Солнце в зените - Жюльет Даймоук

приобрело угрюмое выражение. 'Кажется, что Глостер и Бэкингем каким-то неизвестным мне образом встретились и предстали перед графом Риверсом и лордом Ричардом Греем, сопровождавшими короля в Лондон. Это произошло, по-моему, то ли в Нортхэмптоне, то ли в Стоуни Стратфорде. Ее Величество утверждает, что Глостер схватил Эдварда, и приказывает всем влиятельным лордам немедленно к ней явиться с таким количеством людей и оружия, какое они только сумеют собрать'.

'Иисусе!' Бесс так и подпрыгнула. 'Томас, ты же не пойдешь? Как мог Ричард похитить собственного племянника, когда его назначили опекуном мальчика?'

'Спокойно', - произнес Томас в своей аккуратной манере. 'Мы отослали гонца прочь, сказав, что не станем ничего предпринимать, пока Глостер не прибудет в столицу. Ручаюсь, каждый нормальный человек поступит точно также. Пойду и разведаю, что происходит'.

'Сейчас? Но уже далеко за полночь'.

Томас торопливо натянул одежду. 'Пока лежебока храпит, могут случиться значительные события. Я не задержусь'.

Он вернулся спустя два часа и пробудил Бесс от глубокого сна. 'Не поверил бы', - признался Томас, - 'если бы сам не стал свидетелем сцены, которую даже возможной не считал'.

'Рассказывай', - Бесс опять абсолютно проснулась.

'Ее Величество вместе с Дорсетом скрылись в убежище'.

'Снова?' Бесс мгновенно вспомнила панику и бегство в дни угрозы Уорвика Лондону в 1469 году.

'Но почему?'

'Елизавета себя выдала', - ответил Томас. 'На ее призыв, ответили крайне немногие. Большинство поступило подобно нам, и она обнаружила себя в полном одиночестве, за исключением родственников. Господи, как же королева, должно быть, боится герцога! Что до Дорсета, - он всегда являлся глупцом и трусом. В Вестминстере все, что можно сдвинуть с места, при свете факелов забирается в убежище, - а это и мебель с гравюрами, и серебро с золотом, и холсты с гобеленами. Небу известно, что еще. А посреди творящегося кавардака на коробке восседает Елизавета и просит собирающих вещи поспешить. Они же проломили в аббатстве часть стены, лишь бы ввезти туда ее добро'.

'Господи!' Бесс попыталась представить столь живо обрисовавшееся зрелище. 'Королева говорила с тобой?'

'Она меня не видела, а я не хотел вызывать еще больше неприятностей. Но кое-что слышал от равно со мной наблюдающего за сценой человека. Кажется, что лорд Риверс и лорд Ричард Грей оба задержаны и отправлены в Понтефракт. Наверное, именно это вынудило Дорсета торопить матушку и младших сестер с братом укрыться под защитой аббатства'.

'Ричард, разумеется, не намерен причинить Энтони вреда?' - воскликнула Бесс. 'Он не похож на остальных Вудвиллов'.

'Энтони отвечает за особу короля, поэтому, само собой, собирался доставить того к своей сестре - королеве, а вовсе не к Ричарду', - ответил Томас.

Четыре дня спустя из окон собственного дома семья любовалась, как в Лондон въезжает Эдвард Пятый. Мальчик выглядел бледным и испуганным. Лишенный любимого дядюшки Энтони, получивший отказ на просьбу встретиться с матушкой, братом Ричардом и сестрами, он ехал рядом с суровым дядюшкой по отцовской линии, и, казалось, что подросток борется со слезами. Однако, юный монарх сохранял чувство собственного достоинства и махал рукой толпам, приветствовавшим хрупкую фигуру в темно-красном бархатном камзоле и черном бархатном головном уборе. Лондонцы любили праздники, поэтому отчаянная тревога, скрытая за кулисами события, мало их сегодня волновала. Молодой король направлялся в традиционное, предусмотренное на период до венчания на царство, жилище в Тауэре, и Бесс внезапно ощутила к нему, такому одинокому среди моря народа, сочувствие.

Старый лорд Дадли завершил свои обязанности хранителя Тауэра, и честь встретить монарха досталась лорду Говарду, присоединившемуся к длинной веренице всадников, сопровождающих короля к его покоям. Бесс отвернулась от окна и пожелала себе не испытывать такой душевной тяжести.

Через еще несколько дней Роберт Белласис принес сообщение от леди Гастингс, просящей Бесс прийти к ней. Навестив Гастингсов, та обнаружила Екатерину в состоянии, никогда не замечаемом у той прежде, помертвевшей, похолодевшей от ярости, тем не менее, сломленной. 'Екатерина! Дорогая моя, вы получили дурные известия?'

Леди Гастингс издала странный невеселый смешок. 'Полагаю, что да, хотя кто-то может решить это не стоящим внимания. На протяжении всей проведенной с Уильямом жизни я знала о наличии у него любовниц, у кого из мужчин их нет? Но мне не было дела, я понимала, что являюсь его женой и думала, что в глубине души он любит меня. Но это - это больше того, что мне дано вынести'.

'В чем дело? Что он натворил?'

'Та женщина! Та гулящая женщина! Теперь, когда Дорсет отбыл, знаете, что она сделала? Предложила свои прелести Уильяму, и тот -'

'Нет', - воскликнула Бесс. 'Не после Эдварда и Дорсета! Как она могла, - он -'

'Разумеется, согласился', - просто произнесла Екатерина. 'Он находился с ней каждую ночь на нынешней неделе, а, когда я поставила происходящее Уильяму на вид, тот расхохотался и заявил, что эта женщина может оказаться ему полезна'.

'Значит, в конце концов, ее поведение доказало определенную легкость нрава', - подумала Бесс, - 'вот вам и хорошенькая жизнерадостная Джейн Шор, которая утверждала, что мечтает добиться свободы, снова вступить в брак и родить детей'.

'Но и это еще не все', - продолжила Екатерина. 'Уильям во что-то ввязался. Не знаю, во что, но полагаю, он повернулся против милорда Глостера. Уильям не в силах выносить Бэкингема, чересчур самодовольного и никогда не прекращающего разглагольствовать, считающего, что отныне он до последнего вздоха останется правой рукой Ричарда. Уильям же доказывает, что потеряет теперь все, если Глостер не вспомнит о старых друзьях покойного короля. Вестминстер переполнен слухами и перешептываниями, и я от беспокойства уже не могу заснуть'.

'Вы терзаете себя без основательной на то причины', - попыталась успокоить подругу Бесс, пусть ей никогда не доводилось раньше видеть Екатерину такой измотанной по контрасту с обычной для нее полнокровной и жизнерадостной манерой.

Герцогиня Анна приехала в начале июня, встретив Бесс, она с удовольствием протянула той руки. 'Дорогая моя, я очень рада вас видеть. Прибыла так быстро, как только смогла, стоило лишь Ричарду меня вызвать, хотя вынуждена была оставить нашего Эдварда'.

'Он плохо себя чувствовал?'

'Да, еще с зимы. Его мучает