее время окружало всеобщее уважение, — она оставалась как бы все тою же смиренной девочкой, которая содержала больного брата мытьем белья в речке.

Многие из приезжавших в Задонск стремились увидать Матрону Наумовну и поговорить с нею.

Один богатый молодой человек удивлялся, как его мать, образованная женщина, всегда посещает старицу, бывая в Задонске. Из любопытства он пошел к ней и остался под таким впечатлением ее беседы, что продолжал знакомство с нею и благотворил ее делу.

В 1836 г. в праздник Сошествия святого Духа Матрона Наумовна в последний раз была в церкви… По окончании службы и простонародье, дворяне, приезжие окружили ее, больную, слабую, в дальнем углу церкви. Сочувственные слова, благодарные взгляды вызывали слезы на ее изнуренном лице. Послушницы на руках вынесли ее из церкви. Но на дому еще можно было видеть ее и получить от нее совет.

Ежегодно 9 ноября праздновался день ее рождения, и к ней приносили чудотворную Владимирскую икону Богоматери. Народ собирался во множестве.

Сидя, молилась тогда старица пред иконою. В глазах ее стояли слезы, но лицо бывало радостно. Когда странники, проходя мимо окна, кланялись ей, она их не видала, вся погруженная в молитву, обливаясь слезами.

1 апреля, в день св. Марии Египетской, 1844 г. она приняла тайное пострижение с именем Марии.

Снисходительная к другим, она была строга к себе, держа себя в тех же лишениях, в каких началась ее жизнь.

Духовность ее и опытность развили в ней прозорливость. Часто ее осторожное слово впоследствии неожиданно сбывалось.

До чего она была благодарна, как в ней развито было то чувство, которое можно назвать памятью сердца, видно из следующего случая.

Одна из жительниц Задонска должна была покинуть на несколько лет Задонск. Жизнь ее в чужих местах, с братом, который терпел большое горе, была очень тяжела. Известия эти очень печалили старицу, и она сама и сестры, жившие при ней, молились о помощи страдавшей женщине. Схоронив брата, она вернулась в Задонск и, узнав, как много думала о ней во время ее отсутствия Матрона Наумовна, она горячо ее благодарила.

— А ты думала, — отвечала она, — что я забыла твоего брата… Нет, я помню его — и не за то лишь, что он помогал моему приюту… Многие давали мне больше золота, чем он, но не так радушно, как он. Я помню его веселый взгляд тогда, слезы умиления в глазах, все его сочувственные слова помню — и не забуду.

— Молитесь за него, — сказала та.

— Да, я и мои все молятся и теперь о нем. Ты же не скорби, что в жизни он много пострадал. Ведь всякий человек грешен. Нужно очищение, чтоб сошла с души скверна беззаконий!.. Господь вовремя посетил его.

Плача при рассказе о всем, что та за это время пережила, Матрона Наумовна говорила ей в утешение:

— Видишь ли, как Господь любит тебя! Ведь горе в жизни — это гостинцы, посылаемые нам из рая.