Забытый сад - Кейт Мортон

Кассандра села прямее.

— Зачем же врач обрезает деревья?

— Зачем же врач обрезает деревья? — выразительно повторила Джулия. — В самую точку. Когда Майкл сказал мне, что его брат будет работать с ним, я промолчала, но с тех пор меня гложет любопытство. С чего бы мужчине менять призвание подобным образом?

Кассандра покачала головой.

— Просто передумал?

— Весьма непросто, я бы сказала.

— Может быть, он понял, что ему не нравится медицина.

— Возможно, но что ему мешало догадаться об этом за долгие годы учебы? — Джулия загадочно улыбнулась. — Мне кажется, что все намного интереснее, я же была писательницей, а старые привычки не умирают. Я не могу сдерживать свои фантазии. — Не выпуская бокал с джином, она указала пальцем на Кассандру. — Именно тайны, дорогая, и делают персонажей интересными.

Кассандра подумала о Нелл и тайнах, которые та хранила. Как она сумела наконец узнать, кем является на самом деле? И при этом не сказать ни единой живой душе?

— Жаль, моя бабушка не увидела альбомов. Они бы очень многое для нее значили, прочесть их — все равно что услышать материнский голос.

— Я думала о твоей бабушке всю неделю, — откликнулась Джулия. — Как только ты мне рассказала, что случилось, я принялась гадать, почему Элиза забрала ее.

— И? К чему ты пришла?

— Зависть, — сказала Джулия. — Я вновь и вновь возвращаюсь к ней. Это чертовски мощный мотив. Роза легко могла вызвать зависть, у нее были красота, талантливый муж, наследные привилегии. Должно быть, все детство Элиза сознавала, что у Розы есть все то, чего нет у нее самой: богатые родители, прекрасный дом, добрый нрав, которым восхищались люди. Потом, повзрослев, Элиза увидела, как молниеносно Роза вышла замуж, причем весьма успешно, затем зачала ребенка, родила прелестную девочку… Черт, даже я завидую Розе! Представь, каково было Элизе, которую все считали белой вороной. — Джулия осушила бокал и решительно поставила его. — Я не оправдываю то, что она совершила, вовсе нет, я только говорю, что это меня не удивляет.

— Это самый очевидный ответ.

— А самый очевидный ответ обычно и есть правильный. Все есть в альбомах — конечно, если знаешь, что ищешь. Как только Роза узнала, что ждет ребенка, Элиза отдалилась от нее. После рождения Айвори об Элизе почти не упоминается. Должно быть, Роза страдала — Элиза была ей все равно что сестра, но внезапно, в такое важное время, покинула ее. Собрала вещи и уехала из Чёренгорба.

— Куда она отправилась? — удивленно спросила Кассандра.

— Куда-то за море, наверное. — Джулия нахмурилась. — Хотя я не уверена, что Роза говорит прямо… — Она махнула рукой. — Впрочем, это к делу не относится. Суть в том, что она уехала, когда Роза была беременна, и не возвращалась до рождения Айвори. Их дружба так и не стала прежней.

Кассандра зевнула и поправила подушку. Ее глаза устали, но она почти закончила тысяча девятьсот седьмой год, и было бы стыдно отложить альбом, когда осталось всего несколько страниц. К тому же чем скорее она их прочтет, тем лучше. Хотя Джулия любезно согласилась одолжить альбомы, Кассандра подозревала, что та не сможет надолго с ними расстаться. К счастью, в отличие от неразборчивого почерка Нелл рука Розы была твердой и уверенной. Кассандра отпила еле теплого чая и пролистала страницы, полные тканей, образцов лент, подвенечного тюля и витиеватых подписей, гласивших: «миссис Роза Мунтраше Уокер, миссис Уокер, миссис Роза Уокер». Она улыбнулась — кое-что никогда не меняется — и обратилась к последней странице.

Я только что закончила перечитывать «Тэсс из рода д'Эрбервиллей».[38] Роман непростой, и не могу сказать, что он мне особенно понравился. В прозе Харди слишком много жестокости. Полагаю, она чрезмерна для моих вкусов. В конце концов, я всего лишь дочь своей матери, как бы ни желала обратного. Обращение Энджела в христианство, его брак с Лизой Лу, смерть бедного малыша Горя — все это беспокоит меня. Отчего Горе был лишен христианского погребения, ведь дети не должны нести наказание за грехи родителей? Харди одобряет обращение Энджела или относится скептически? И как мог Энджел так легко перенести свою привязанность с Тэсс на ее сестру?

