Журнал «День и ночь» 2010-1 (75) - Лев Роднов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Счастливый человек
Морозец щиплет колко,Слепит-искрится снег.Стоит в лесу под ёлкойСчастливый человек.
Видать, что не воитель.Задумчив и смирён.Как в светлую обительСтупил нежданно он.
Блаженно взгляд блуждает.Наверное, сейчасОн чуда ожидает,Не замечая вас.
Тихонько дальше двину,И знаю, что вовекМне не ударит в спинуВот этот человек.
Утреннее
Встану рано поутру,Тишина — до неба.Я окошечко протруИ нарежу хлеба.Чаю щедро заварю,У окошка сяду,Слава Богу, говорю,Жизнь идёт, как надо.Руки есть и голова,И в работе сила,Не хулит пока молва,И на том спасибо.Поживаю не спеша,Вопреки напастям,Всё в порядке, коль душаМожет петь от счастья.
* * *На норд-осте застыл старый флюгер,Всё суровее туч череда,К нашей Богом забытой округеПодступают вовсю холода.
И не скоро теперь возвратитсяВ наши веси весны благодать,Только поздно уже суетитьсяИ другую судьбу выбирать.
Ведь ознобных ветров дуновеньеТак привычно для нас на земле,А деревья, как путников тени,Всё маячат в простуженной мгле.
Но печали, пришедшие всуе,Все, как прежде, скрадёт тихий снег,И мороз на окне нарисуетТо, что прежде являлось во сне.
* * *В ту деревню не поехать,Там никто меня не ждёт.И хотя бы для потехиПогостить не позовёт.
И никто не встретит в полночь,Распахнувши настежь дверь,А скорей всего, не вспомнятДаже имени теперь.
Все, как видно, сроки вышли —Я чужой отныне здесь.Но в душе светлей от мысли,Что деревня эта есть.
Литературное Красноярье
Николай Ерёмин
Жизнь — штука одноразовая…
Я пытался жить,будущее предсказывая,Заглядывая в прошлое,настоящее утверждая…И понял, что жизнь —штука одноразовая,И хороша лишь тогда,когда молодая…
И попытки познатьеё тайные механизмыПриводят в тупики —короче или длиннее…И луч солнца,разделённый при помощи призмыНа семь частей, —не сделал меня в семь раз умнее…
Ни луч света в тёмном царстве,ни в конце тоннеля, как на грех,Не спасают,осветив на мгновение лица…Всё настолько продуманоза меня и за всех,Что остаётся только смириться —и молиться, молиться…
* * *Есть ли, нет ли после смертиЖизнь?Скорей всего, что нет.Наши ангелы и чертиСуть религиозный бред.Вот и явсё чаще брежуИ во сне, и наяву,И живу — как будто не жил…Слава Богу, что живу!
* * *С годами(Жизнь правдива или ложна)Я понял, провидением храним:Быть более здоровым невозможно,Возможно быть лишь более больным.Не победить напасти и невзгоды!Но мне,Непобеждённому пока,Всё более милы дары природы:Цветущий луг, река и облака…
* * *Как ночью хорошо — при лунном свете,Перед картиной звёздно-неземной,Под небом, где чуть слышно плачут дети,Тобою не рождённые и мной…
Где возникают инопланетянеВ летающих тарелках — тут и там…И нас куда-то вслед за ними манит —Отправиться, не медля, по пятам,
Пока открыта вечности граница,Пока мерцают звёзды, и луна…Как хорошо — обняться и забыться,И улететь вдвоём на крыльях сна…
* * *Мои стихи — как детский лепет…И, посвящённый нам двоим,Что значит мой душевный трепетВ сравненье с трепетом твоим?Твои стихи — над морем ветер,Стихия, буря, ураган,Где мы — одни на целом свете —Летим к желанным берегам…
* * *Тебе, любимая, и БогуТеперь стихи я посвящаю —В душе потёмки понемногуЧерновиками освещаю…
…………………………….
Дымит огонь, переплетаясьС тобой и мной — и днём, и ночью,Во сне и наяву пытаясьСогреть — заочно и воочию…
* * *Наяву, во сне ли жить —За картиною картина —С поэтессой ли грешитьИли с музой, — всё едино.Миг любви — важней всего —И взаимопониманье.
А в итоге — ничего,Лишь одни воспоминаньяДа бесплотные мечты,От которых истомился,Да поэма, если тыЗаписать не поленился…
В Москве, в двухтысячном году,Я лебедей кормил в пруду…Они головки поднимали,Глядели прямо мне в глаза…И мы друг друга понимали,Пока общались полчаса,Почти друг друга полюбили…Потом расстались, позабыли,Без сожаленья, без прикрас…
………………………………
О, лебеди! Кто кормит вас?
На кладбище Покровском
Помню, раз, из фляжки плоскойНад могильною плитойМы на кладбище ПокровскомПили водку с Бурмотой…
От макушки до подошвыОщущал я благодать.Мы хотели жить подольше,Не хотели умирать…
Разлетелись, как ни странно,Мы, он — ворон, я — орёл…И зачем опять недавноЯ один сюда забрёл?
И на кладбище ПокровскомВодку пил без Бурмоты,И вздыхал над фляжкой плоской: — Вовка, Вовка, где же ты? —
До тех пор, покуда воронМне с церковного крестаНе воскликнул: «Вот я, вот он, —Здесь такая красота»!
Памяти Максимилиана Волошина
Он был вчера в Масонской ложеИ прочитал, увы, докладО том, что жить, как жил, не может,Что измениться был бы рад,Когда б ему вдруг показали,Куда идти и с кем идти…
Есть путь, но выход есть едва ли —Сплошные жертвы на пути.И жизнь в веках по воле ветраПокрыта мёртвым янтарём…И он — очередная жертва —Стоит пред Божьим алтарём.
* * *Отрывки уничтоженных стихов,Воскресшие на стыке двух веков,
Умом и страстью вдруг объединилиВсех, кто поэта знал в красе и в силе.
И пожалели бывшие друзья,Что им поэта воскресить нельзя,
И сообща решили, что к чему,И памятник поставили ему…
* * *Она всё знает. Юность позади,И счастие испытано, и горе.Спокойное дыхание в груди.Глубокое внимание во взоре.Лицо хранит величественный вид.И, не скрывая ласковой улыбки,Она как бы в пространство говорит,Что не желает повторять ошибки…
Идиллия
Один — на утренней заре,Весь в поэтическом угаре,Лечу на мыльном пузыре,Как будто на воздушном шаре…
До горизонта — славный вид,Таёжно-деревенский социум.Пузырь, как радуга, блестит,Переливается под солнцем…
Сверкают купола церквей,И на душе моей так мило…О, только б до скончанья днейНа пузыри хватило мыла!
Памяти дикороссов
