Эпоха стального креста - Роман Глушков

Я всерьез беспокоился за жизни Добровольцев, так и оставшихся на линии огня, но, как выяснилось, напрасно. Тут-то парни и проявили свою напрочь отсутствующую при несении службы расторопность! При первых же выстрелах они резво сиганули за борт, по вполне объяснимым причинам не желая участвовать в нашем празднике. Я заметил три их торчащих из воды головы, когда те, сносимые течением прямиком к Мангейму, были уже далеко. Вот будет теперь что порассказать Добровольцам своим приятелям за кружечкой холодного пивка!

Саймон и Михаил, имея более дальнобойное, чем карабин Гюнтера, оружие, принялись огрызаться в ответ прицельными очередями.

– Только не по столбу! – крикнул я им, но они и без меня знали, что делать.

Вацлав соскочил с кузова и приземлился рядом со мной.

– Прицел сбит, – разочарованно сообщил он. – Стрясли, пока везли. А ведь аккурат посередке лба у этого паразита оптику настроил, на ветер поправочку сделал... Эх, незадача!

И, дослав патрон в патронник автомата, он присоединился к Михаилу и Саймону...

Хоть мы и были неплохо защищены, все равно вздрагивали, когда пули били по монстромобилю и откалывали щепки от дощатого настила парома. Только Конрад, казалось, не замечал опасности. Он был в бешенстве. Надо же, его – магистра! – хотели убить как заурядного отступника проигнорировавшие его же приказ подчиненные! И потому гневный поток словоизлияний доведенного до белого каления коротышки временами перекрывал очереди нашего пулемета.

– Вот негодяй! Нет, каков негодяй, а! – потрясал кулачками магистр. – Меня в герои?! Да еще посмертно?! Уж я-то доберусь до тебя! Клянусь: твоей карьере конец! Мерзавец! Эрик, милейший, дайте мне автомат, я прикончу недоноска лично!

Я знал, что он нисколько не шутит, ведь прецедент уже имелся, и не так давно. И, будь у меня под рукой свободный ствол, то выдал бы его малорослому карателю без раздумий, но все оставшееся не у дел оружие лежало в кузове «самсона», а лезть туда под огнем не очень-то хотелось.

– Успокойтесь, ваша честь, и не дергайтесь, а то и впрямь подстрелят! – одернул я возжелавшего испить бернардовской крови Конрада. – Примите как должное то, что сегодня ваша жизнь обесценилась до уровня наших, однако не настолько же, чтобы подставлять свою лучезарную лысину под свинец! Следующий раз, обещаю, я самолично вручу вам то оружие, какое только пожелаете!

Я не мог не нарадоваться на работу паромщика. Несмотря на плотный огонь с берега, он делал свое дело, и делал его на совесть. Свернувшись калачиком возле дизеля, этот воистину героический мужичок довел обороты того до максимума, и расстояние между нами и западным берегом продолжало неуклонно расти. Вот пули стали разлетаться по все более широкому сектору, шлепая преимущественно по воде, а не по парому; вот противоположный берег придвинулся еще на треть, а байкеры, до этого боявшиеся даже голову оторвать от палубы, принялись переползать к стоявшим у переднего края мотоциклам...

Внезапно все прекратилось. Очевидно, Бернард приказал поберечь патроны, поскольку стрельба по цели, уменьшившейся до размеров пуговицы от плаща, была напрасной тратой и времени, и боеприпасов.

Как и ожидалось, передатчик вновь призывно запиликал.

– Что, думаешь, скрылся от нас, предатель? – Несмотря на неудачу, голос Мясника оставался спокойным, как и прежде. – Еще и прикончить меня хотел? Обидно, да: промазал по такой превосходной цели! Похоже, что приписываемое тебе умение сшибать мух на лету всего лишь фикция! Я вижу, кишка у тебя тонка; ты только и умеешь, что братьям в спины стрелять!..

– Мой кишечник не тоньше вашего, мистер Уильямс, – парировал я. – Вы ведь тоже говорите со мной по рации, а не напрямую.

– Не радуйся раньше времени, каинов выродок! – Все же нотки гнева прорезались и у выдержанного Бернарда. – Неважно, что сегодня ты ускользнул; ты ведь меня знаешь – я вырою тебя из любого дерьма, в которое только зароешься! И посмотрим, что останется тогда от твоего дешевого сарказма! Ты мертвец, усвоил? Мерт-вец! Уж поверь...

– Извините, старина, но мы спешим. Взаимно был рад поболтать и, надеюсь, до нескорой встречи! – Полемику с Бернардом мне вести не хотелось, и я вышел из нее посредством щелчка тумблера...

– Все в порядке, все целы, – доложил Михаил после того, как проверил группу на наличие потерь. – Дерьмовые, однако, в Первом стрелки... А вот поторопиться нам очень даже не помешает – сдается мне, бернардовцы чесанули на мост и теперь захотят догнать нас по восточному берегу.

