Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

— Нет, монсеньор, это не простое беспокойство. Ракан знает про нас… То есть не про нас лично, а о том, что кто-то за его спиной вступил в переговоры с регентом.

Этого-то Робер и боялся. С той самой минуты, как они вынужденно вовлекли в заговор сперва Сэц-Арижа, а потом и Пуэна с его людьми. Кто-то не выдержал — пригрозил, пообещал, утешил, и тайна престала быть тайной. Назад в яйцо змею не затолкать.

— Доложите с самого начала, — велел Робер, — мне нужны подробности. Все.

Так было проще обоим. Докладывая, Никола вспоминал даже то, что на первый взгляд не казалось важным, а Робер слушал и собирался с мыслями. Может, Алва и умел находить решение сразу, у Эпинэ это не получалось.

— До Нохи я не заметил ничего необычного, — спокойно начал Карваль. О главном он уже сообщил и теперь был всего лишь деловит. — Усиления внешних караулов не наблюдалось. Более того, люди Халлорана вели себя беспечно, и я был вынужден сделать им замечание. Монсеньор, я уверен, что никаких распоряжений на наш счет еще не поступало.

— Тогда что может знать Катари? — Сестра беременна, в таком положении женщины часто боятся, кто за себя, кто — за других.

— Монсеньор, въехав в Ноху, я увидел, что внутренние патрули усилены. Все было, как… как в первые дни пребывания герцога Алва у его высокопреосвященства. Я решил справиться о причинах, но этого не потребовалось. Его высокопреосвященство вышел ко мне и лично сообщил, что была предпринята попытка проникновения во внутреннюю Ноху. Как вы знаете, охрана подступов к аббатству возложена на меня, но непосредственно у стен находятся люди Халлорана, Окделла, барсинцы и гвардейцы. Мои люди посторонних пропустить не могли. Остается предположить, что это были не посторонние.

— С какой стороны лезли?

— Со стороны Окделла.

В начале зимы Карваль сказал бы «от проклятых северян», но «спруты», мэтр Инголс и регент заставили маленького генерала пересмотреть свои позиции. Южанин продолжал ненавидеть, но не оптом, а в розницу. Особенно доставалось Карлиону, Тристраму и, как ни грустно, Дикону. Спорить было бесполезно.

— Его высокопреосвященство пытался получить разъяснения у Повелителя Скал, но ответа пока нет, — деревянным голосом продолжал Никола. — Кардинал, воспользовавшись моим визитом, потребовал расследования. Он опасается покушения на герцога Алва, но, как мне кажется, недооценивает опасность, грозящую лично ему. На первый взгляд, его высокопреосвященство проще убить за пределами его резиденции, но только на первый взгляд.

— Вы правы, — согласился с очевидным Иноходец, — в городе Левия охраняют не только церковники, но и мы. Кроме того, убив кардинала в Нохе, можно свалить его смерть на церковников.

— Я сказал об этом его высокопреосвященству.

— И что?

— Ничего. — Никола впервые за сегодняшний день улыбнулся. — Он предложил мне шадди.

— Надо было соглашаться. Я не знаю, кто лучше Левия варит это зелье, а вы спите меньше меня.

— Я согласился. Мы проговорили около получаса и еще столько же — с ее величеством. Монсеньор, если вам интересно мое мнение, нам нужно объясниться с кардиналом. Он озабочен почти тем же, что и мы, у него хороший отряд, и, мне кажется, он готов действовать. Его высокопреосвященство предложил нам помощь против зачинщиков беспорядков, буде таковые последуют.

— Сперва нужно узнать, кто проболтался о регенте, если, конечно, проболтался. Пуэн ручался за своих офицеров. Вы — тоже.

— Послы, — решил Никола, — гайифец или дриксенец. Получили сведения из дому. «Павлинам» и «гусям» сильный Талиг не нужен.

Может, и послы. Вокруг регента шпионы виться просто обязаны, да и на юге могли проболтаться о союзниках в столице.

— Расспросите все же Пуэна, а я поговорю с Сэц-Арижем и Дювье. Мы должны быть уверены.

— Наши молчат, — отрезал коротышка, — и будут молчать. Это на севере. Должен же был регент объяснить, почему не трогает Олларию.

В то, что Ноймаринен разговорчивей Пуэна, Робер не верил, но выяснить, кто мяукнул первым, не так уж и важно. Надо понять, что именно известно Альдо, переговорить с мэтром Инголсом, объясниться с Левием, предотвратить покушения… А мародеры будут в это время цветочки собирать? Хотя цветочки-то как раз не торопятся. Даже примулы.

— Его высокопреосвященство имеет точные сведения — Ракан подозревает заговор. Больше всего кардинала беспокоит возможность перевода ее величества из Нохи. Его высокопреосвященство будет вынужден ответить «нет». Это открытое противостояние, монсеньор. Левий не сказал об этом прямо, но я не сомневаюсь — он хочет знать, что предпримем мы.

— И что же мы предпримем? — переспросил Робер. — Свалим наконец какой-нибудь клен?

— Если Ракан потребует ее величество, придется выступить раньше, чем мы собирались, — блеснул глазами маленький генерал. — Юг не оставит свою королеву без помощи. Особенно с учетом нынешних обстоятельств.

— Нынешних обстоятельств? — делано удивился Робер. Он догадывался, на что намекает Карваль, но называть вещи своими именами язык не поворачивался.

— Монсеньор, — коротышка отнюдь не казался смущенным, — я упустил один существенный момент. Фердинанд Оллар не покончил с собой, как мы думали, а был убит. Ее величество в этом не сомневается, а ведь она знала супруга лучше нас с вами.

— Постойте, Никола! — Карваль намекал на вдовство Катари, а не беременность. Хорош бы он был, если б проговорился! — Фердинанда убили? Закатные твари, зачем?! Кому он такой мешал? То есть он, конечно, мешал, но не Альдо, а регенту…

— Ракан подозревал заговор с целью спасения короля и королевы, и король умер. Остается королева. Монсеньор, я боюсь, что это Мевен… После суда и нападения Придда он очень сильно изменился. Несколько раз он заговаривал со мной и останавливался на полуслове. Нельзя, чтобы с ним сделали то же, что с Борном! Я распорядился на всякий случай держать в казармах готовый к выступлению отряд.

— Я только что хотел вам это предложить, только будьте осторожны. Я попробую что-то узнать у Альдо и Окделла, и вот еще что… Я пошлю за мэтром Инголсом, чтобы составить завещание, а вы за это обругаете меня при ком-то из северян.

— Разумеется. — Теперь, когда началось, Карваль был само спокойствие. Таким же он был, когда заполыхала Эпинэ и когда разгребали Дору. — Я немедленно посетую на ваши дурные предчувствия.

Эпинэ учтиво поклонился кудлатому кавалеру и только после этого сообразил, что это Валме-Ченизу. Нечто колючее, затаившееся в душе, шевельнулось, оцарапало и затихло. Терзания по куртизанкам хороши в мирное время, а не когда все повисает на волоске.