Двери во Тьме - Андрей Круз

– Полтора часа у тебя, понял? – показав при этом почему-то большой палец. Потому, наверное, что никакое иное количество каких-то иных пальцев, кроме большого, в толстой варежке показать не получилось бы.

– Понял! – ответил я и заскочил в гостеприимно распахнутую дверь фургона.

– Тебе к самому рынку? – спросил из кабины через приоткрытое окошко водитель, молодой мордатый парень с явно недавно отмороженными ушами.

– Ага, к воротам. Вам по пути вроде?

– Точно, по пути, – подтвердил он.

Почта располагалась как раз на площади у рынка, через дом от гостиницы «Купеческая», так что для них меня закинуть крюк невелик, даже и вовсе не крюк.

В кузове по полу ездило несколько увесистых картонных коробок, норовивших налететь на ноги, а машина прыгала на ухабах так, что едва успевал хвататься – водитель особо подвеску не сберегал и явно ощущал себя гонщиком. Да и холодновато было в кузове, хотя из кабины через окошко заметно тянуло теплом. Похоже, что печку от кузова просто отключили: вон в бортах щели, наверняка оттуда теплый воздух раньше шел. Ну да и ладно, мне трястись недалеко, а коробкам с почтой температурный режим так и вовсе не принципиален.

Оттормозился водила у конечного пункта маршрута так, что все коробки в кузове влипли в переднюю стенку, а машину заметно протащило юзом. Я было подумал, что чуть в аварию не влетели, но оказалось, что ничего подобного не случилось, это просто манера езды такая. Поблагодарил почтарей очень сдержанно, после чего широким шагом пошел к воротам рынка – надо было Сергея найти.

На этот раз начал прямо со «Светлячка», даже не рассчитывая застать его в караулке, но ошибся: в кафешке его не было. Зато как раз в караулке он и нашелся – я его застал за отдачей распоряжений двум мужикам в рабочих спецовках, которые с подчеркнутым вниманием слушали, где надо будет поставить дополнительную перегородку.

– Типа улучшения вносим, – пояснил Сергей, протягивая руку. – Какими судьбами? Не ждал, если честно.

– Я и сам не ждал, – усмехнулся я.

Он чуть приподнял бровь, затем уточнил:

– Приватно поговорить надо?

– Именно.

– Тогда пошли… сам знаешь куда.

До «Светлячка» от караулки было рукой подать, так что через минуту мы уже уселись за вечно зарезервированный стол у дальней стены, где можно было и поговорить без лишних ушей, и откуда можно было и за залом понаблюдать, и даже за караулкой, через окно.

– Серег, значит, так, – заговорил я максимально проникновенно. – Не знаю, что я нащупал, и нащупал ли вообще, но надо будет чуток помочь. Пока советом.

– По поводу?

– К кому обращаться для того, чтобы человека в долги затащить.

– В долги? – переспросил он, задумавшись. – Человек играет?

– Не знаю. Но загульный, здорово загульный, на грудь взял – и дальше продолжения банкета требует.

Кирилла из «Березки» пришлось везти домой чуть не под пистолетом: он все угомониться не мог и норовил нас с Настей затащить куда-нибудь до утра – плевать на то, что с утра на работу. Ничего удивительного, я таких людей много встречал, особенно среди молодых, а Кирилла к старым отнести никак было нельзя. Так парень вроде и умный, и собеседник интересный, но ровно до какой-то черты, перейдя которую он стал самым натуральным пьяным дураком, назойливым и утомительным, да еще и со склонностью к скандалам. В самой «Березке» он дважды умудрился чуть не нарваться, хамил и задирал окружающих, заставляя вспомнить песню Высоцкого про Ленинград, «Пять углов» и Саню Соколова, и оба раза я спасал его от неприятностей, извиняясь за него перед людьми. Тот самый приятель, которого Кирилл дожидался, срулил еще раньше. Да и оказался по сути случайным знакомым: друзьями бывший системный администратор пока обзавестись не успел, разве что собутыльниками.

Кого другого я бы просто бросил, пусть сам себе проблем ищет и сам их расхлебывает, но тут решение проблемы приходило на ум само собой. И едва мы с Настей от него избавились, почти насильно дотащив до общежитейской вахты, общая схема дальнейших наших с ним отношений вырисовалась в голове так отчетливо, словно кто-то экзамен по инженерной графике таким образом сдавал. Осталось только уточнить, что из произошедшего он вспомнит. Но это завтра: когда снегоход испытывать будем, найду его на Ферме.

В подробности Сергей вдаваться не стал, лишь уточнил: «Человек с полномочиями?» – на что я утвердительно кивнул. После чего он сказал:

– И «Подкова», и «Грезы», что напротив, все Егору принадлежат. С ним сегодня переговорю, а с тобой как связаться?