– Да, скорее всего, – согласился я, – но пока они сделают крюк – а это километров пятьдесят-шестьдесят, – мы успеем углубиться в пустошь...

Несмотря на то, что никто из нас не пострадал в скоротечной и слепой перестрелке (как, видимо, и бойцы Мясника), кое-что мы все-таки потеряли. Наш постоянный спаситель – верный боевой товарищ «самсон» – стоял перекошенный на правый бок и испускал остатки воздуха из двух своих шин, вновь прикрывших собой доверившихся им людей. Нечего было теперь и думать о том, чтобы тащить его за собой. Мы – бывшие Охотники – столпились у монстромобиля и склонили головы, будто бы провожая в последний путь старого друга. За нами следили недоуменные взгляды байкеров, считавших, наверное, что только им дано видеть в холодной технике некое подобие живой души.

– Забрать самое необходимое, – распорядился я, отворачиваясь от печального зрелища. – Топливо, патроны, огнемет... Кеннет, осмотри имеющееся в кузове оружие и раздай его своим людям – пусть выбросят наконец эти жалкие стрелометы. Шестистволого... уничтожить!

– Я сделаю это! – вызвался Саймон и, трогательно погладив на прощание Свинцоплюя, разобрал его ствольную коробку, побросал детали за борт, а после чего взял у паромщика кувалду и долго курочил той вращающийся блок стволов...

Сотрясший паром толчок сообщил нам о том, что мы достигли-таки восточного берега Рейна. Пристань в столь ранний час оказалась пуста, за исключением одного испуганно пялившегося на нас торговца, пригнавшего к переправе обоз из нескольких конных подвод. Байкеры повыскакивали на берег первыми и теперь нетерпеливо рычали моторами, ожидая, пока наши «хантеры» съедут вниз по сходням.

Паромщик топтался возле брошенного нами «самсона», переводя взгляд с намертво вросшей в паром махины на меня и обратно.

– Хорошо поработал, приятель, – усаживаясь за руль, похвалил я действительно заслужившего благодарность работягу. – Так и быть – живи! Жаль только, что неприятностей тебе из-за нас придется огрести весьма премного. Но в качестве компенсации за все обшмонай-ка этот грузовик, пока парни в серых беретах не отобрали его у тебя. Там в кузове есть продукты и кое-какая мелочь, которая покроет тебе издержки нашей переправы... Ну, счастливо, повелитель реки!

– И вам удачи! – почти искренне ответил тот, после чего запрыгнул в кузов «самсона» и принялся сбрасывать оттуда ящики с консервами...

Дикие пустоши начались, когда мы проехали на восток километров сорок. Линия горизонта, до этого относительно ровная, вдруг превратилась в донельзя увеличенную копию неравномерно сточенной пилы, и чем ближе подъезжали мы к нежилым территориям, тем грандиознее становилась картина поразившей когда-то Землю трагедии.

Эта часть нашего мира ничуть не изменилась со времен Каменного Дождя, да и какая сила могла бы изменить подобное?

Титанические валы вздыбившейся породы накатывали друг на друга в застывшем навеки движении. Кратеры и воронки, теперь полузасыпанные, но все равно поражавшие своими немалыми диаметрами, сменяли друг друга. Кое-где поверхность прорезали чудовищные шрамы пустот и провалов, о глубине которых нельзя было и предположить. Ужасный Хаос океаном раскинулся пред нами, и именно он должен был укрыть нас от наступавших на пятки представителей не менее ужасного, но уже по другой причине, Порядка.

Последняя мало напоминающая функционирующую дорога сошла на нет полчаса назад, просто оборвавшись у очередного провала. Мы же продолжали движение за ничуть не смущенным этим фактом Покрышкой, идущим во главе ставшей какой-то куцей без внушительного «самсона» колонны.

Прошло еще некоторое время, и вот он, даже не притормозив, свернул налево и начал объезд длинного земляного вала, уводя нас в настоящие каменные джунгли.

– Держись строго за ним; не отклоняйся ни влево, ни вправо, – напомнила мне Кэтрин предостережение Оборотня. – И внимательно следи: если что, он поднимет кулак.

Уж чего-чего, а смотреть здесь и впрямь приходилось в оба. Мы скатывались со склонов, штурмовали крутые подъемы, балансировали на узких перемычках между воронками и объезжали трещины, виляя, как та маркитанская лодка из «Острова Сокровищ». Скорость наша была относительно невелика, лишь изредка Покрышка разгонял нас до полусотни километров в час, когда рельеф позволял сделать это без опасения куда-либо свалиться. Очень часто его кулак взмывал в жесте, напоминавшем древнеиспанский «No pasaran!», и мы, следуя примеру проводника, послушно останавливались.