Адамово Яблоко - Ольга Погодина-Кузмина

– Ты серьезно?

– Мы собираемся зарегистрировать отношения. В Дании разрешены однополые браки.

– Что ж, поздравляю, – Георгий достал и открыл купленную там же, где и коньяк, пачку сигарет. – Знаешь, бросил курить, держусь уже три недели. Но эта новость меня просто подкосила.

Тот сощурился, хмыкнул язвительно.

– Да, вид у тебя неважный. Семейная жизнь тебе явно не на пользу. Даже постарел… А мне как раз все говорят, что с Хельмутом я как будто сбросил лет десять.

– А сколько ему? – спросил Георгий.

– Какая разница? Мне тоже не семнадцать. Кстати, ты был в Копенгагене? Мне сразу понравилось – спокойный европейский город, кое-где напоминает Питер… Но, конечно, не сравнить – цветы, чистота. Между прочим, мы будем жить недалеко от международного гей-центра «Пан». Друзья Хельмута держат элитную гей-сауну, у них там шесть огромных плазменных панелей и барная стойка прямо посреди бассейна. Мы, конечно, ходили в особое время, когда нет посторонних.

– Обывательское счастье? Детка, это так на тебя не похоже. Ты же на стенку полезешь со скуки.

– Не волнуйся, найду, чем развлечься. Кстати, знакомые Хельмута открывают студию танца, буду там преподавать. Не ради денег, как ты понимаешь, просто для тонуса.

Рослик поднял стакан на уровень глаз и посмотрел на Георгия сквозь золотистую жидкость.

– Знаешь, почему я решил уехать? Потому что я понял одну простую вещь. Всегда кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. Так вот, я хочу быть тем, кого любят. Это будут стабильные, предсказуемые отношения – такие, как мне сейчас нужно. Я дам ему то, чего он ждет. А сам я ничего уже не жду, только покоя и уверенности в своем будущем.

Оглядывая голые стены, Георгий вдруг вспомнил, как Рослик волновался и радовался, когда в новую квартиру завозили мебель. Это было всего три или четыре года назад, но казалось, будто прошло очень много времени, большой этап жизни.

– А что ты решил делать с квартирой?

– Пока буду сдавать, а там посмотрим.

– Могу купить, если хочешь. Мне всегда нравился ваш район.

– Да, я подумаю, – кивнул он и спросил: – Так зачем ты приехал? Рассказать про своего нового мальчика? Сколько ему на этот раз – пятнадцать? И снова чудо как хорош?

– Да мне бы с прежним разобраться, – невесело хмыкнул Георгий, вспоминая засохший плевок.

– Ну, как я понимаю, с твоим прежним теперь разбирается Майкл Коваль. Или имеется в виду уже кто-то другой, после этого? Извини, я не следил за твоей личной жизнью, мне хватает своей.

Кофеварка взорвалась паром, выжимая из своего нутра последние капли кипятка. Георгий взглянул на Рослика с недоумением.

– Майкл Коваль?..

– Господи, ну не делай вид, что ты его не знаешь! Вы еще с ним были в этом спонсорском комитете… Он тоже коллекционер. Хельмут с ним встречался, когда приезжал.

– И что дальше? – все еще не желая понимать, спросил Георгий.

– Ничего. Слушай, ну мне абсолютно неинтересно, как вы там друг другу передаете эту эстафетную палочку. Расскажи об этом своей жене. Как она, кстати, реагирует, что ты в обеденный перерыв ездишь к бывшим любовникам? Или у вас все лояльно, взаимная свобода?

Георгий достал еще одну сигарету и, сохраняя полную видимость спокойствия, уточнил:

– Так к чему ты вспомнил про Коваля?

– Ты издеваешься надо мной? – Рослик посмотрел на него в упор своими розовыми глазами. – Или это какой-то флешмоб? Ты теперь каждые полгода будешь приезжать, чтобы поговорить про своего Игорька, или как там его зовут?!

Вдруг осознав весь нехитрый смысл его сообщения, чувствуя, как сердце быстро и сильно толкается внутри грудной клетки, Георгий заставил себя усмехнуться.

– Да, я сегодня что-то туго соображаю, прости. Мы сдаем новый объект, там много проблем… А когда ты уезжаешь?

– Через неделю. Что у тебя с пальцем? – спросил Ростислав, меняя тон.

– Порезался утром, а до сих пор кровит. Тут неудачное место, много капилляров, – взглянув на свою руку, проговорил Георгий, затем взял с тарелки кусок сыра и положил в рот.

Он никак не мог избавиться от ощущения, что мир вокруг и внутри него странным образом поворачивается, словно меняя магнитные полюса.

– Нужен пластырь? – спросил бывший любовник, приглядываясь к нему с недоумением. – Ты нормально себя чувствуешь? Вот твой кофе. Сахар дать?

