Чужая война - Наталья Игнатова

Другого? Блефуете, господа Величайшие! Мне-то терять нечего. А вот вам… Ведь не найти в Мессере равного мне бойца. Нет такого. Просто нет! И знаете вы это прекрасно.

– Сим и Элидор живы? – спрашиваю я.

– А почему тебя это интересует?

– Варварские представления о чести, – тоном знатока вмешивается в разговор еще один Демиург. И обращается ко мне:

– Насколько я понимаю, недостойно воина было предоставить этим монахам драться в одиночку. Но сейчас-то не все ли равно? Ведь ни эльф, ни гоббер никогда не узнают, чем закончился бой.

Вот тут я и одурел. Захотелось потрясти головой, чтобы все услышанное улеглось в черепной коробке – там слишком мало свободного места, и кость здорово мешает мыслить.

Однако трясти головой я благоразумно не стал – и так перед глазами плыло и двоилось.

– Вы чо, мужики? Вы охренели, что ли? – Я машинально перешел на лексикон Сима и, поймав себя на этом, заговорил на зароллаше:

– Долг воина не исчерпывается тем, чтобы дать погибнуть друзьям, а потом бежать. Это приемлемо лишь тогда, когда есть одна общая цель. Но мы сражались не ради спасения, а ради гибели, достойной бойца.

– Эй, шефанго…

– Торанго, с вашего позволения.

– Как-как?

– Мне что, учить вас хорошим манерам? Ближе к делу, Величайшие. Что у нас там с Эрзамом? Найдете другого, да? Ну-ну. Вы можете вместо меня послать туда с полсотни бойцов. Примерно столько стою я один. – «Ну, Эльрик, ну ты наглец!» – Не исключено, что они сумеют миновать границу. Возможно, хотя и маловероятно, что там, в Эрзаме, они убьют, кого нужно, и возьмут то, за чем пришли. Но на возвращение у них шансов нет. И вы это понимаете. Верно? Вам нужен я. Я готов продать свои услуги. Но это будет дорого стоить. А не согласитесь… Вы сами сказали – мне терять нечего.

Во! Сказал так сказал! Куда там эллийскому парню, убей бог, не помню, как его звали! Он, помнится, набивал в рот камней и учился говорить. А еще здорово удивлялся, как это я умудряюсь разговаривать членораздельно, имея полную пасть зубов.

Демиурги ошеломленно молчали. Минуты две. И лица у них были любо-дорого посмотреть. А я от собственной наглости отходил. И сам себя боялся.

– Говори свои условия, – бесцветно сказал наконец один из Величайших.

– Во-первых, жизнь и безопасность Кине, Элидору и Симу.

Бедные Демиурги были настолько сбиты с толку, что скушали мое «во-первых», не поморщившись.

– Хорошо. Жизнь и безопасность.

– Во-вторых, всю информацию об этом треклятом перстне и о звездочке. Что это за магия? Как ее использовать? И почему все так заинтересованы в них?

– Зачем тебе эти знания… Торанго? Мелькнула было мысль похвалить его за вежливость, однако я воздержался. Не стоит зарываться.

– Я хочу знать, за что буду убивать.

– Ты ставишь тяжелые условия. Нам надо подумать. Есть ли еще требования?

– Есть. Не ждите, что я полезу на верную смерть, как вы, похоже, рассчитываете. Я сделаю все, что смогу, но не больше. И отвяжитесь от меня по возвращении независимо от того, добуду я эти побрякушки или нет. Все. Я жду информацию.

Элидор

– Он жив. Это невероятно, но он жив.

– Везти его можно?

– Только завтра.

Я открыл глаза. Надо мной стояли мой настоятель и незнакомый брат.

Настоятель склонился ко мне:

– Все в порядке, Элидор. Ты среди своих. Предатели уничтожены. Все, кто путешествовал с тобой, живы. Отдыхай. Завтра мы едем в монастырь.

И я снова отключился.

Трясло на этой телеге немилосердно. Но идти он все равно не мог. Рядом сидел отец Лукас. Конь настоятеля тащился следом и старался не напоминать о себе.

Сим лежал на второй телеге, а Кина ехала верхом, и рядом с ней ехал Шарль, рассказывая ей что-то невероятно легкомысленное.

«Кина… Говорят, что Ты справедлив. Творец, так почему же тогда?» Кажется, отец Лукас сказал что-то?

Может быть. Какая сейчас разница?

Потом Элидор разобрал слово «Джероно». Джероно… Да, та тварь с посохом Магистра. Как это случилось?

– Он предал орден?

– Хвала Творцу! – Черный Беркут изобразил улыбку. – Ты снова в состоянии думать. Да. Он нас предал. Брат Оттон слишком поздно понял, что наследник Магистра изменил ордену.

– Снюхался с «Бичами»?

– Да. Он же виновен в смерти отца Артура. Сейчас идет проверка всех его людей. Но скорее всего он действовал один.

– Почему?

