Сыщик-убийца - Ксавье Монтепен

Почувствовав на своем плече руку бандита, девушка вздрогнула и побледнела от стыда и гнева, но затаила свои чувства и сказала почти твердым голосом:

— Да, я его ученица, и вы увидите, что ему не придется стыдиться меня.

— Черт возьми! — воскликнул бандит, у которого недоверие сменилось энтузиазмом. — Это будет настоящее удовольствие работать с вами!

— Так вы говорите, — начал снова Рене, — что дело должно дать нам большие барыши?

— Огромные!

— Сколько?

— Сколько угодно.

— Сколько угодно… Это слишком неопределенно… Я хотел бы знать цифру… По крайней мере, знаешь, на что идешь.

— На что идешь?… Я сейчас расскажу вам, — ответил Жан Жеди глухим голосом, проглотив один за другим три стакана пунша. — Представьте себе, что я держу в руках честь двух человек, двух негодяев, которые хотели убить меня. Представьте, что эти негодяи богаты, у них миллионы… И что я уже двадцать лет жду мести и рассчитываю с вашей помощью взять большую часть этих миллионов, которые они украли!

— Шантаж, браво!… — сказал с убеждением Рене. — Это самые лучшие дела! В тюрьме вы уже кое-что говорили мне. Мне дело нравится!

— Да и мне тоже! — подхватила Берта, начинавшая входить в роль.

— Время должно было вам казаться долгим в эти двадцать лет!… — заметил Рене.

— Могу тебя уверить!… Ведь это тянется с 1837 года.

Берта вздрогнула.

— Тысяча восемьсот тридцать седьмого, — повторила она. — А какой месяц?

— Сентябрь.

— Где это все происходило?

— На площади Согласия сначала… В темный и дождливый вечер женщина и двое мужчин ждали…

Берта взглянула в глаза Жану Жеди.

— Вы были одним из них? — прервала она.

Бандит некоторое время колебался.

— Нет, — ответил он наконец. — Одного из этих людей уже нет в живых, он был моим товарищем, он-то и рассказал мне все, когда умирал, отравленный своими двумя сообщниками.

— А женщина и другой мужчина живы?

— Да.

— Что же с ними стало?

— Подождите же! Всему свой черед… Дайте рассказать по порядку! Итак, эти трое ждали четвертого мужчину. Он пришел с ребенком на руках.

Берта вздрогнула.

— С ребенком! — прошептала она.

— Да, с бедным крошкой, которому могло быть года полтора или два… Мужчина, который стоял настороже, не тот, который умер, а другой, сделал несколько шагов навстречу подошедшему и, поговорив с ним немного, посадил его в карету и сел сам.

На козлах сидел человек, который должен был убить, и женщина, переодетая кучером.

Карета быстро покатилась по направлению к Нельи. Она остановилась, немного не доезжая моста.

Сидевшие внутри вышли, и третий, бывший на козлах, спрыгнул на землю и пошел за ними до половины моста…

Бандит прервал на минуту свой рассказ.

Берта, вне себя от ужаса, не выдержала и вскрикнула:

— И посреди моста они убили мужчину и ребенка?

— Только мужчину, — возразил бандит. — Удар ножа свалил его на месте… Его подняли и бросили через перила моста в Сену.

— А ребенка?

— Убийца взял его и убежал.

— Вы видели все это? — спросил, вздрогнув, Рене.

— Да, спрятавшись за одним из деревьев аллеи, — сказал Жан Жеди, не сообразив совершенной нелепости своего ответа. — Я не зол и охотно помог бы убитому, но было уже поздно, да и что мог я сделать один против троих.

— А что же сделали с ребенком?

— Товарищ говорил мне, что он положил его у дверей какого-то дома: или на аллее Нельи, или на Елисейских полях… не могу припомнить, где именно.

— Но, — заметил механик, — почему же эти люди хотели убить вас, если вы не были их сообщником?

Жан Жеди мотнул головой и ответил сквозь зубы:

— Это другая история, которую я расскажу после… в свое время… главное теперь то, что я все знаю… что я все видел.

— Одним словом, вы знаете убийц?

— Да.

— Их имена?

— Я не знаю еще наверняка! Я помню только их лица, как будто бы все это произошло не далее чем вчера.

— И вот уже двадцать лет, как вы их ищете?

— Без всякого результата… Только месяц назад я случайно встретил женщину, которая могла бы быть той, на мосту. Но у меня есть некоторые причины сомневаться в этом.

— Какие же?

— Она англичанка… замужем или вдова… может быть, я был обманут сходством.

— Надо было убедиться…

— Я бы и сделал это, если бы не проклятый донос, из-за которого меня арестовали на другой день после того, как я увидел женщину и, вероятно, мог бы увидеть ее сообщника.