– А я послезавтра с утра появлюсь, в это же время примерно.

– Годится. Решим все, я думаю, не впервой.

К аэродрому меня подвезли на ГАЗ-67, неторопливом и при этом легко месившем сугробы. Водитель – один из охранников с рынка – был спокойным и несуетливым, в отличие от почтаря, и совершенно безразличным к морозу. Руками в толстых варежках он крутил деревянное рулевое колесо, невозмутимо попыхивая зажатой в зубах папиросой, топтал валенками высокие педали и даже умудрялся что-то напевать, только я так и не понял, что именно, – похоже, одновременно с десяток разных мелодий. Остановился он у въезда на летное поле, ответил кивком на мое «будь здоров» и уехал сразу же, как только я повернулся к нему спиной.

Настя пока не прилетела: я рановато управился с делами – и Сергей сразу нашелся, и взаимопонимание было достигнуто быстро. Так что я опять стрельнул ключи от ночлежки и устроился там поближе к печке, достав из сумки свои записи – те самые, что я делал по ходу моего «расследования». Как-то особо и времени не было просмотреть их внимательно: новые события, накатывая лавиной, начисто стирали из памяти информацию старую. А это плохо.

При этом меня все время преследовало такое чувство, что я что-то упускаю, что мне на глаза попалось нечто очень важное, но я это проморгал. Страниц в блокноте исписано много, каждый день писал, причем все, что удавалось запомнить, а вот читал отнюдь не каждый день. А чтобы внимательно и вдумчиво, каждую строчку обдумывая, – так и вовсе ни разу.

Вот мы отправились за «Карасем». Нашли. Нашли остров. Нашли «темный ящик». Нашли труп. Нашли камеру на барже. Нашли плавучий дом. Нашли «Ваню-комсомольца», на котором теперь Ваня-ученый живет. Что еще?

Комплект деталей на еще один «темный ящик». Что-о с ним не так? Нет, вроде все ясно, он так в трюме и лежит, к слову. Глядишь, еще и пригодится. Что-то еще?

Так… самодельный водолазный комплект. Куда и зачем они могли нырять? Мы это как-то обсуждали, да забыли за навалившимися событиями. А ведь пока ничего из того, что мы нашли, на мысль о водолазах не наводит. Ничего «водоплавающего». Для чего они его вообще сделали, да еще и с собой тащили, на островок? Вот это, кстати, странно и непонятно. Серых уже знал, зачем едет: взяли инструменты для сборки ящика, взяли… сборщика, если так можно выразиться, одноразового, все по делу вроде бы. И этот комплект в мешке, хотя там явно никто не нырял.

Ныряли в другом месте, раньше? По пути? А зачем? Вот как-то на это самое «зачем» у меня ответ все не получится. За-чем. Зачем? Ну на хрена нырять, когда со всеми этими провалами вода ни разу никаким боком не упоминалась?

Ныряли раньше, пока в порту на рейде жили? Возможно, но зачем тогда этот комплект тащить с собой? Можно было там и бросить, а если даже спрятать его хотели, то обмотать вокруг… не знаю, утки швартовной, да и сбросить в реку, давно в ил бы погрузился.

Нет, что-то им под водой понадобилось в последний момент. Или могло понадобиться, а взяли на всякий случай…

Карта нужна подробная – над ней посидеть и в затылке почесать. Что-то я все же пропускаю, какой-то чертовски важный кусочек. Из-за не очень важного они бы не тащили это, не тащили бы с собой, там всего три вещмешка было, и один из них с этой хренью.

Так, если бы я был Серых, то куда бы я нырял? Никуда: там вода холодная и мутная, а проход строится через сушу. Нырять надо летом… кстати, а они когда ныряли? А черт его знает, у Тьмы трупы не разлагаются, так что даже момент «ухода» до сих пор точно не определен. Знаем только день, когда они из Углегорска с концами уехали.

Что можно делать под водой? Рыбу ловить, руками. Снимать трос, намотавшийся на винт, – это из детских книжек вспомнилось. Или рыбацкую сеть. Что-то доставать можно оттуда. Чинить там что-то. Прятать. Что прятать?

А что мы не нашли?

Записи Серых.

А зачем прятать? Чтобы никто не нашел?

Нет, не так. Чтобы их кто-то точно нашел. Но потом. Иначе их проще сжечь или с собой унести.

А кто должен найти?

Да мало ли! Паша, например.

И прятали это в самый последний момент, когда уже «уходили». Когда уже самим все равно – или уйдешь, или где-то в клочья порвет, например. А если просто не получится, то и обратно достать можно, на хвосте никто не висит.

Что-то не сходится. Тогда надо сигнал подать тем, кто в Углегорске, например, остался, какой-то вроде «мы уходим, дуйте за бумагами». А может, и подали? И записи давно нашли?