Шестой Знак. Книга 1 - Александра Лисина

Глава 13

Вопреки своему решительному тону, Властитель отчего-то не торопился продолжать разговор. Я минуты полторы добросовестно ждала, пока он, прикрыв глаза, обдумает свои вопросы, но даже после того, как он снова подался ближе к столу, ни единого слова из его уст не вылетело. Вместо этого мужчина зачем-то занялся старой, как мир, игрой в гляделки, как будто действительно полагал, что может меня этим смутить.

Приняв независимый вид, я принялась спокойно исследовалась его переносицу, избегая прямого взгляда: так меньше устают глаза и, к тому же, собеседнику все время кажется, что ты смотришь в упор, но как будто сквозь него, как если бы знаешь что-то, что ему недоступно. Многих это нервирует. Кого-то и вовсе заставляет беспокойно ерзать на стуле в ожидании неприятностей. А кто-то старается поскорее отвернуться, словно действительно опасаясь, что таким способом можно прочитать его мысли.

Повелитель, к счастью, правильно расценил мою позицию и быстро прекратил ломать комедию. После чего поднялся из-за стола и, отойдя к закрытому окну, где мрак был особенно густым, по-хозяйски прислонился к стене.

Я только хмыкнула: знакомая история. Но при наличии Знаков мне нет необходимости смотреть на лицо собеседника, чтобы понять его чувства. Так что это был совершенно бесполезный маневр, единственным достоинством которого явилось то, что теперь мужчина имел возможность смотреть на меня сверху вниз. Но и только.

Задавать наводящий вопрос тоже не стала — он же хотел почувствовать себя хозяином положения, вот и пусть у него голова болит над тем, что и как спрашивать. А я еще посижу, подожду, подремлю с открытыми глазами… день выдался тяжелым, долгим и о-о-чень непростым. Так что я с удовольствием отдохну, беззвучно зевая в кулачок, потому что на Во-Алларе как-то не принято бодрствовать по ночам. Другой ритм жизни, другие часовые пояса… в том смысле, что для меня уже давно настала пора идти баиньки… и вообще, все уже совсем другое. К тому же, я — дама. Мне позволено быть слабой. Но если стоящий напротив мужчина этого не понимает…

— Вы… кажется, устали, леди? — вдруг созрел для первого вопроса Повелитель. Причем его голос звучал весьма озадаченно и даже удивленно, как если бы он только сейчас подумал о том, что разговаривает не просто с чужаком, а с леди. И что эта самая леди, кстати, уже вторые сутки на ногах.

Я неопределенно повела обнаженным плечиком, а сама мечтательно подумала о своей новой спальне.

Эх, поспать бы… на той пышной перине, к которой я не успела даже близко подойти. С блаженным вдохом растянуться на ней, положив под голову восхитительно мягкую подушку. Накрыться сверху теплым одеялом… пушистым, легким и воздушным… сотканным из приятных сновидений и той самой нежности, которая всегда убаюкивает в присутствии того, кто тебе дорог… зарыться в него носом, вдыхая вкусный запах свежих простыней… после чего сладко зевнуть и блаженно прикрыть глаза, мечтая лишь об одном: спать, спать, скорее спать…

— Вы действительно устали, — спокойно констатировал Повелитель, когда я и правда едва не зевнула. — И это плохо. Но я вполне могу понять ваше состояние, поэтому, пожалуй, отложим разговор до следующего раза.

— Не волнуйтесь, — ровно отозвалась я, по-прежнему держа перед внутренним взором манящий облик разобранной постели. — Прямо тут я не усну. Вы вполне можете задавать свои вопросы и не бояться, что я вдруг начну путаться в показаниях.

— Нет. Вам необходимо отдохнуть, — тут же нахмурился он. — Поэтому на сегодня разговор действительно окончен. За дверью вас уже ждет портал, ведущий в гостевое крыло. Доброго дня, леди.

Ух ты… кое-кто ради меня даже на вежливость разорился! Правда, прозвучало это все равно не слишком любезно, но гораздо лучше, чем поначалу. Да и постелька-то — вот она… я прямо вижу, как она раскрывает мне навстречу свои шелковые объятия. Как призывно белеет в темноте небрежно брошенная на край ночная сорочка. Почти чувствую, как меня бережно обнимает теплое одеяло, и действительно сейчас душераздирающе зевну, забыв о приличиях.

Кинув вопросительный взгляд на недовольного мужчину, я неохотно поднялась и без единого возражения направилась к двери. Всей кожей чувствуя чужой напряженный взгляд, мысленно ворча по поводу своих внезапно нарушенных планов (я бы еще могла так много выспросить!), но при этом чувствуя и слабую благодарность по отношению к человеку, который, несмотря ни на что, смирил свое нетерпение и оказал слабой, отчаянно нуждающейся в поддержке женщине эту крохотную услугу. Которую она, разумеется, никогда не забудет и, возможно, при следующей встрече будет несколько менее настороженной.

— Доброй ночи, сударь, — не оборачиваясь, вежливо бросила я. Но ответа не услышала и в полнейшем молчании вышла, до последнего ощущая пристальное внимание со спины и прямо-таки чувствуя, как постепенно меняется чужое настроение, планомерно переходя от легкого раздражения и закономерной досады до понимания собственного великодушия и неподдельного удовлетворения этим простеньким фактом.

Все в том же молчании закрыв дверь и покорно нырнув в обещанный телепорт, я с унылым видом вышла возле лестницы в свои апартаменты. Медленно, придерживаясь за перила, поднялась на второй этаж. Отмахнулась от тревожно дернувшегося караульного, которым на сегодня оказался Вега. Молча прошла через услужливо распахнутые двери. Доплелась до своей комнаты. Встретила напряженный взгляд дежурившего возле нее господина Иггера, который, разумеется, не внял моей просьбе и даже не подумал отдохнуть. Проходя мимо, ободряюще ему улыбнулась — той самой вымученной улыбкой, больше похожей на гримасу замученного в подземелье узника. Добралась до своей комнаты, сползала по деликатным делам в уборную, затем потопала в спальню, прямо на ходу сбросив на пол свое вызывающее платье. Затем вытащила из волос многочисленные шпильки, с облегченным вздохом забралась под одеяло, действительно зарывшись в него с головой… и только тогда позволила себе удовлетворенно улыбнуться.

Превосходно. Кажется, мне удалось создать о себе нужное впечатление и красиво отмазаться от настойчивых расспросов. Оказывается, эмпатия — крайне полезная и весьма опасная в умелых руках вещь. Есть у нее, конечно, и отрицательные стороны, но при определенных навыках даже их можно использовать себе во благо. Сложность заключается лишь в том, чтобы на протяжении достаточно долгого времени сосредоточиться на определенных эмоциях, не потеряв концентрации и выбранного для создания иллюзии образа. Но когда этого требует дело — нет ничего невозможного. Так что я вполне могу собой гордиться. Особенно за свою первую удачную диверсию. Полученную важную информацию. Пристальное изучение противника с максимально близкого расстояния. И, наконец, выигранную у него небольшую передышку перед вторым раундом.