— Того человека, по чьему приказанию было совершено убийство в Нельи?

— Да… Его имя я, кажется, знаю.

— Кто же он?

— Герцог Жорж де Латур-Водье.

— Отец адвоката, который нас защищал? — вскричал в изумлении Рене Мулен. — Невозможно!

— Да, так кажется, а, однако, все заставляет меня думать, что я не ошибаюсь. У Гусиного пера, одного моего старого товарища, который может подделать любую подпись, как я выпиваю стакан вина, есть копия письма, адресованного убитому, в котором тому назначалось свидание на площади Согласия. Письмо подписано: герцог С. де Л.-В., что означает: герцог Сигизмунд де Латур-Водье.

— Но, — возразил Рене, — вы говорили ведь о герцоге Жорже?

— Да, это брат Сигизмунда, кутила, по уши в долгах, который, чтобы наследовать состояние старшего брата, устроил так, что его убили на дуэли утром того дня, когда старик и ребенок должны были быть убиты на мосту Нельи.

— У вас есть письмо? — спросил Рене.

— Нет, но я знаю, где оно.

И Жан Жеди рассказал все, что он узнал от бывшего нотариуса.

— Надо достать письмо, — сказал Рене, — оно послужит нам доказательством, если только буквы подписи значат именно то, что вы говорите.

— Неужели вы сомневаетесь? — вскричал бандит. — Это ясно как день!

— Не так ясно, как вы думаете, так как, например, я знаю еще одно лицо, к которому совершенно подходят эти буквы, — герцог Состен де Латур-Вилльнев.

— Черт возьми! — сказал в смущении Жан Жеди.

— Может быть, Гусиное перо удовольствовался первым подошедшим именем… Мне кажется невозможным, что отец нашего великодушного защитника — негодяй.

— Ну, это не резон, — сказал Жан Жеди, — конечно, сын — хороший человек, но мне положительно известно, что герцог Сигизмунд был убит на дуэли в день убийства на мосту Нельи.

— Что же это доказывает? Может быть, просто случайное совпадение… Был ли женат герцог Сигизмунд? Был ли у него ребенок, которого хотели убить?…

— Я не знаю… — прошептал Жан Жеди, заметно разочаровавшись.

— Я думаю, — вмешалась Берта, — что прежде всего надо бы заняться этой женщиной, в которой господин Жан Жеди узнал сообщницу убийц.

— А ведь правда! — воскликнул старый бандит. — Если я не ошибаюсь, то мы через нее доберемся и до другого.

— Где она живет?

— На улице Берлин, в маленьком доме, отлично меблированном… так мне говорили, по крайней мере.

— Как ее зовут?

— Мистрисс Дик-Торн.

— Дик-Торн… — повторил Рене, вспоминая, что так звали путешественницу, занимавшую перед ним комнату отеля, в которой он нашел письмо. — Откуда она приехала?

— Из Лондона.

— Так это, должно быть, она и есть.

— Ты думаешь? — спросил с живостью Жан Жеди.

— Да, но надо убедиться… Ах! Если бы можно было…

Рене остановился.

— Если бы можно было… что? — спросила Берта.

— Так… мне одна мысль пришла… я после скажу вам… Теперь надо бы достать письмо Гусиного пера.

— Для этого надо только выкупить его чемоданы. Это будет стоить пятьсот франков.

— Завтра мы сходим за ними. Потом устроим слежку за домом мистрисс Дик-Торн и, наконец, пойдем поблагодарить нашего великодушного защитника господина Анри де Латур-Водье.

— В дом его отца на улице Святого Доминика?

— Конечно.

— А ведь это отлично придумано! Может быть, мы увидим и самого герцога, и все тогда объяснится! Ай! Черт возьми! Если это он, мы можем похвастаться, что напали на настоящую золотую жилу.

— Которую сумеем разработать, ручаюсь вам, — сказала Берта странным тоном.

Жан Жеди улыбнулся.

— Она очень мила, малютка! — прошептал он. — Она все больше и больше мне нравится!

— Однако теперь уже поздно, — заметил Рене. — Пора по домам… До завтра!

— Ладно, старина, но мне хотелось бы попросить тебя о двух вещах.

— В чем же дело, товарищ? Я готов сделать все, что могу.

— Завтра я переезжаю. Я хотел бы, чтобы ты помог мне перебраться, да, кстати, дай уж немного в долг.

Рене вынул из бумажника стофранковый билет и подал его Жану Жеди.

— Вот, возьмите. Но только помните, что нам надо много поработать, чтобы довести до конца наше дело, и я надеюсь, что вы не будете напиваться…

— Как в мышеловке?… Будь спокоен! Слово Жана Жеди.