Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

— Хочешь сказку про эту лошадку?

Лив утвердительно кивнула.

Мда… вряд ли сказка про антилопу шэдвар сможет навеять сладкие сны.

Не зря же эту зверушку назвали в честь самых гиблых болот Аллиграна, где её впервые и обнаружили.

— Ладно, будет про лошадку. Только ты ложись и глаза закрывай, хорошо?

Лив кротко откинулась на подушку, вытянув руки поверх одеяла.

— Жила-была… жил-был единорог, — тихо начала Таша, присев на корточки рядом с кроватью. — Жил он в светлом и уютном лесу, и было у него много друзей. Мишки, белки, кролики… но вот однажды решили они все вместе сходить в гости к единорогам, которые жили в заповедной альвийской роще. Собрались и отправились в путь. Долго ли шли, коротко ли, не знаю, но в конце концов пришли они в Лесное королевство. Встретили их радостно альвийские единороги, и…

Таша смолкла, прислушиваясь к мерному посапыванию сестрёнки.

Неслышно встав, положила книгу на стол и вышла из детской.

Если честно, она не знала, как закончить эту сказку. Антилопа шэдвар действительно относилась к роду единорогов, но её рог разветвлялся пустотелыми отростками, на ветру издававшими чарующие звуки. На их переливы слетались пичужки и сбегались мелкие зверьки, завороженно слушая, обступая антилопу всё теснее, а потом…

А потом они узнавали, что антилопа шэдвар была плотоядной.

Таша выбежала на террасу, и промозглость капельниковского* ветра не замедлила пробраться под рубашку. Ноздри щекотнул запах весны и талого снега.

(*прим.: первый месяц весны (алл.)

— Пап!

Альмон выглянул из сарая, отирая пот со лба, вопросительно глядя из-под косматых бровей.

— Я погуляю немножко, ты скоро закончишь? За Лив надо присмотреть.

Взгляд отца потеплел. Как всегда, когда он слышал о младшей из его дочерей.

Сердце Таши вновь сжала невольная обида.

— Иди. Присмотрю.

Вздохнув, она побежала обратно в дом: одеваться.

Ну, во всяком случае, так подумает папа…

***

— Святой отец, вон он, вон! Я же говорил!

— Джеми, тише. Вы разбудите Ташу.

Она открыла глаза, лишь сейчас осознав, что заснула в кресле — но вместо кресла обнаружила себя в кровати, заботливо укрытой одеялом.

Опять Арон позаботился…

— Уже, — зевнула Таша, выходя из спальни. — Впрочем, такой вопль и мёртвого разбудил бы.

Дэй и свежеиспечённый рыцарь стояли у входной двери. Заслышав Ташин голос, одновременно обернулись: Джеми — взбудораженный, Арон — сама невозмутимость.

— Твоё высказывание недалеко от истины, — с каким-то мрачным юмором откликнулся дэй. — Взгляни.

Таша осторожно высунула голову за порог.

Сироп жёлтого света волшебной лампадки растекался по земле, растворяясь в гуще ночной тьмы. Сквозь дыры в перекошенном частоколе угадывалась белизна Топи: пушица, казалось, светилась во тьме кладбищенским сиянием…

Нет. Не казалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Таша не сразу поняла, что ей не мерещится зеленоватый огонёк. Он походил на пламя свечи, но пламя это было холодным, зловещим, неестественно спокойным.

Мерцающим не среди пушицы, а над ней.

— Арон, это…

— Да. Это висп.

Огонёк мигнул, миг спустя загоревшись совсем в другой стороне.

— Но… я думала, его нет… сейчас ведь часто ездят мимо Белой Топи, и… и…

Таша глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Это же просто легенда, — уже спокойно сказала она. — Сказка, которой пугают детей. Разве нет?

Джеми обеспокоенно прокашлялся.

— Ты даже не представляешь, сколько тварей оставили нас в покое только потому, что устали. И тысячи лет назад погрузились в спячку. Сами. Забились в ущелья самых высоких гор, в расселины самых глубоких озёр… в самые непроходимые болота. И там уснули. — Мальчишка недобро смотрел на огонёк; кольцо на его руке поблескивало слабым фиалковым светом. — Но порой кто-то будит их. Случайно или намеренно. Эти твари очень чувствительны к магии, они её… слышат. Как колокольный звон. А, проснувшись, вновь уснуть они могут нескоро. И просыпаются всегда злыми… и голодными.

Таша отступила от порога, попятившись вглубь дома.

Да уж, отменное место мы подыскали для ночёвки…

— Но пока мы туда не пойдём, нам ничего не грозит. А мы ведь ни за что туда не пойдём, да?

Она честно пыталась уточнить это без испуга, но голос всё равно дрогнул.

— Несомненно. Однако лучше не искушать судьбу. — Арон решительно прикрыл дверь. — Кто знает, на что способен висп, даже если просто видеть его.

— Святой отец, я не думаю, что…

— Джеми, магистр целебной волшбы тоже знал, что здесь ему ничто не грозит. Однако результат нам известен.

— Думаете, это был висп?

— Учитывая, что именно висп прославлен в легендах как обитатель Белой Топи, вряд ли он уступит право первой ночи другой нечисти, если она здесь и есть.

Таша гнала от себя искушающую мысль выглянуть в окно, чтобы проверить, не исчез ли колдовской огонёк.

Хотя бы потому, что надеяться на это было бы довольно глупо.

— Да что он вообще такое, этот висп? — беспомощно спросила она.

— Увы, но это один из самых малоизученных видов нечисти. Никто из тех, кто отправлялся его изучать, не вернулся. А после двадцати пропавших без вести магов у остальных желание иссякло. — В том, как Джеми развёл руками, читалась та же беспомощность. — Остаётся опираться на легенды и домыслы.

Легенды Таша читала. Кто-то утверждал, что виспы — души умерших, не обретшие покоя. Некоторые писали, что виспы стерегут некие спрятанные в болотах сокровища: регулярно побуждая иных идиотов проверить, так ли это.

К сожалению, никогда не возвращавшихся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А зачем ему люди?

— Может, просто топит в своё удовольствие. Но, скорее всего, он их это…

Джеми выразительно клацнул зубами.