Кольцо - Мери Каммингс

Она хотела еще посмотреть, как они будут выглядеть, если надеть на цепочку и повесить на шею, но тут вернул­ся Ник. Уселся на кровать, подтянул к себе папку и начал выкладывать содержимое на тумбочку.

— Теперь давай по-быстрому, я уже тороплюсь. Это твои права... документы на машину и страховка — положи в бардачок, не забудь!.. Чековая книжка и кредитная кар­точка — не стесняйся, трать, покупай все, что нужно...

Всем своим самодовольным видом он напомнил Нэн­си пашу, осыпающего своими милостями одалиску. По­следним, что Ник достал, была серебристая плоская штуч­ка размером меньше пудреницы.

— А это тебе телефон. «Звездочка-один» — я; «звездочка-два» — мисс Эмбер; «звездочка-три» — Джеральд. Все, мне пора. — Он встал. — Приеду в полдевятого. Постарай­ся тоже быть вовремя!

Глава 12

«Быть вовремя» получилось не очень.

Нэнси рассчитывала управиться до восьми и приехать в отель даже раньше Ника — но задержалась из-за салона красоты «Эллен Деверо».

Этот салон — один из самых шикарных в Денвере — Рина и Лиза упоминали не иначе как с восторженным при­дыханием: «О-о, там самая эксклюзивная косметика — та­кую в магазине не купишь! О-о, там лучшие визажисты ра­ботают — просто волшебники!..» К сожалению, цены там тоже были «О-о!..».

В ее нынешнем положении Нэнси даже неприлично было бы идти в какое-то другое, менее фешенебельное место.

Увы, для начала ей по телефону вежливо, но непрек­лонно сообщили, что они работают только по предвари­тельной записи и «раньше будущей недели у нас, к сожа­лению, нет ни малейшей возможности обслужить вас, миссис...».

— Райан, — дружелюбно подсказала Нэнси, — миссис Николас Райан. Я звоню сейчас из «Хайатт Редженси». — В трубке послышались приглушенные звуки, словно там кто-то быстро переговаривался, прикрыв рукой микро­фон. Ага, тоже небось вчера местные новости смотрели! — Еще пятнадцать минут я пробуду в номере. Если у вас все-таки появится возможность меня обслужить, перезвони­те мне, пожалуйста.

Звонок раздался минут через пять — имя Ника, как она и предполагала, подействовало, словно «Сезам, откройся». На этот раз ей было предложено подъехать или прямо сейчас, или в полседьмого. Нэнси выбрала полседьмого, прикинув, что сделать прическу, маникюр и маску займет часа полтора. Ну ладно, пусть даже два, опоздает она чуть-чуть — так и не страшно!

Пока же, вспомнив пижонское «не стесняйся, трать!», она решила «пуститься во все тяжкие»...

Для начала она заехала в приют для бездомных собак, где когда-то взяла Дарру, и, втайне ужасаясь: «Господи, что я делаю?!», выписала чек на пять тысяч долларов. В кон­це концов, миссис Райан жертвовать меньше просто стыд­но! А собак жалко...

Затем наступила очередь универмага, где хранился список подарков на свадьбу Лизы[2]. Там Нэнси выбрала самое дорогое, что было в списке: домашний кинотеатр с огромным плазменным экраном. И с некоторым злорад­ством она написала на карточке: «От мистера и миссис Райан».

И только после этого она добралась до Черри Крик, оставила машину на подземной стоянке и отправилась бродить по магазинам. Даже если не считать покупки, это само по себе было удовольствием: выбирать модную одежду, купаясь в совершенно особой, запомнившейся ей с юности атмосфере фешенебельных бутиков — в лег­ком запахе дорогих духов, и кофе, и свежести, и тка­ней...

Она переходила от витрины к витрине, разглядыва­ла, заходила внутрь, примеряла, советовалась с услужли­выми продавщицами — и снова разглядывала.

Купила, правда, Нэнси сравнительно немного: два ком­плекта французского белья (надо же как-то компенсиро­вать порванные Ником трусики!), синий костюм от Сен-Лорана с узкой юбкой и приталенным жакетом, белую блузку с ручной вышивкой и туфли — черные с серебря­ной отделкой, на тонком каблуке. Ведь именно туфли, а не, боже упаси, сапоги носит, даже зимой, богатая свет­ская женщина, которой нужно пройти по улице всего несколько шагов: от салона шикарного автомобиля — до предупредительно распахнутой швейцаром двери чего-нибудь не менее шикарного.

Что же касается платья для бала в Чикаго, то покупка его была делом слишком серьезным, чтобы заниматься этим наспех. Одно платье Нэнси все же примерила — но решила купить завтра, если не найдет ничего более при­влекательного. Сегодня на дальнейшие поиски времени не оставалось — еле-еле в «Эллен Деверо» успеть.

И вот там-то она и застряла! Минимальный, по мне­нию занимавшегося ею визажиста, комплекс мероприя­тий занял куда больше двух часов. При этом визажист еще причитал, что по-настоящему нужно было бы «порабо­тать» с Нэнси целый день — а еще лучше два-три дня: сде­лать горячую грязевую ванну, какую-то сложную магнит­ную процедуру для омолаживания кожи, массаж ног, шеи, рук, лица и всего тела с параллельным умащиванием его различными снадобьями и прочее и прочее...

Пока же, за недостатком времени, ей только наложи­ли две последовательные маски, подправили форму бро­вей, покрасили волосы, придав им легкий золотистый от­тенок и высветлив отдельные прядки, и сделали приче­ску, маникюр и педикюр.

Так что, когда Нэнси освободилась, было уже начало десятого...

— Интересно, почему я так и думал, что ты опозда­ешь? — буркнул Ник, впуская ее. — Даже ужин не стал заказывать...

Он был опять в майке, босиком и с мокрыми ногами.

— Я в салоне красоты задержалась, — объяснила Нэн­си, бросила сумки и нагнулась поздороваться с Даррой. Обняла, похлопала по бокам. — Сейчас мы с тобой гулять пойдем, сейчас!

— Я, между прочим, тебя тоже ждал, — заметил Ник, дождавшись, пока она выпрямится. — Покажись!

Она покрутила головой, демонстрируя новую при­ческу.

— По-моему, мало что изменилось, — прокомментиро­вал он. Потрогал волосы. — Или раньше ты не такой рыжей была?

— Не такой.

Вчерашний приступ галантности, когда он помог ей снять шубку, увы, канул в Лету. На этот раз он просто дождался, пока Нэнси разденется, после чего проследовал за ней в гостиную и с удовлетворенным вздохом плюхнул­ся в кресло, снова погрузив ноги в ванночку. Спросил:

— Сейчас опять на два часа исчезнешь?

— Нет, я быстро погуляю — полчаса, не больше. Толь­ко переоденусь.

Первым, что она увидела, войдя в спальню, была бу­мажная сумка, стоявшая на кровати. Рядом лежала обув­ная коробка.

В легком недоумении Нэнси открыла коробку и обна­ружила в ней высокие ботинки — коричневые, на толстой рифленой подошве.

— Это тебе ботинки, — раздался сзади голос Ника. — Я не могу видеть, как ты в своих кроссовках с синим носом по снегу ходишь, простужаешься. Там еще куртка на меху. — Нэнси обернулась, и он жалобно добавил: — Вот, я хороший — а меня даже никто не поцеловал... И собаку погладили, а меня — нет!