Антология сатиры и юмора XX века - Евгений Львович Шварц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2-Я ЖЕНЩИНА. Как же! Очень хороший! Отказался от нее за миллион.
1-Я ЖЕНЩИНА. Ну?! Да что ты?
2-Я ЖЕНЩИНА. Это все знают! Она ему говорит: «Чудак, ты бы королем бы не меньше бы заработал бы!» А он говорит: «Еще и работать!»
1-Я ЖЕНЩИНА. Таких людей топить надо!
2-Я ЖЕНЩИНА. Еще бы! Королем ему трудно быть. А попробовал бы он по хозяйству!
ДЛИННЫЙ ЧЕЛОВЕК. А вот кому рассказать, что я вижу в окне: идет по коридору главный королевский лакей и. ну, кто хочет знать, что дальше? Всего за два грошика.
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК. А вот кому портрет нового короля? Во весь рост! С короной на голове! С доброю улыбкою на устах! С благоволением в очах!
1-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Король есть, теперь жить будет гораздо лучше.
2-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Это почему же?
1-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Сейчас объясню. Видишь?
2-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Чего?
1-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Видишь, кто стоит?
2-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Никак начальник стражи?
1-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Ну да, он, переодетый.
2-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Ага, вижу. (Во весь голос.) Король у нас есть, теперь поживем. (Тихо.) Сам-то переоделся, а на ногах военные сапоги со шпорами. (Громко.) Ох, как на душе хорошо!
1-Й ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ(во весь голос). Да уж, что это за жизнь была без короля! Мы просто истосковались!
ТОЛПА. Да здравствует наш новый король Теодор Первый! Ура!
Расходятся понемногу, с опаской поглядывая на Пьетро. Он остается один. От стены отделяется фигура человека в плаще.
ПЬЕТРО. Ну, что нового, капрал?
КАПРАЛ. Ничего, все тихо. Двоих задержали.
ПЬЕТРО. За что?
КАПРАЛ. Один вместо «да здравствует король» крикнул «да здравствует корова».
ПЬЕТРО. А второй?
КАПРАЛ. Второй — мой сосед.
ПЬЕТРО. А что он сделал?
КАПРАЛ. Да ничего, собственно. Характеру него поганый. Мою жену прозвал «дыней». Я до него давно добираюсь. А у вас как, господин начальник?
ПЬЕТРО. Все тихо. Народ ликует.
КАПРАЛ. Разрешите вам заметить, господин начальник.
Сапоги.
ПЬЕТРО. Что — сапоги?
КАПРАЛ. Вы опять забыли переменить сапоги. Шпоры так и звенят!
ПЬЕТРО. Да ну? Вот оказия!
КАПРАЛ. Народ догадывается, кто вы. Видите, как стало пусто вокруг?
ПЬЕТРО. Да… А впрочем… Ты свой человек, тебе я могу признаться: я нарочно вышел в сапогах со шпорами.
КАПРАЛ. Быть этого не может!
ПЬЕТРО. Да. Пусть уж лучше узнают меня, а то наслушаешься такого, что потом три ночи не спишь.
КАПРАЛ. Да, это бывает.
ПЬЕТРО. В сапогах куда спокойнее. Ходишь, позваниваешь шпорами — и слышишь кругом только то, что полагается.
КАПРАЛ. Да, уж это так.
ПЬЕТРО. Им легко там, в канцелярии. Они имеют дело только с бумажками. А мне каково с народом?
КАПРАЛ. Да, уж народ…
ПЬЕТРО (шепотом). Знаешь, что я тебе скажу: народ живет сам по себе!
КАПРАЛ. Да что вы!
ПЬЕТРО. Можешь мне поверить. Тут государь празднует коронование, предстоит торжественная свадьба высочайших особ — а народ что себе позволяет? Многие парни и девки целуются в двух шагах от дворца, выбрав уголки потемнее. В доме номер восемь жена портного задумала сейчас рожать. В королевстве такое событие, а она как ни в чем не бывало орет себе! Старый кузнец в доме номер три взял да и помер. Во дворце праздник, а он лежит в гробу и ухом не ведет. Это непорядок!
КАПРАЛ. В котором номере рожает? Я оштрафую.
ПЬЕТРО. Не в том дело, капрал. Меня пугает, как это они осмеливаются так вести себя. Что за упрямство, а, капрал? А вдруг они так же спокойненько, упрямо, все разом… Ты это что?
КАПРАЛ. Я ничего…
ПЬЕТРО. Смотри, брат… Ты как стоишь?
Капрал вытягивается.
Я тттебе! Старый черт… Разболтался! Рассуждаешь! Скажите пожалуйста, Жан-Жак Руссо! Который час?
КАПРАЛ. Без четверти двенадцать, господин начальник.
ПЬЕТРО. Ты помнишь, о чем надо крикнуть ровно в полночь?
КАПРАЛ. Так точно, господин начальник.
ПЬЕТРО. Я пойду в канцелярию, отдохну, успокоюсь, почитаю разные бумажки, а ты тут объяви что полагается, не забудь! (Уходит.)
Появляется Ученый.
УЧЕНЫЙ. Мне очень нравится, как горят эти фонарики. Кажется, никогда в жизни голова моя не работала так ясно. Я вижу и все фонарики разом, и каждый фонарик в отдельности. И я люблю все фонарики разом, и каждый фонарик в отдельности. Я знаю, что к утру вы погаснете, друзья мои, но вы не жалейте об этом. Все-таки вы горели, и горели весело, — этого у вас никто не может отнять.
ЧЕЛОВЕК, ЗАКУТАННЫЙ С ГОЛОВЫ ДО НОГ. Христиан!
УЧЕНЫЙ. Кто это? Да ведь это доктор.
ДОКТОР. Вы меня так легко узнали… (Оглядывается.) Отойдемте в сторону. Отвернитесь от меня! Нет, это звенит у меня в ушах, а мне показалось, что шпоры. Не сердитесь. Ведь у меня такая большая семья.
УЧЕНЫЙ. Я не сержусь.
Выходят на авансцену.
ДОКТОР. Скажите мне как врачу — вы решили сдаться?
УЧЕНЫЙ. Нет. Я человек добросовестный, я должен пойти и сказать им то, что я знаю.
ДОКТОР. Но ведь это самоубийство.
УЧЕНЫЙ. Возможно.
ДОКТОР. Умоляю вас, сдайтесь.
УЧЕНЫЙ. Не могу.
ДОКТОР. Вам отрубят голову!
УЧЕНЫЙ. Не верю. С одной стороны — живая жизнь, а с другой — тень. Все мои знания говорят, что тень может победить только на время. Ведь мир-то держится на нас, на людях, которые работают! Прощайте!
ДОКТОР. Слушайте, люди ужасны, когда воюешь с ними. А если жить с ними в мире, то может показаться, что они ничего себе.
УЧЕНЫЙ. Это вы мне и хотели сказать?
ДОКТОР. Нет! Может быть, я сошел с ума, но я не могу видеть, как вы идете туда безоружным. Тише. Запомните эти слова: «Тень, знай свое место».
УЧЕНЫЙ. Я не понимаю вас!