– Да, всё в порядке, просто сегодня жара, – кивнул Георгий, ослабляя узел галстука. Машинально взял чашку и тут же отставил ее.

Он вдруг почувствовал себя унизительно обманутым, как если бы узнал, что Игорь изменяет ему за его спиной. И хотя такой поворот в судьбе мальчишки был вполне предсказуем, Георгий вдруг обозлился на него, на его нового покровителя, на себя – за то, что был так слеп и безголов. Конечно же, Игорь не поехал в Будапешт, потому что завел новую связь. И может быть, этот Коваль появился даже раньше, чем все закончилось, – может, он давно уже был припасен про запас.

– Я прямо волнуюсь. Может, тебе валидола? – произнес не на шутку встревоженный Рослик.

– Нет, все в порядке. Я, пожалуй, пойду, – отозвался Георгий Максимович, надевая пиджак. – Спасибо за кофе. Проводишь?

В прихожей Георгий с усилием улыбнулся.

– Извини, если что не так. Да, обязательно напиши из Дании. И звони. Ты же знаешь мои электронные адреса и телефоны?

Рослик какое-то время молча смотрел на него, потом кивнул.

– Уж что я забуду с удовольствием, так это твои адреса и телефоны. Да пошел ты, Измайлов! Ты такой самодовольный скот, что даже не понимаешь, скольким людям испортил жизнь!

Он демонстративно распахнул перед Георгием дверь, а потом с силой захлопнул ее изнутри и громко щелкнул замком.

Марьяна позвонила, когда Георгий спускался по лестнице, и только в эту минуту он вспомнил, что утром они обсуждали время и место ужина с ее друзьями.

– Ты не в офисе? – спросила она.

Георгий солгал:

– Стою в пробке. Был на внешней встрече, ездил на Шамшева. У тебя все удачно?

– Есть много вопросов, но не по телефону. Я уже в городе, но хочу еще заехать в парикмахерскую. Встретимся прямо у ресторана.

– Да, до встречи, – ответил он. Убрал трубку в карман.

Весна была поздняя, кое-где на газонах слежавшийся снег не таял до конца апреля, но затем неожиданно нахлынула жара, земля подсохла, деревья выпустили почки. Воздух был полон волнения, весенних запахов и обещаний скорого бурного расцвета. Марков метко окрестил это настроение «апрель в штанах».

Отъезжая от дома Рослика, Георгий подумал, что должен позвонить Саше, который закрывал хвосты в экспертизе, и Эрнесту – сегодня в суде слушалось их дело по двум необоснованным штрафам. Он остановился у обочины, чтобы собраться с мыслями, достал телефон, и в этот момент очень ясно вспомнил того, о ком говорил Рослик. Маленький сухопарый человечек, похожий на грустную мартышку. Репатриант из числа сбежавших в начале девяностых и возвратившихся в нулевых, чтобы наловить рыбки во все еще мутной, но уже не такой опасной воде. Пару лет назад Коваль предлагал ему долю в каком-то сомнительном предприятии, которое крышевали люди из правительства Ленобласти и тамошней прокуратуры. Коваль также бывал на закрытых вечеринках, которые время от времени устраивал Фред в «Фэшн-Хаусе», пару раз Георгий видел его там.

Номер Игоря был отключен. Конечно, подумал Георгий, как же иначе, сменил номер – так же просто, как сменить одну постель на другую.

Ревность была болезненной, ядовитой, и Георгий Максимович вдруг осознал – его чувство так же живо и горячо, как неостывшие под золой угли, готовые разгореться вновь от малейшего дуновения.

Друзья Марьяны – бывший однокурсник с женой и лучшая подруга с мужем – приехали почти одновременно, и те и другие на французских машинах. Георгий несколько раз видел их еще перед свадьбой – встречи с ними Марьяна считала необходимой частью сценария счастливой супружеской жизни. Алексей занимался поставками оборудования для саун, Света была семейным психологом. Эту женщину с миловидным хитреньким лицом Георгий запомнил лучше остальных – она бывала на каких-то семейных праздниках еще при Павле Козыреве и часто появлялась в бизнес-центре. Ее полный благодушный муж привычно держался в тени.

Ресторан выбрал рано полысевший однокурсник Марьяны Леша, видимо, в детстве не наигравшийся в рыцарей. Он все нахваливал здешнюю атмосферу – интерьер под готический замок, кельтская музыка, европейская кухня. Его жена преподавала в гимназии, где когда-то учился Максим.

Строго говоря, положение этих людей на социальной лестнице было значительно ниже уровня, на котором находилась сама Марьяна. Но обычно чуткая к таким вещам, тут она играла в демократию, впрочем, продуманную до мелочей.

Первой темой разговора стало их свадебное путешествие. Марьяна даже захватила с собой ноутбук, чтобы показать фотографии из Испании. Она заявила, что эта поездка была по преимуществу деловой, а настоящий медовый месяц они планируют провести чуть позже, когда поедут в Африку на сафари.