Избранное дитя, или Любовь всей ее жизни - Филиппа Грегори

Через секунду он вышел из дома в бриджах и рубашке, но босиком.

— Входи, — пригласил он и взял меня за руку, чтобы я не мокла на крыльце.

Но я шарахнулась, как испуганная лошадь, и бросила взгляд через плечо на церковь.

— Нет! — отрывисто отказалась я.

Страх, написанный на моем лице, видимо, заразил его, и он без единого вопроса выслушал мой рассказ. Потом он обернулся и окликнул свою мать, а сам стал обуваться.

— Я верю тебе, — коротко сказал Тед. — Сейчас мы начнем выносить наши вещи на улицу. Ступай предупреди остальных.

Я вышла на улицу, там уже стоял Ральф Мэгсон. Его смуглое лицо было непроницаемым.

— Что будем делать? — спросил он меня, будто только я могла сейчас распоряжаться.

— Нам надо будить деревню, — объяснила я. — Первые три коттеджа будут разрушены, но если мы снесем следующие два — Смитов и Куперов, — то сможем остановить пожар.

Ральф кивнул.

— Может, нужно позвонить в церковный колокол? — предложил он.

— Да-да, — обрадовалась я.

Мне эта мысль не пришла в голову. Но, сделав было шаг в сторону церкви, я тут же остановилась в смертельном страхе. Войти в церковь и начать звонить в колокол сейчас, когда надвигается буря? И будто в ответ на мои колебания, раздался первый удар грома и небо потемнело.

— Я боюсь, — прошептала я.

Ральф спокойно скрестил на груди руки.

— Это ваш сон, — холодно сказал он. — И ваше предчувствие. Если вы считаете, что поступаете правильно, подняв такой переполох, то вы должны сделать это.

И он спокойно повернулся ко мне спиной и стал расстегивать подпругу Мисти, будто бы я приехала в деревню со светским визитом и над нашими головами не грохотал гром и дождь не поливал наши головы.

— Ральф… — выговорила я, в первый раз назвав его по имени.

Он обернулся ко мне, и его улыбка показалась мне такой же древней, как мир.

— Если вы избранное дитя, то это не принесет вам вреда, — тихо сказал он. — Докажите это самой себе, Джулия.

Я набрала в легкие побольше воздуха и побежала к церкви. Отворив дверь, я очутилась внутри, прежде чем успела подумать, что же я делаю. И вот я уже держала в руке веревку колокола и тянула ее изо всех сил, но ни звука не раздалось в тишине. Я поджала под себя ноги, словно играя, и всем телом повисла, пытаясь раскачать колокол. Тут раздался глубокий звон, и он поплыл над деревней, а я все раскачивала и раскачивала звенящий колокол.

Когда я выскочила наружу, небо потемнело еще больше и короткие зловещие вспышки молний делали лица собравшихся на улице людей белыми. Они столпились вокруг Ральфа, но он молча кивнул им на меня, и я знала, что он не объяснил им ничего. Я сошла с церковного крыльца и остановилась перед толпой.

— Я видела сон, — неловко начала я.

Мой голос звучал тонко, совсем по-детски и без всякой силы. Я выглядела глупо. Достаточно раздаться одному смешку или быстрой шутке, и они все разойдутся по своим домам, проклиная тщеславие девчонки, которая посмела вытащить их из теплых постелей только потому, что ей, видите ли, что-то приснилось.

— Слушайте меня! — отчаянно заговорила я. — Мне приснилось, что буря сломала шпиль и он упал вот сюда. — Я махнула рукой в сторону коттеджа Теда. — Он разрушил три коттеджа, и от этого занялся пожар, который распространился на всю деревню.

Я замолчала. Нед Смит, еще не проснувшийся, потер руками лицо.

— Вы считаете, что это было видение? — спросил он.

— Да, я уверена. И мы должны снести два коттеджа: Куперов и… ваш, Нед.

Он нахмурился, и толпа что-то недовольно забормотала.

— Снести мой коттедж, чтобы преградить дорогу пожару, который еще не начался? — переспросил он требовательно.

Я оглянулась на Ральфа. Он стоял позади толпы около моей лошади. И не собирался помогать мне. И Тед был здесь, и Мэтью, и Клари уже бежала сюда по улице. Но никто из них не собирался приходить мне на выручку, даже эти трое, друзья моего детства. И я испугалась, что не смогу сама убедить людей. Я молчала. Мне нечего было сказать.

И вдруг, словно бы в ответ на мои молитвы, я услышала высокое пение без слов, заглушившее в моих ушах и шум ветра, и звук дождя, и грохотание грома над нашими головами.

— Да. — В моем голосе появилось нечто, чему нельзя было противоречить. — Я знаю, что это необходимо. Я бы не стала приказывать вам, если бы это было не так.

По толпе пронесся вздох, словно дуновение ветра перед бурей. Я поняла, что произошло. Это вздохнули в удивлении старики, узнавшие мой голос. Ее голос.

— Я — наследница Беатрис, — продолжала я, бесстрашно называя ее имя. Я не была больше девочкой, живущей в четырех стенах гостиной. — И я избранное дитя. У меня есть дар. Сносите дома.

И люди стали расходиться, они двигались будто во сне, будто мы все вместе сошли с ума. Они направились к указанным много коттеджам, которые должен был разрушить упавший шпиль, и стали выносить оттуда мебель и складывать ее на улице. Они образовали цепочку и стали передавать друг другу вещи и заносить их в пустое стойло Смитов. И затем Нед Смит взял крюк и топор и стал рубить крышу своего собственного дома, и другие мужчины взяли топорики и стали рубить стропила соседнего дома.

Дверь домика викария отворилась, и я увидела доктора Пирса, бледного как смерть, в парике, надетом набекрень. Завязывая пояс теплого халата, он бегом бежал к нам по тропинке.

— Вы что, сошли с ума? Джулия! Что вы…

Но тут Ральф предупреждающе поднял руку.

— Прочь, викарий, — тихо предупредил он. — Здесь не вы распоряжаетесь.

Все замерли при звуке голоса викария, голоса реального мира, мира, в котором не бывает пророчеств или же они никогда не сбываются. Но Экр сделал шаг в другой мир и сделал его уже давно, годы назад, и люди вернулись к начатой работе. Они разрушали свои дома.

— Что они делают? — обратился доктор Пирс к Ральфу. — О чем они думают?

— Ступайте к себе, викарий, и смотрите, что будет дальше.

Доктор Пирс непонимающе взглянул на Ральфа, потом на меня. Я попыталась улыбнуться ему, сказать несколько успокаивающих слов, но не смогла.

— Идите! — повторила я. Но это опять говорила не я. — Не пытайтесь нас остановить. У нас мало времени.

Доктор Пирс опять испытующе посмотрел на Ральфа, повернулся и медленно пошел к дому. После того как дверь за ним закрылась, я увидела, как шевельнулась занавеска на окне, и поняла, что он смотрит на нас.

Буря приближалась, и мне стало страшно. Гром гремел еще громче, а небо становилось темнее. Все работали очень быстро. Коттедж Смита уже лежал почти целиком на земле, кроме левой стены. Его деревянные половицы, стропила были сложены крест-накрест. Следующий коттедж, принадлежавший Куперам, был разобран только наполовину. Как только люди сбросили наземь его крышу, полыхнула молния, и за ней последовал такой сокрушительный удар грома, что я даже втянула голову в плечи. Мне было по-настоящему страшно.