АнтиМетро - Андрей Бондаренко

– Привал! – надсадно прохрипел Артём. – Усыпляющий газ, сволочь, в этот раз оказался очень, уж, сильным… Передохнуть надо немного. Горошинок скушать… Нестеренко, доставай свою флягу!

Они приняли пилюли доктора Геббельса и, допив Лёхин «вишнёвый коньяк», вдумчиво перекурили.

– Надо собраться, ребятки! – то ли приказал, то ли попросил Артём. – И физически, блин, и морально… Есть чёткое ощущение, что наступают трудные и пакостные времена. Вернее, ещё более трудные и пакостные… Не только у тебя, Танюша, есть дар предвиденья, у меня, знаешь ли, тоже. Только у тебя, родная, он природный, а у меня приобретённый – за долгие годы службы в Рядах… Выступаем! Капитан Никоненко!

– Я!

– Следуешь первым!

– Есть – первым!

Когда до «Лесной» оставалось метров шестьсот-семьсот, Артём включил рацию. Дальше они пошли уже под непрерывный аккомпанемент тоненького эфирного писка, постоянно и непредсказуемо менявшего тембры и тональности.

«Чёрт! Почему же никто не выходит на связь? Почему?», – всерьёз занервничал внутренний голос. – «Ни патрульные, ни бункер. Хреновые дела творятся, мать их…».

– Стоп, – резко поднял вверх правую руку Лёха. – Впереди, э-э-э…

– Доложи внятно, капитан.

– Метрах в сорока-пятидесяти – по ходу движения – наблюдаю два тёмно-зелёных пятна, окружённые радужными ореолами… Или, всё же, ареалами? Хрен его, пэдораста гнойного, разберёт… Командир, давай, я схожу и взгляну, а вы меня прикроете?

– Действуй, братец! Мы пойдём за тобой, отстав метров на пятнадцать-семнадцать.

Никоненко, присев перед радужными пятнами на корточки, секунд через десять-двенадцать поднялся на ноги, развернулся и, ссутулившись, внимательно глядя на шпалы, медленно пошёл назад.

– Что там? – тихо спросил Артём, уже зная, что услышит в ответ.

– Егоров и Хан, мёртвые, конечно… Стреляли в затылок, с близкого расстояния. Наверняка, когда ребята спали после применения газа Эн-09/15. Оружия и планшетов при них нет, все карманы вывернуты.

– Как такое может быть? Не верю…, – ужаснулась Таня, закрывая лицо ладонями. – Хан – мёртвый? Бред какой-то…

– Это, Сталкер, не бред, а предсказанный – качественно-новый уровень… Скорее всего, и второе твоё предсказание сбудется.

– А второе было про что? – механически уточнил Лёха.

– Про кровавую баню…

Глава двадцатая

Кровавая баня

Нервно поправив шлем-маску, Таня спросила:

– Мы, что же, пойдём дальше? К «Лесной»? Или…вернёмся на «Площадь Мужества»? Что в этом конкретном случае – согласно вашим воинским инструкциям – надо делать? Что – надо делать? А тела Хана и Егорова? Похороним прямо здесь?

– Следуем, бойцы, на «Лесную», – решил Артём. – Не принято у доблестных рыцарей плаща и кинжала – своих – бросать в беде… В том смысле, что у честных рыцарей, дополнительно не обременённых тяжеленными звёздными на генеральских погонах…

– А генералы что, какие-то особенно-противные люди? – обиделась за дядю Татьяна. – Они, значит, регулярно бросают собственных подчинённых на произвол безжалостной судьбы? Предают, продают, подставляют и всё такое прочее?

– Не кипятись, моя нежная и вспыльчивая нимфа! Хотя, надо признать, что в гневе ты – ещё более – прекрасна. Просто, наши славные генералы… Они, суки беспардонные, надо понимать, уже с качественно другого жизненного уровня. С того, где – непреодолимо и абсолютно независимо от нас – властвует кровожадная и наглая стерва – по имени – «Большая Политика»… Там царят совсем другие понятия, нравы и моральные принципы-устои. Это для нас с вами – генералы и разные там маршалы – являются небеснородными руководителями. А там, на Самом Высшем Уровне (СВУ – для понимающих людей), они считаются рядовыми и полностью бесправными пешками… Что им прикажут, то они – козлы драные – и делают. А если, не дай Бог, не выполнят приказ, то им – по законам Высшего Уровня – ясен туман, что полагается… Ладно, орлята многообещающие, прекращаем дешёвый и бесполезный трёп! Не торопясь, сползаем к станции «Лесная» и – для начала – уточним: – «Есть ли там, собственно, кому помогать?»… А после уже сориентируемся и, может быть, окончательно определимся. В том числе, и с похоронами безвременно погибших соратников… Идём чёткой и – по возможности – ровной цепочкой, держа дистанцию в восемнадцать-двадцать метров. Без условного сигнала друг к другу не приближаться…

Он – медленно и насторожённо – шёл первым. Абсолютная, совсем чуть-чуть пугающая тишина, ни единого звука… Впереди – еле ощутимо, словно бы тайное предчувствие – замаячило розовато-пугающее зарево аварийного освещения.

«Станция уже совсем близко», – тревожно и настороженно зашелестел внутренний голос. – «Приготовься, братец! И, это… Может, стоит Татьяну…попридержать? Вдруг, как говорится, что? А?

Артём остановился, взмахом руки подозвал к себе Никоненко и шёпотом велел:

– Капитан, ждите меня здесь. Если начнётся стрельба, то сразу же уходите к «Площади Мужества». Сразу же! Я сказал… Рядом с туннельным щитом взорвёшь обычную гранату. Потом заставишь подполковника Музыку закрыть заградительный щит и во втором туннеле…

– Ты что такое говоришь, Тёмный? За кого меня держишь, морда майорская? Так тебя растак… За последнего труса и мерзавца? Да, я…

– Молчать. Это приказ. И…береги, пожалуйста, Таню. Если что, достану, даже, из-под земли… Всё, я пошёл. Стоп, родной… На фига мне сдался саквояж с сывороткой от бешенства? Держи, братец. Владей и охраняй! Теперь – точно – не взбесишься…

Он осторожно высунул голову из-за края платформы. Пятнистые палатки, безлюдье, тишина, розовый полумрак…

– Апчхи! – оглушительно – словно бы выстрел – разнеслось вокруг. – Апчхи! Апчхи! Апчхи!

Реакция Артёма была мгновенной и адекватной: отпрянул в сторону, без промедлений присел на корточки и затаился в туннельной полумгле…

«Ну, и чего ты так испугался, храбрый майор?», – ехидно удивился насмешливый внутренний голос. – «Подумаешь, кто-то громко чихает! Причём «чих» – по ощущениям – старческий. А на «Выборгской» пожилых людей нет, да и быть – не может… Опять же, выстрелов в ответ не последовало… Следовательно, что? Следовательно, можно смело двигаться дальше, министром культуры буду…».

Артём – по лесенке – выбрался на платформу, сдвинул наверх прибор ночного видения и, плавно поводя дулом автомата из стороны в сторону, двинулся вперёд. Шаг, второй, третий, гробовая тишина…

Возле крайней палатки первого ряда лежал – на спине – пожилой человек с тёмным лицом.

«Глаза исправно моргают, а правая нога слегка подрагивает. Значит, блин, живой!», – обрадовался внутренний голос. – «Ба! Это же наш старый знакомый – заслуженный киргиз по имени Кашмамат… По лицу стекают крупные капли пота. Руки, ноги и подбородок мелко-мелко подрагивают. Экспериментальный газ Эн-09/15, понятное дело, в действии…».