Что ж, подобные вопросы занимали более великие умы, чем мой, и целью моего возвращения к печальной истории бедной трагичной Тэсс была вовсе не литературная критика. Признаюсь, я обратилась к мистеру Томасу Харди в надежде, что он сможет пролить некоторый свет на то, чего мне ждать, когда мы с Натаниэлем поженимся. В особенности чего будут ждать от меня. Ах! Как пылают мои щеки, когда я мысленно задаюсь подобными вопросами! Несомненно, мне никогда не набраться смелости, чтобы произнести их вслух. (Представляю мамино лицо!)

Увы, у мистера Харди не нашлось ответов, которые я с такой надеждой искала. Память меня подвела, падение Тэсс описано не слишком подробно. Ничего не поделаешь. Если я не вспомню, к кому еще можно обратиться (не к мистеру Джеймсу, полагаю, и не к мистеру Диккенсу), мне останется лишь слепо броситься в темную пучину. Более всего меня страшит, что Натаниэлю выпадет случай увидеть мой живот. Хотя вряд ли. Разумеется, чрезмерное самолюбие — тяжелый грех, но, увы, я ничего не могу с собой поделать. Ведь отметины невероятно уродливы, а ему так нравилась моя белая кожа!

Кассандра перечитала несколько последних строк. О каких отметинах говорит Роза? О родимых пятнах? О шрамах? Есть ли в альбомах что-то, что сумеет пролить свет на запись? Но вспомнить не получалось, сколько она ни старалась. Было поздно, Кассандра слишком устала, и ее мысли расплывались так же, как страницы перед глазами.

Она снова зевнула, потерла глаза и закрыла альбом. Возможно, она никогда не узнает, да и вряд ли это важно. Кассандра снова пробежала пальцами по вытертой обложке, как, возможно, много раз делала Роза, положила книгу на прикроватный столик и выключила свет. Потом закрыла глаза и скользнула в знакомый сон о высокой траве, бескрайнем поле и, неожиданно, о домике на краю морского утеса.

Глава 36

Пилчард-коттедж, Тредженна, 1975 год

Нелл ждала у двери, сомневаясь, не стоит ли постучать еще раз. Она стояла на крыльце уже больше пяти минут и начинала подозревать, что Уильям Мартин понятия не имеет о грядущем появлении Нелл за его обеденным столом и приглашение было не более чем уловкой Робин, желавшей сгладить углы их предыдущей встречи. Робин, похоже, из тех, для кого ссоры между людьми невыносимы вне зависимости от их причин.

Она снова постучала, изображая жизнерадостное достоинство для соседей Уильяма, которые могли задуматься, что за странная женщина возникла у него на пороге с явным намерением стучать всю ночь.

Наконец дверь открыл сам Уильям, с чайным полотенцем на плече и деревянной ложкой в руке.

— Говорят, ты купила тот коттедж, — произнес он.

— На чужой роток не накинешь платок.

Он сжал губы, разглядывая ее.

— А ты чертовски вредная девчонка, за милю видно.

— Боюсь, я от рождения такая.

Старик кивнул и негромко фыркнул.

— Ладно, заходи, не то околеешь до смерти.

Нелл стащила водонепроницаемую куртку и отыскала крючок, чтобы ее повесить, затем прошла за Уильямом в гостиную через главную дверь.

Воздух был тяжелым, сырым от пара, пахло чем-то вкусным и дурманящим. Рыбой, солью и чем-то еще.

— Поставил рыбную похлебку на плиту, — пояснил Уильям и зашаркал на кухню. — Не слышал, как ты стучала, так она шипела на огне. — Послышались грохот кастрюль, сковородок, хриплое ругательство. — Робин скоро придет. — Снова лязг. — Застряла у своего ухажера.

Последние слова он пробормотал с неприязнью. Нелл, проследовав за стариком на кухню, смотрела, как он помешивает комковатую похлебку.

— Вы не одобряете жениха Робин?

Уильям опустил черпак на стол, снял крышку с кастрюли, поднял трубку и отщипнул длинную травинку табака с краю.

— Да нет, нормальный парень, хоть и не идеальный. — Он подпер рукой поясницу и направился в гостиную. — У тебя есть дети? Внуки? — спросил он, проходя мимо Нелл.

— Дочь и внучка.

— Тогда ты знаешь, о чем я говорю.

Нелл мрачно улыбнулась. Двенадцать дней прошло с ее отъезда из Австралии. Интересно, заметила ли Лесли ее отсутствие? Вряд ли. И все же Нелл неожиданно сообразила, что можно послать открытку. Внучке, Кассандре, понравится. Ведь дети такое любят?

— Девчонка, иди сюда, — донесся голос Уильяма из гостиной. — Составь компанию старику.

Нелл, человек привычки, выбрала то же бархатное кресло, что и в прошлый раз. Она кивнула Уильяму — он кивнул в ответ.

Изображая молчаливое общение, они сидели около минуты. Снаружи поднялся ветер, и оконные стекла время от времени дребезжали, подчеркивая тишину в комнате.