«Почему? – Этот вопрос крутился в мыслях. – Кина… Почему? За что? Ее-то за что?!» И снова голос настоятеля вырывает из горького недоумения:

– Я не знаю. И никто не может понять, почему он это сделал. Да и не так это важно. Главное – орден снова един.

Нужно что-то спросить. Обязательно нужно. Потому что… Да! Орден снова един. Орден…

– Кто сейчас Магистр?

– Должен был стать брат Отгон, но он отказался и убедил всех, что ни одного из Управителей секретов Магистром выбирать нельзя. В результате Магистром стал я.

Черный Беркут кивнул на посох Магистра, что лежал в ногах Элидора.

Эльф закрыл глаза.

Потом он смотрел на появившиеся на небе мелкие облачка. Мыслей уже не было. Никаких.

Орден снова стал орденом. И пришла суеверная надежда, что все наладится. Что вылечится Кина. Поправится Сим. Найдется Эльрик. Все будет хорошо.

– А теперь я буду задавать вопросы, – вновь услышал Элидор голос настоятеля. – Это твоя женщина? – Черный Беркут кивнул в сторону Кины.

– Да.

– Хорошо, с этим мы разберемся позже. Когда вы оба придете в себя. Расскажи короткого твоем последнем задании.

– Нам нужно было…

– Что тебе приказали, я знаю. Расскажи о выполнении.

– В Тальезе нас задержал какой-то человек, по утверждению Эльрика де Фокса, маг, и потребовал, чтобы мы доставили палатина к нему. Взамен он пообещал крупную сумму денег и защиту от ордена. Себя он назвал Князем.

– Когда к вам присоединился де Фокс?

– В Картале.

– То есть еще до получения задания?

– Да.

– Эльфийка… Кстати, как ее зовут?

– Кина.

– Кина появилась тогда же?

– Она путешествовала с Эльриком де Фоксом. Настоятель взглянул на Кину, задумчиво почесал щеку, потом повернулся к монаху:

– Вы согласились на предложение?

– Да. Без этого нас не выпустили бы живыми. Отец Лукас кивнул.

– Через три дня после прибытия в Шотэ мы сумели вывести палатина из замка.

– Дальше.

– Из Шотэ мы ушли втроем. Кина уехала раньше. Мы договорились встретиться в Аквитоне.

– Можно было поступить иначе?

– Нет.

«Нет? – Он задавил в себе неожиданно рванувшийся из горла смех. Но кто-то в нем, в душе, хохотал. Громко. Дико хохотал. – Нет?! Кому ты лжешь, Элидор? Можно было… Нужно было поступить иначе. Нужно было забыть обо всем, наплевать на задание, на орден…»

– Нет. – Повторил эльф. Орден был его миром. И Кина, она тоже стала его миром. Он выбирал…

– Дальше. – Магистр смотрел на узоры резьбы, вьющиеся по дереву посоха.

– Вскоре, после того как мы проехали Лоску, мне приснился сон, в котором Князь сообщил, что Кина у него и он готов обменять ее на палатина.

– Ты согласился? – Безразличный и ровный до этого голос Магистра превратился в шелестящий шепот.

– Да. – Он выбирал. Но так и не выбрал…

– Ты понимаешь, что ты сейчас сказал?

– Да. – …И предал оба мира.

Отец Лукас достал трубку и тщательно выверенными движениями начал ее набивать.

Только что Элидор подписал себе смертный приговор.

Орден прощал многое. И все, что сделал эльф, можно было простить. Только не предательство. А выбор между орденом и Князем был предательством ордена. И никакие прежние заслуги не могли послужить оправданием. «Смерть – предавшим». Этот принцип Белый Крест исповедовал всегда.

– Брат Сим не знал о моем выборе, – безразлично произнес Элидор. – Решение принял я один. А он был обязан подчиниться.

Магистр курил и не чувствовал крепости табака.

Лучший боец монастыря. «Тот, кто всегда возвращается». Первый нелюдь, способный перейти в класс «элита».

Магистр смотрел вперед. В никуда.

Его привезли в монастырь рыбаки. Он ничего не помнил. Совсем ничего. Его почти всему пришлось учить заново. Его происхождение так и осталось тайной. Имя найденышу дал брат Генри, не потрудившись объяснить, что оно обозначает.

Черный Беркут сам учил эльфа.

И тот учился.

И создавалось впечатление, что он просто вспоминал забытое.

А потом был его первый выход. С которого его привезли порубленным, полумертвым.

Но все-таки не мертвым.

Он выполнил задание.

Тогда и появилось его прозвище: «Тот, кто всегда возвращается». И следующие семнадцать лет он это прозвище подтверждал. Не всегда он выполнял задания. И далеко не всегда его привозили по частям. Но прозвище он подтверждал. Такое везение до этого отец Лукас встречал только один раз. Но и брату Генри в конце концов отрубили ногу. А Элидор пока возвращался без необратимых потерь.