АнтиМетро - Андрей Бондаренко

– На что вы, подполковник, будете жаловаться? – уточнил наглый Лёха.

– Как это – на что? Газ-то пришёл с вашей стороны! Получается, что это подполковник Борис Иванович Мельников превысил – как минимум – в два раза допустимую концентрацию усыпляющего газа. Неслыханное самоуправство! Неслыханное! Татьяна Сергеевна! Я требую от вас незамедлительных объяснений!

– Мне сейчас не до ваших идиотских разборок, мол, кто и в чём виноват, – сообщил слабый и чуть дрожащий Танин голос. – Голова раскалывается, в ушах надоедливо щёлкает, руки и ноги дрожат…

«Похоже, что «грушники» попали под воздействие Эн-09/15 в первый раз, поэтому и держаться бодрячком. А Татьяна – уже во второй, и ей сейчас, надо думать, приходится совсем несладко. Тем более что в этот раз усыпляющий газ был иной концентрации», – понял Артём и позвал-попросил:

– Лёха, подойди ко мне!

– Я здесь, командир. Пить, наверное, хочешь? Вот, хлебни-ка чуток из моей походной фляжки.

– Это потом, чуть позже… В правом кармане куртки у меня лежит стеклянный флакон… Нашёл?

– Это который с красными горошинами?

– Он самый. Ты, Орлов и Музыка поглотите по одной пилюле… Хотя, как я понимаю, это не обязательно. Первое «усыпление», оно не критично… Тане дай две горошины, а мне – три… Только одновременно с водой-запивкой, иначе будет не проглотить…

Только минут через пять-шесть Артём немного оклемался и смог открыть глаза.

«Получается, что все мы спали сидя, то есть, расположившись на длинных скамьях мотодрезины», – доложил внутренний голос. – Что же, всё не так и плохо. Никто, вроде, не упал и не повредил жизненно-важных органов… А если бы, газ пустили во время движения мотодрезины? Тогда, наверняка, врезались бы на полном ходу в подвижной состав, стоящий на «Лесной». Разбились бы, понятное дело, насмерть. Похоже, что – в очередной раз – крупно повезло…».

– Как ты? – слабо улыбнулась ему Таня, сидящая напротив. – Мне тоже стало гораздо лучше. Вроде, отпустило…

– Это хорошо… Лёха, сколько осталось горошин во флаконе?

– Ну, примерно, десятка три с половиной.

– Нормально, хватит ещё на два приёма. Выдай по две штуки подполковнику и капитану.

– Спасибо, не надо! – гордо отказался Музыка. – В инструкциях ничего не сказано – про подозрительные красные горошины, извлечённые из неизвестной стеклянной банки, даже не снабжённой дельной этикеткой… И, вообще, дорогие товарищи, здесь наши пути – наконец-таки – расходятся. Попрошу освободить транспортное средство! Извините, милая и, безусловно, уважаемая Татьяна Сергеевна, но – инструкции… «Военный комендант – в случае возникновения внештатных ситуаций – не имеет права покидать вверенную ему территорию…». Недавняя газовая атака – со стороны соседней станции – без всяких иных вариантов, явно, является означенной внештатной ситуацией… Так что, мы с капитаном Орловым незамедлительно возвращаемся на «Площадь Мужества». Извините, ничего личного, лишь – скрупулёзное выполнение инструкций… Здравия желаю, господа и дамы!

Мотодрезина, громко и насмешливо хрюкнув на прощанье, уехала.

– Для начала перекурим, – решил Артём. – Голова всё ещё немного кружится. Кстати, капитан Никоненко, а что у тебя находится в походной фляге?

– Дык, вишнёвая настойка, Тёмный. Она, зараза, очень хорошо утоляет жажду и действенно снимает усталость.

– Настойка, говоришь?

– Ну, слегка разбавленная греческим коньяком…

– Дай-ка ещё раз глотнуть!

– И мне, пожалуйста! – оживилась Татьяна.

Покончив с сигаретой, Артём предложил:

– Высказывайтесь, верные соратники, по поводу недавнего происшествия. Что – по вашему авторитетному мнению – произошло? Почему подполковник Мельников использовал усыпляющий газ повышенной концентрации? Что могло, вообще, случиться – экстраординарного и непредвиденного – на «Лесной»? Молчите, сподвижники? Ну-ну…

– А сам-то что думаешь? – спросила Таня. – Ты же у нас – командир. Следовательно, тебе, симпатичному, и полагается – по высокой и ответственной должности – всё знать. Или, по крайней мере, догадываться и предполагать.

– Очень похоже, яркая звезда моих очей, что твои предчувствия и пророчества начинают сбываться, и ситуация, действительно, выходит на новый виток. То есть, на качественно-новый уровень…

– О чём это ты, Тёмный? – непонимающе нахмурился Никоненко. – Загадками какими-то заговорил.

– Никаких, братец, загадок… Пустить по туннелям усыпляющий газ повышенной концентрации можно было только в двух случаях. Во-первых, если аппаратурой управлял некий чилийский лох, не знающий толком, что он, собственно, творит. То есть, речь идёт о пресловутом «человеческом факторе»… Этот вариант – на девяносто девять процентов – исключается, поскольку на «Лесной» за Эн-09/15 отвечает Горыныч. Он не способен на случайную халатность и глупые ошибки, бухгалтером буду… Во-вторых, возможен элементарный сбой – при наступлении внештатной ситуации. Например, при внезапном нападении на станцию штурмовой группы неприятеля. Стрельба, паника, вопли, кровь, нет времени на раздумье, необходимо срочно «заполнить» усыпляющим газом платформу и туннели.… Вот, и был – случайно, в запарке – задействован Эн-09/15 с двойным «сонным» эффектом.

– Кто же напал на нашу станцию? – изумилась Татьяна. – Как-то оно… Извини, Тёма, но – не верится!

– Я не знаю, кто конкретно напал. Может быть, ребята с «Выборгской», находящиеся в галлюциногенном тумане и безумно жаждущие женского общества. Может, кто-то другой, мать его… Разве, у нас с вами – в последнее время – было мало гадких сюрпризов и загадок? Разве, мог кто-либо предвидеть появление ливийских шакалов и пархатых бабушек-уродок? Почему бы – планово – не появиться новым, совершенно неожиданным игрокам и персонажам? Ладно, братва, двигаемся к «Лесной»… Снять автоматы с предохранителей! Привести в рабочее положение приборы ночного видения! А теперь – бодро и весело – за мной!

Но не получилось – бодро и весело. Уже через пять-шесть минут снова навалилась предательская слабость, коварно закружилась голова, перед глазами, расходясь в стороны, поплыли цветные круги – в основном – тёмно-фиолетовые и светло-жёлтые.

– Привал! – надсадно прохрипел Артём. – Усыпляющий газ, сволочь, в этот раз оказался очень, уж, сильным… Передохнуть надо немного. Горошинок скушать… Нестеренко, доставай свою флягу!

Они приняли пилюли доктора Геббельса и, допив Лёхин «вишнёвый коньяк», вдумчиво перекурили.

– Надо собраться, ребятки! – то ли приказал, то ли попросил Артём. – И физически, блин, и морально… Есть чёткое ощущение, что наступают трудные и пакостные времена. Вернее, ещё более трудные и пакостные… Не только у тебя, Танюша, есть дар предвиденья, у меня, знаешь ли, тоже. Только у тебя, родная, он природный, а у меня приобретённый – за долгие годы службы в Рядах… Выступаем! Капитан Никоненко!